Л.Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856-1869 гг. - Лев Толстой

Время написания рукописи точно определяется записью дневника от 16 октября 1865 г.: «Читал Гизо-Вит доказательство религии и написал первую статейку по мысли данной мне Montaigne». Очевидно Толстой имеет в виду одно из религиозных сочинений Генриетты Витт, рожд. Гизо, дочери историка и политического деятеля Франсуа Гизо. К тому времени, как была сделана запись в дневнике Толстого, были изданы книги Витт: «Petites méditations chrétiennes à l’usage du culte domestique» (1862) («Некоторые христианские размышления по поводу домашнего богослужения»), «Nouvelles petites méditations chrétiennes» (1864) («Еще некоторые христианские размышления») и «Histoire sainte racontée aux enfants» (1865) («Священная история, рассказанная детям»). Сам Толстой называет в качестве своего вдохновителя знаменитого французского мыслителя XVI века Монтэня, в «Опытах» которого, действительно, встречаются неоднократно размышления о религии, особенно в его «Апологии Раймона Себонда» («Essais», livre II, ch. XII: «Apologie de Raimond Sebond»). Интересно отметить, что первая попытка Толстого формулировать свои взгляды на религию связана с именем скептика Монтэня.

Рукопись хранится в архиве Толстого в Всесоюзной библиотеке им. В. И. Ленина. (Папка XX, 6.)

Отрывок печатается впервые.

ЗАМЕТКА О ТУЛЬСКОЙ ПОЛИЦИИ.

Рукопись, автограф Толстого, занимает полулист писчей бумаги, сложенный в четвертку; исписано 3 страницы, четвертая чистая; бумага носит клеймо: «Отрад. фабр. Стивинсъ», в рамке рококо: бумага этой фабрики не принадлежала к обиходу Льва Николаевича и, очевидно, попала в его руки случайно. Почерк рукописи крупный и связный; запись, судя по многочисленным сокращениям и опискам, была сделана автором с большой торопливостью, хотя вместе с тем в рукописи встречаются многочисленные поправки и помарки.

Заглавия не имеется; начало: «Доктор подвергся...» Рукопись подписана: «Гр. Л. Толстой». Так как обычно Лев Николаевич не подписывал своих рукописей, то это наводит на мысль, что данная статья предназначалась им для опубликования в качестве газетной заметки; об этом свидетельствует и полемический тон самой статейки, так же как и ее обличительное содержание.

Время написания статейки, помимо внешних признаков, определяется тем, что данная рукопись была найдена среди черновиков «Войны и мира»; в виду этого мы относим ее ко второй половине 1860-ых гг.

Т. А. Кузминская рассказывает в своих воспоминаниях о неудачах, постигавших Толстого, когда он, после женитьбы, задумал расширить свою хозяйственную деятельность и наладить сбыт в Москве продуктов своего хозяйства: масла, мяса, окороков и проч. («Моя жизнь дома и в Ясной поляне». Изд. 2-е. Ч. II, стр. 58—59); возможно, что одна из подобных неудач вызвала полемическую заметку Толстого против тульской полиции, явившейся косвенной причиной этой неудачи.

Рукопись хранится в архиве Толстого в Всесоюзной библиотеке им. В. И. Ленина. (Папка XVI, 7.)

Заметка печатается впервые.

ПРОГРЕСС.

Рукопись, автограф Толстого, занимает четвертку писчей бумаги, желтоватой, низкого качества, без фабричного клейма и водяных знаков. Почерк довольно крупный и размашистый, чернила рыжие. Некоторые фразы особо выделены; так, в конце первой страницы фразы: «Книгопечатаніе — непроизводительная работа. Для знаній довольно рукописи» — написаны крупными буквами и частично подчеркнуты, а последние фразы, которыми заканчивается отрывок, обведены чертою. Отрывок написан в два приема, причем время написания его точно определяется датами, выставленными самим автором (2 и 9 ноября 1868 г.).

