Голая обезьяна. Людской зверинец. Основной инстинкт - Моррис Десмонд

Очевидно, что это лишь примерные цифры, но они позволяют представить общую картину. Они не могут быть точными, так как (я говорил об этом ранее) одной из характерных черт подвида является его способность к смешению со своими соседями на границе мест обитания. В случае с людьми дополнительная трудность возникла в результате того, что они получили возможность более свободного передвижения. Отдельные подвиды так усиленно мигрировали и перемещались, что во многих регионах начало происходить дальнейшее смешение. И несмотря на внутреннюю/внешнюю групповую вражду и массовые убийства, это происходит, так как различные подвиды, вне всяких сомнений, еще не утратили способность к совместному размножению.

Если бы различные подвиды людей существовали в отдельных географических зонах долгое время, вполне вероятно, что они стали бы совершенно разными видами, каждый из которых физически приспособился бы к определенным климатическим условиям и условиям окружающей среды. Так на самом деле и было, но крайне эффективный технический контроль человека над физическими компонентами природы, а также его особая мобильность превратили этот процесс эволюции в полный абсурд. С холодным климатом борются всеми доступными средствами, начиная от одежды и костров и заканчивая центральным отоплением; с жаркой средой удается справляться при помощи холодильников и кондиционеров. К примеру, тот факт, что у негра больше охлаждающих потовых желез, чем у европейца, уже практически никак не связывают с необходимостью адаптации.

Когда-нибудь различия между подвидами («отличительные расовые черты») неизбежно перемешаются и сотрутся. Наши потомки будут в растерянности рассматривать старые фотографии своих необычных предков. К сожалению, из-за неразумного отношения к таким особенностям как к неким признакам враждебности для этого должно пройти очень много времени. Этот важный и, безусловно, неизбежный процесс смешения можно было бы ускорить, добившись всеобщего соблюдения некоего нового закона, запрещающего иметь потомство от члена своего подвида, но так как это всего лишь воображаемая ситуация, решение следует искать в более рациональном подходе к тому, что до сих пор причислялось лишь к разряду эмоций. Неверное отношение к эмоциям можно легко опровергнуть, обратившись к невероятно иррациональным поступкам, которые совершались так часто. Достаточно привести лишь один пример: влияние на Америку торговли рабами-неграми.

С XVI по XIX век бо́льшая часть из 15 миллионов негров была захвачена в Африке и переправлена на Американский континент в качестве рабов. В самом рабстве не было ничего нового, но его масштабы и тот факт, что труд рабов использовался суперплеменами, исповедующими христианство, придавал ему некий необычный оттенок. Такое положение дел требовало особого образа мышления, который мог являться лишь результатом реакции на физические различия между подвидами. Это становилось возможным только потому, что к африканским неграм, в сущности, относились как к новой разновидности домашних животных.

Сначала все было по-другому. Первые путешественники, попавшие в Африку, были поражены богатством и устройством негритянской империи. Там были большие города, системы образования и администрирования, а богатство так и бросалось в глаза. Сегодня в это почти невозможно поверить. К тому же в прессе постоянно появляются пропагандистские фотографии голых дикарей – жестоких и хладнокровных убийц. О великолепных бронзовых изделиях из Бенина, как правило, забывают, как и вообще о многих достижениях негритянской цивилизации.

Давайте посмотрим на один из древних городов в Западной Африке глазами голландского путешественника, побывавшего там более трех с половиной веков назад. Он писал: «Город кажется огромным; войдя в него, вы попадаете на длинную широкую улицу… в семь или восемь раз шире главной улицы Амстердама. От нее в разные стороны отходит множество других улиц… Дома в городе стоят строго друг за другом, как дома в Голландии… Королевский двор очень велик, его строгая планировка охватывает множество строений…»

Вряд ли это похоже на деревню с глиняными хижинами. Да и обитатели этих древних западноафриканских городов мало похожи на кровожадных, размахивающих копьями дикарей. В середине XIV века один искушенный путешественник отметил здешнюю свободу передвижения, а также постоянное наличие пищи и хорошего места для ночлега. Вот что он сообщает: «В их стране чувствуешь себя в абсолютной безопасности. Путешественник ты или местный житель – тебе не надо бояться грабителей или убийц».

Когда прошли времена первых путешествий в Африку, последующие контакты быстро переросли в коммерческую эксплуатацию. Как только на «дикарей» стали нападать, грабить их, захватывать и вывозить в другие страны, их цивилизации пришел конец. Остатки их разрушенного мира все больше стали походить на нечто варварское, неорганизованное, и никто уже не сомневался в отсталой природе негроидной культуры. Тот факт, что эта культурная отсталость была изначально вызвана жестокостью и жадностью белых, удобно замалчивался. Вместо этого христианское сознание с легкостью признало, что черная кожа и другие физические различия являются внешними признаками умственной отсталости. После этого было проще говорить о том, что эта культура отсталая лишь потому, что негры являются умственно отсталой расой. Если бы это действительно было так, эксплуатация никоим образом не ассоциировалась бы с деградацией, так как эта «порода» уже изначально находилась в состоянии упадка. Как только нашлось «доказательство» того, что негры почти ничем не лучше животных, христианское сознание смогло расслабиться.

Теории эволюции Дарвина еще не существовало. Были две группы христиан, придерживавшихся противоположных взглядов на негроидную расу: моногенисты и полигенисты. Моногенисты считали, что все люди произошли от одного предка, но негры давным-давно пережили серьезный упадок (в физическом и моральном смысле), а значит, предназначены для рабства. В середине XIX века один американский священник достаточно ясно выразил подобную точку зрения: «Негр является особым и в настоящий момент плотно закрепившимся подвидом, таким же, как многочисленные разновидности домашних животных. Негр навсегда останется тем, кто он есть, если только его внешний вид не изменится в результате смешения, сама мысль о чем уже отвратительна; его умственные способности ниже, чем у европейцев, и, следовательно, все, что мы о нем знаем, свидетельствует о том, что он не может жить самостоятельно. Он был помещен под нашу защиту. Обоснование рабства приводится в Священном Писании… Оно определяет обязанности хозяев и рабов… Мы можем уверенно защищать устройство нашего общества, опираясь на слово Божие».

Это утверждение, высказанное через несколько веков после начала эксплуатации, позволяет понять, насколько тщательно замалчивался первоначальный опыт знакомства с древней цивилизацией африканских негров. Если бы его не замалчивали, стала бы очевидна ложность утверждения, что негр не способен жить самостоятельно, и тогда все эти аргументы, все доказательства не стоили бы ровным счетом ничего.

Противоположных взглядов придерживались полигенисты. Они считали, что каждая раса была создана отдельно и наделена различными качествами, что каждая из них имеет свои сильные и слабые стороны. Некоторые полигенисты придерживались мнения, что в мире существует 15 различных видов людей. Они высказывались в защиту негров: «В теории полигенистов менее развитым расам человечества отводится более почетное место, чем в противоположной теории. Обладание меньшим интеллектом, силой или красотой, чем у другого человека, вовсе не является чем-то унизительным. Напротив, человек может испытывать чувство стыда за то, что подвергся физической или моральной деградации, опустился на самый низ шкалы живых существ и утратил свое место в мироздании».

Оба эти высказывания относятся к середине XIX века. Несмотря на различие взглядов, подход полигенистов все равно автоматически придерживается идеи расового неравенства, так что негры в любом случае были обречены.