Рыжий рыцарь - Андрей Белянин

– Боже мой… средневековые шотландцы! Ну прямо живые картинки к романам Вальтера Скотта, – умилился Валера. – Какие же они мужественно-симпатичные. И юбочки в клетку им очень идут, обязательно попрошу себе такую же.

– Тихо! – Над рядами вопящих воинов прогремел суровый голос, исходивший, впрочем, от щуплого старика в белых нарядах жреца. – Чего орете, как стая чаек над издохшей рыбой? Вы сами просили чуда? Вот оно! Могучий воин из чужедальних земель пришел по моему зову, и никто не может этого отрицать. Мак-Даун, теперь ты признаешь власть Совета кланов?!

– Клянусь небом, нет! – скорее рявкнул, чем ответил рыжебородый крепыш с золотой бляхой на груди, более богатая одежда изобличала в нем вождя. – Да, Гностикс, ты показал нам мощь своих чар, но чего стоит этот воин в бою?

– Я исполнил волю богов! Вина за неповиновение падет на весь твой клан.

– Мы хотим испытать его! – парировал несговорчивый бородач, и четверть круга поддержала его слова ревом одобрения. – Богам угодны забавы воинов, испытай его!

– Э… минуточку, граждане, – счел своим долгом вмешаться обсуждаемый Люстрицкий. – Как я понимаю, речь идет обо мне? Ради всего святого, не надо ничего испытывать! В последний раз мы с Илоночкой на балконе испытывали, сколько литров воды помещается в одном стандартном… ой, извините, вы еще слов таких не знаете. Так вот в чем суть – как будущий юрист, я предлагаю пойти на взаимный компромисс и решить все проблемы без кровопролития. Как опытный адвокат, готов дать бесплатную консультацию, приложив все свои силы к вашему делу.

– Он согласен! – На этот раз бородатого Мак-Дауна поддержали все. – Ты слышал, Гностикс, он сам дал согласие, и мы вправе испытать его согласно древним традициям наших кланов. Пусть принесут веревку и воткнут мечи. Посмотрим, кто он есть.

– Боюсь, что вы меня не совсем верно поняли… – начал было Валера, но пожилой оппонент в белом только успокаивающе приобнял его за плечи:

– Сын мой, видимо, вам все-таки придется подчиниться мнению большинства. Вы же знаете, как они упрямы. Надеюсь, вы в хорошей форме и против вас не выставят серьезного бойца. Не бойтесь, я поддержу вас молитвами.

Поняв полную бессмысленность дальнейших протестов, Люстрицкий решил не паниковать раньше времени, а активно включиться в общее мероприятие. Пока все присутствующие шумно суетились, обустраивая площадку для игр, стоило уточнить правила и расстановку фигур.

– А… э… м… гражданин Гностикс, если не ошибаюсь? Могу я вас попросить… так сказать, конфиденциально… Где-нибудь в стороночке… да.

– Конечно, я рад помочь тебе, Любимец Богов! – охотно откликнулся жрец, отходя под сень деревьев.

– Замечательно, будьте добры, поясните, пожалуйста, это кто?

– Который? – не понял старик. – Бородач с бляхой – вождь клана Мак-Даунов. Он упрям как осел, но силой подобен медведю, а яростью – вепрю.

– Нет, нет, пока без всякой конкретики – все эти люди, они кто?

– Храбрые шотландцы! Дети четырех кланов – Мак-Грегоры, Шон Конноры, Мак-Дауны и Мак-Даки.

– А Мак-Дональдсов нет? Не отвлекайтесь, я пошутил.

– Они почти все погибли, – мрачно насупился жрец, а в его пронзительно-синих глазах вспыхнула гневная искра. – Я сам – Гностикс из клана Мак-Дональдсов и собираю лучших мужчин соседних кланов на великую битву.

– Да что вы говорите, – всплеснул руками вдохновленный Люстрицкий, – как интересно. Вы, конечно, пойдете на врага с волынками, с большими мечами, все сплошь в беретках и юбочках! А кто эти противные бяки, которые вас так обидели?

– Мой клан послал своих воинов на службу к двум братьям – баронам из английских земель. Два года они служили им верой и правдой, однако недавно на охраняемых ими холмах возник черный замок! Возник сам по себе, словно недра Ада выбросили его из вечной тьмы на горе всем честным людям. Черные рыцари схватились с бедными шотландскими парнями, у которых-то всего и было, что старый меч да честь воина. Они дрались отчаянно и полегли все. Черные рыцари изрубили их тела и бросили на корм воронью. Я видел это! Видел своими глазами, ибо обладаю даром прорицателя. Мы отомстим за смерть своих братьев!

– Да, да… Примите и мои соболезнования, – искренне вздохнул Валера, ласково погладив старика и поцеловав его в шею. Жрец почему-то дернулся, видимо, не привык к подобным проявлениям щедрой мужской ласки. – Вы не поверите – и в нашем рациональном мире творилось нечто подобное! Эти черные рыцари буквально расплодились по всем измерениям, словно тараканы какие-то. Я считаю, что пора браться за них всерьез! Мы оформим исковое заявление, вы соберете подписи, а уж к какому прокурору надо двинуть дело, чтоб без долгой волокиты…

– Я не ошибся в тебе, сын мой! – растроганно восхитился старый Гностикс, сразу все простивший. – Я молил богов, чтобы они указали нам великого вождя, настоящего Могучего Воина, который поведет за собой все кланы. Они собрались на поляне Испытания, бросили клич – и появился ты! Любимец Богов! Храбрый и гордый юноша, швыряющий вызов самой судьбе! Ты поведешь их!

