Няня для сурового папы (СИ) - Полина Довлатова

какая-то, и я отказываюсь верить, что Миша на такое способен!

— Что уж греха таить, — продолжает откровенничать Некошатница, протягивая мне пакет с рыбой, — я и сама пыталась к Мише подкатить. А что? Мужик видный. Работящий. И дом хороший. Ну дети-то точно никому не мешают. Но гиблое всё это дело. Не может он никак Светку свою забыть. Всё надеется, что она однажды вернётся и с ними жить останется. Первая любовь не забывается. Правду, видимо, говорят.

Я прижимаю к груди пакет с рыбой и отдаю соседке Кате деньги за товар. В ушах шумит от всей озвученной информации.

Мишина жена на самом деле не умерла, да он ещё и разводиться с ней не хочет.

Получается, что он всё это время врал мне что ли?

Забрав сдачу, я с недоверием смотрю на Некошатницу. Ей для чего меня обманывать? Она же наверняка не в курсе о том, что происходит между мной и Мишей. Для неё я просто няня, с которой она поделилась поселковыми слухами.

Нет. Я всё равно не могу вот так на слово поверить малознакомой женщине.

Не знаю, как я умудряюсь доплестись до машины. Голова гудит. Мысли роем жужжат в голове, вызывая тошноту и неприятную горечь во рту.

Сделав глубокий вдох и сжав пальцами руль, завожу мотор и выезжаю на дорогу. Условно я помню, где находится Мишина мастерская. Мне необходимо с ним поговорить. Или своими глазами увидеть, что Некошатница говорила правду.

Хорошо, что расстояния в посёлке не такие уж и большие. Я за десять минут добираюсь до нужного места. Выхожу из автомобиля, чувствуя, как трясутся ноги.

Снаружи довольно просторного помещения с большими гаражными воротами и вывеской «Автомастерская» никого нет. Стоят несколько машин, и я чувствую себя страусом, когда вытягиваю шею и пытаюсь разглядеть Мишу или его автомобиль.

Он тут? Или где ещё он может быть?

Пожалуйста, пусть всё, что наговорила мне Некошатница, окажется её больными фантазиями!

— Вы кого-то ищите, девушка? — споткнувшись от неожиданности, резко поворачиваюсь на незнакомый женский голос.

Взгляд тут же упирается в довольно высокую блондинку, одетую в, очевидно, дорогую шубу. В ушах женщины сверкают бриллианты, а губы явно подкачаны ботоксом — я его не люблю, поэтому сразу замечаю.

— Я… эээ… я ищу Бурого. Михаила, — отвечаю сбивчиво, с лёгким подозрением разглядывая незнакомку.

— А он вам зачем? Вы кто? — выгибает бровь и слегка наклоняет голову.

Что сказать? Кто я?

Почему я вообще должна ей отвечать?

Хаотично шарю глазами по пространству вокруг и цепляюсь взглядом за пакет с рыбой, лежащий в машине на переднем сиденье.

— Я курьер! — выпаливаю, ткнув пальцев в свой автомобиль, и достаю пакет. — Привезла рыбу. По заказу. С рынка. Для Бурого Михаила.

— Неплохие сейчас машины у курьеров… — выгнув бровь, кидает взгляд на мою ласточку. — Вы можете передать заказ для Михаила мне. Он его оплатил, я надеюсь?

— Эм, Д-да. А вы, простите, кто вообще? Я должна лично передать.

— Господи, да это же просто рыба. Откуда столько формальностей, — закатывает глаза. — Ну если это так важно, то я Бурая Светлана Аркадьевна.

— Бурая? — повторяю будто в полусне.

— Да. Бурая. А что вы так удивляетесь? Ну да, согласна, фамилия у нас необычная, конечно…

“У нас”. От этой фразы неприятно дёргает нервы.

— А вы… эээ… сестра? — не отказываюсь от надежды до последнего.

— Я… ээээ… жена, — передёргивает женщина.

Хотя это уже и пояснять не стоило. Светка. Светлана Аркадьевна. Бурая. Значит, Некошатница сказала правду. У Миши действительно есть жена. И, судя по всему, не мёртвая. Очень даже живая.

— Так вы будете отдавать мне заказ? Я передам Михаилу, можете не переживать. Только давайте уже быстрее. Я ещё со своими дочками хочу успеть встретиться, и у меня нет времени тут с вашей рыбой разбираться.

Дочками.

Если до этого момента могли оставаться хоть какие-то сомнения, то теперь их определённо не осталось.

Я прикусываю нижнюю губу до боли и сглатываю тугой комок в горле.

«Маша, только не смей рыдать!»

Моё внимание привлекает звук открывающейся гаражной двери и мужские голоса, раздающиеся со стороны автосервиса. Машинально дёргаю головой в ту сторону, затем пихаю пакет с рыбой в руки Мишиной жены, резко открываю дверь машины и запрыгиваю внутрь салона.

Не хочу его видеть! И терпеть это унижение я не собираюсь!

Завожу мотор, выжимаю педаль газа в пол и срываюсь с места. В зеркало заднего вида вижу, как Мишина жена недоумённо смотрит вслед моей машине.

Да и плевать!

Господи, какая же я идиотка! Прав был Кирилл, заявив, что я ещё не выросла!

Внутренности кипят от всевозможных эмоций. Злость, обида, отвращение волнами накатывают в груди.

Так вот, почему он курил и нервно по участку расхаживал.

Реклама ему названивает…

Светка. Школьная любовь. Первая любовь. Любовь всей его жизни!

Гад! Гад! Гад! Паскуда бородатая!

Стучу руками по рулю. Слёзы умудряюсь сдерживать до последнего. Лишь когда оказываюсь возле Мишиного дома, с которым связано столько воспоминаний, меня прорывает. Шмыгая носом и всхлипывая, достаю из машины пакет с продуктами, что я там ещё купила кроме рыбы? Ах да! Вино для романтического ужина.

Пусть со Светкой свой романтический ужин жрёт!

Она ему и приготовит. Своими дутыми губами.

Бросаю проклятое вино на стол. Затем, вытерев ребром ладони слёзы, плетусь в комнату и быстро собираю свои вещи в чемодан.

«А на что ты надеялась, Маша? Он тебе ничего не обещал!»

Ну и врать он не имел права! Дело ведь не в обещаниях!

Тут же вспоминаю, как он вечно пресекал и на корню обрубал любую мою попытку задать вопрос о его жене.

“Много будешь знать, быстро состаришься. И нос курносый вырастет.” — в голове тут же эхом отдаётся фраза, которую он сказал, когда я впервый раз спросила, где его жена.

Козёл! Пусть лучше у тебя кое-что от вранья отвалится!

Хотя, я сама дура, если так подумать. Он же мне никогда не говорил напрямую, что его жена умерла. Он сказал, “её больше нет с нами”. Это я сама уже додумала, что эта фраза означает, что она скончалась. Кто же знал, что в действительности Светка-креветка живее всех живых.

Хитрый глист!

Сеня и Стёпа бегают за мной по дому, виляя хвостами и поскуливая, будто чуя неладное. Я смотрю на псов, к которым успела привязаться.

—