Техник–ас - Евгений Владимирович Панов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А знаешь, друг мой Аркадий, — сказал я после недолгих размышлений, — а бери-ка ты машину с водителем и съезди навестить родные места. Город совсем недавно освободили и людям, особенно детям, будет приятно, что их знаменитый земляк о них не забыл. Документы тебе выпишем, чтобы всё как положено было, и вперёд. Тут по прямой километров 70 будет. Ну, по дороге, понятно, и все сто. Так что даю тебе краткосрочный отпуск сроком на трое суток.
Гайдар вернулся из Льгова довольный. Школа, как и квартира, где он жил с рождения, не пострадали. Прямо там, в школе, организовали его встречу с детьми, где он с удовольствием пообщался с ними. Представляю, как рады были дети увидеть любимого писателя, а его действительно любили. Да не просто писателя, а ещё и с голубыми петлицами авиатора.
В конце июня меня срочно вызвали в Москву. Причину вызова не объяснили, но приказали вылететь без промедления. И это в то время, когда со дня на день начнётся немецкое наступление, да и уже сейчас интенсивность воздушных боёв всё нарастала и нарастала. Настолько, что мы начали нести потери. За месяц мы потеряли двух лётчиков на «Ла-5» убитыми и четыре самолёта, из которых один это «кобра». Гоч словил плюху от «фоккера». Хорошо хоть сам отделался лишь парой царапин, да едва не налетел на стабилизатор, когда выбросился с парашютом из горящей машины. На остальных истребителях эскадрильи тоже хватало отметин от немецких пуль и снарядов. И вот в такое время я на «Дусе» в качестве пассажира вылетел в столицу.
Вот кого я не ожидал увидеть в кабинете Сталина, так это айр-маршала Ли-Мэллори. Кроме него и самого Сталина здесь же присутствовали нарком иностранных дел Молотов, нарком внутренних дел Берия и посол Великобритании в СССР Арчибальд Керр. Ну и, как я понял, переводчик и фотограф. Хотя переводчик это, скорее, для тех же англичан и Берии. Во всяком случае, как я узнал ещё там, в будущем, Сталин довольно не плохо знал английский, хотя и не подавал вида, и это знание во время переговоров с союзниками давало ему некоторую фору во времени, чтобы обдумать сказанное. Не ожидал я и того, что произошло после моего доклада о прибытии и взаимных приветствий.
— Сэр! — начал Ли-Мэллори, — Я здесь нахожусь по поручению Её Королевского Высочества принцессы Елизаветы. Её Королевское Высочество выразила сожаление, что такой прославленный рыцарь-воин не имеет своего рыцарского меча и поэтому, в знак признания Ваших воинских заслуг, она поручила мне вручить Вам, сэр рыцарь Копьёв, этот меч, — из-за его плеча вышел посол Керр, держа в руках продолговатый предмет, завёрнутый в красный бархат. Айр-маршал бережно принял его у посла и, развернув, с лёгким поклоном вручил мне меч в ножнах.
В этот момент я, что называется, подвис. Вот никак не ожидал я такого алаверды от английской принцессы. Однако не принять нельзя. Это уже дело государственное. Поэтому со всем возможным почтением беру в руки меч. А ничего так подарочек. Вынимаю его из ножен. На отполированном до зеркального блеска обоюдоостром лезвии, длиной чуть меньше метра, с обеих сторон гравировка. «Храброму рыцарю, отважному лётчику-истребителю, гвардии майору Красной Армии Копьёву в знак признания его воинских заслуг от принцессы Елизаветы». С одной стороны на русском, а с другой стороны на английском языках. Я приложился губами к клинку и вернул его в ножны.
— Сэр айр-маршал! — обратился я к Ли-Мэллори, — Прошу Вас передать Её Высочеству, что этот меч будет обращён исключительно против нашего общего врага и любых других сил зла.
После недолгих обменов любезностями англичане с фотографом откланялись и мы остались в кабинете одни.
— Видал, Лаврентий, какие у нас орлы, — Сталин кивнул в мою сторону, — Он там в Англии уже с принцессой умудрился познакомиться, что она ему такие подарки шлёт.
— Может ты, майор, рановато женился? — Берия, видимо, тоже решил поддержать шуточный тон хозяина кабинета, — А то так бы с английским королём породнился.
— Я свою жену и дочку, товарищ Берия, и на тысячу их принцесс не променяю, тем более, что я ни одной в глаза не видел, — ответил я серьёзно.
— Хорошо сказал, молодец, — Уже без улыбки произнёс Сталин, — Мы тут с товарищами вспомнили, что в суматохе позабыли об одном важном деле. Ведь вам ещё как дважды Герою полагался бюст на родине, а так как ты награждён уже трижды, то есть мнение, что бюст будет стоять здесь, в Кремле. Так что сегодня вам, товарищ Копьёв, следует посетить скульптора. Он уже извещён и ожидает вас.
Два дня! Два дня я потратил на то, чтобы сидеть неподвижно по несколько часов на стуле. И это тогда, когда дорога каждая минута. Хорошо хоть меч сдал на хранение под расписку в Спецхран. А куда мне его девать на фронте? Ох и вымотал меня этот самый скульптор. И так сядь и вот так голову подними и вот такое выражение лица прими и вообще не шевелись. В общем я банально сбежал от него сразу после того, как он сказал, что, в принципе, уже кое что начало получаться.
Немцы 5-го июля, как это было в известной мне истории, не начали. Не начали они и 6-го и 7-го. Видимо отсутствие Манштейна, упокоенного мной под Ленинградом, как-то сказалось на сроках начала операции «Цитадель». А 8-го рано утром к нам приехал полковник Андриянов с ещё одним полковником с пехотными петлицами, представившимся как полковник Гулыгин из разведупра.
— Выручай, майор, — начал Андриянов, — Вся надежда на тебя. Со Ставкой всё согласовано и получено добро на участие в операции вашей эскадрильи. Товарищ Гулыгин введёт в курс дела.
— Вот здесь, — разведчик развернул карту и ткнул на отметку северо-западнее Припяти, — партизанский аэродром. Местность вокруг заболоченная и труднопроходимая. Сейчас там находится транспортный самолёт. Необходимо любой ценой обеспечить прикрытие этого самолёта на взлёте и на всём маршруте полёта. На нём должны вывезти ценный груз. Какой, тебе знать не обязательно. Скажу лишь, что ради него немцы сейчас осуществляют сплошное прочёсывание лесного массива и, по радиограммам партизан, над лесом постоянно висят немецкие самолёты.