Ближайшим поводом к написанию отрывка было, очевидно, чтение книги В. Прескотта: «The Conquest of Peru» (Завоевание Перу). Книга Прескотта, о котором Толстой упоминает в начале своего отрывка, навела его на мысль об относительности ценности западно-европейской цивилизации, которая, в лице завоевателей-испанцев, уничтожила древнюю перуанскую культуру. Сомнение во внутренней ценности западно-европейской цивилизации было издавна свойственно Толстому и нашло себе выражение как в заметках дневника, так и в таких произведениях его, как «Люцерн». Двукратное путешествие по Европе не только не рассеяло этих сомнений, но еще более укрепило их. Особенно тяжелое впечатление произвело на Толстого зрелище смертной казни в Париже в 1856 г., а посещение Лондона вызвало в нем, судя по записи дневника от 13 апреля 1861 г., «отвращение к цивилизации». Ближайшим образом мысли, изложенные в настоящем отрывке, примыкают к размышлениям о современной культуре, изложенным Толстым в статье: «Прогресс и определение образования», в особенности в тех частях этой статьи, представляющей собой возражение на статью Е. Л. Маркова, которые были откинуты автором при печатании своего возражения. В основу этой статьи Толстой хотел положить «мысль о нелепости прогресса» (запись дневника от 20 мая 1862 г.), но наиболее резкие суждения свои об этом предмете он тогда не решился огласить печатно, и они остались в черновых рукописях. (См. варианты к статье: «Прогресс и определение образования» в 8-м томе настоящего издания.)

Рукопись хранится в архиве Толстого в Всесоюзной библиотеке СССР им. В. И. Ленина. (Папка XXX, 3.)

Отрывок печатается впервые.

ФИЛОСОФСКИЙ ОТРЫВОК.

Отрывок, автограф Толстого, написан на обороте первой страницы рассуждения о браке и призвании женщины (см. следующую заметку). Почерк крупный и размашистый. Время написания точно устанавливается датой, выставленной самим автором в начале отрывка.

«Cogito ergo sum» (я мыслю, следовательно, существую) — известное положение французского философа Декарта.

Рукопись хранится в архиве Толстого в Всесоюзной библиотеке им. В. И. Ленина (Папка 11, 22.)

Отрывок печатается впервые.

О БРАКЕ И ПРИЗВАНИИ ЖЕНЩИНЫ.

Рукопись занимает пол-листа писчей бумаги, сложенной в четвертку, причем нижняя половина первой четвертушки оторвана. Бумага фабрики Никифорова-Новикова. Почерк, в начале довольно крупный, но сжатый, в конце становится всё более и более мелким. Последовательность текста необычная: начинаясь на первой странице рукописи, он затем переходит на четвертую и заканчивается на третьей, которая исписана только наполовину. На обороте первой страницы помещен отрывок философского содержания, начинающийся словами: «6 дек. 1868 г. Не cogito ergo sum...», и не имеющий никакого отношения к основному тексту рукописи. Рукопись достаточно точно датируется вышеприведенной пометкой автора, а также и встречающимся в начале текста упоминанием о предисловии Тургенева к роману Ауэрбаха: «Дача на Рейне», напечатанному в сентябрьской книжке «Вестника Европы» за 1868 г. По своему внутреннему характеру размышления Толстого о браке и призвании женщины, составляющие содержание рукописи, тесно примыкают к тому циклу идей о женщине и семейной жизни, который сложился у него в эту эпоху и который получил наиболее яркое выражение в эпилоге «Войны и мира», а несколько позднее в «Анне Карениной» и других произведениях.

Рукопись хранится в архиве Толстого в Всесоюзной библиотеке им. В. И. Ленина. (Папка 11, 29.)

Отрывок печатается впервые.

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ЕЛКА.

Рукопись, автограф Толстого, представляет собой листок писчей бумаги, оторванный от полулиста, размером несколько более четвертки, бумага фабрики Никифорова-Новикова, нижняя часть листа оторвана (около 1/3); справа оставлены поля, приблизительно в треть страницы; текст написан вдоль полулиста довольно крупным и связным почерком; оборот листа чистый. Заглавия не имеется.

По содержанию отрывок посвящен описанию рождественской елки в Ясной поляне, на которую приглашены были крестьянские дети; хронологически он должен быть приурочен ко второй половине 1860-ых гг., в виду того, что в нем упоминается двое старших детей Льва Николаевича: Сережа (р. 28. VI, 1863 г.) и Таня (р. 4 X. 1864 г.).

Рукопись хранится в архиве Толстого в Всесоюзной библиотеке им. В. И. Ленина. (Папка 11, 7.)

Отрывок печатается впервые.

АНЕКДОТ О ЗАСТЕНЧИВОМ МОЛОДОМ ЧЕЛОВЕКЕ.

Рукопись, автограф Толстого, занимает полулист сероватой писчей бумаги, сложенный в четвертку, с небольшими полями; бумага фабрики Говарда; исписаны 3 страницы, причем на третьей странице помещено всего несколько строк; четвертая страница — чистая. Почерк очень крупный, вызывающий даже предположение, что рассказ предназначался для упражнения детей в чтении по писаному; возможно, что рассказ этот предназначался для кого-либо из старших детей самого Льва Николаевича; этому не противоречит также и самое содержание коротенького рассказа-анекдота, сочиненного Толстым или, быть может, даже взятого из жизни. Заглавия не имеется.