– Кхм… вообще-то, выражаясь юридически, я, конечно, готов взять на себя некоторые обязательства, как практикующий адвокат с неоконченным высшим образованием.

– О небо, да ты еще и мудр! Не надо столько слов, мы и без того готовы признать тебя нашим вождем. На твоем челе знак избранности богов!

– Эй, Гностикс, выводи своего воина! – Громкий окрик не дал Валере времени собраться с достойным ответом.

Его подхватили под руки и, балагуря, понесли на уже знакомую поляну. Только теперь она здорово преобразилась. В середине двумя белыми полотнищами образовывался крест, в центре креста лежал круглый щит, обитый медными клепками. По всему диаметру круга были вкопаны мечи. Разнокалиберные лезвия, вызывающе торчавшие вверх, создавали эффект самого страшного забора. Побледневшего Валеру торжественно перебросили в круг, а седобородый Гностикс, знаком потребовав тишины, огласил условия:

– Итак, все решит поединок Любимца Богов и самого сильного воина клана Мак-Даунов. Бой ведется до смерти или до просьбы о пощаде. В последнем случае проигравший становится вечным рабом победителя. Противники держат в левой руке концы длинной веревки, она не даст возможности ускользнуть от драки. Тот, кто ее выпустит, будет повешен на ней же! Дайте воинам мечи, и пусть само небо укажет нам свою непререкаемую волю.

В ответ прозвучал гром восторженных голосов, хохот и подбадривающий свист. К окаменевшему от ужаса молодому юристу подошел жрец и тихо посоветовал:

– Лучше заруби его сразу, в плен не бери. Он сам никогда не внимал мольбам о пощаде, просто резал глотки, и все. Не возись долго, о Избранный, надо еще пообедать перед походом.

Но Валера так и стоял, совершенно пришибленный. Он все еще не мог поверить в абсолютную реальность происходящего, его разум напрочь отказывался принимать такую нецивилизованную дикость. Даже когда кто-то, прыгнув в круг, дал ему в правую руку тяжеленный меч, намотал на левую конец грубой веревки, в глазах благородного сэра Люстрицкого не отразилось и тени понимания происходящего. А с противоположного конца, натягивая веревку и шутя помахивая солидным мечом, уже двигалась рослая мужская фигура в рваной клетчатой юбке. Противник на голову превосходил Валеру ростом и был втрое шире в плечах, на волосатой груди болтался медвежий зуб. От резкого рывка скромный студент бабочкой отлетел к щиту. Поединок Давида и Голиафа начинался не в пользу первого.

Той ночью дворцовый маг Мальдорора так и не сомкнул глаз. Нет, его никто не беспокоил, но сон отказывался приходить, пугаясь страшных мыслей, блуждающих в голове карлика. Слишком много событий произошло в последнее время, и все они требовали долгого, всестороннего обдумывания. Заговоры в Мальдороре были делом обыденным, дворцовый маг неторопливо перебирал в памяти всю династию и не находил никого, кто взошел бы на трон без интриг, подлости, тайных убийств и явных мятежей. Первоначально еще соблюдались какие-то принципы морали, чести и законности, потом, на каком-то этапе, они успешно нарушались, и тогда злостное беззаконие становилось естественной традицией. Брат убивал брата, мать травила ядом дочь, сын поднимал бунт против отца. Казалось, сама атмосфера замка, издревле насыщенного злом, толкала людей на самые кровавые преступления ради призрачно-иллюзорной власти. Находясь в Мальдороре и управляя лишь двумя-тремя сотнями слуг, рабов, воинов, не имея возможности осесть где-то постоянно – что за власть имели эти жалкие правители? Они проводили всю жизнь в безысходной тоске о былом влиянии на судьбы земли и народов, а умирали за блеклое подобие былой славы. Они пополняли свое население лишь за счет угнанных в плен крепких молодых мужчин – из самых сильных воспитывали воинов. Украденные женщины рожали сыновей рыцарям Мальдорора, впоследствии те пополняли ряды черной гвардии. С помощью магии в замке не переводились еда и питье, но во время грабежей запасы пополнялись свежими продуктами. Слияние Сфер, единственное время, дававшее возможность выхода в миры, а соответственно и разбоя, наступало весьма хаотично. С интервалами в год, в десять, а то и пятьдесят лет. Все прочее время твердыня Мальдорора как бы плавала в густом тумане. Любой человек мог выйти из замка в любую сторону, через некоторое время дорога вновь возвращала его к воротам. Из замка не было выхода. Потому-то все прежние властители всегда мечтали о том золотом времени, когда силы Зла позволят им незыблемо встать на твердой земле. А уж они сумеют ее покорить… План кронпринца свергнуть с трона собственную мать не вызывал у карлика удивления. Скорее раздражение. Щур досадовал на то, что его силой втянули в этот дело. Он предпочел бы остаться в стороне, а уж после всех разборок честно служить победителю. Валет знал это и потому сразу раскрыл перед магом свои карты. Карлик понимал, что теперь каждый его шаг находится под пристальным наблюдением, и, как только ему взбредет в голову хоть что-то намекнуть Королеве, – за его душу не дадут и ломаной монетки. С другой стороны, Щур не знал, каких конкретно услуг потребует от него кронпринц. Если Валет сочтет его серьезным помощником, то почти наверняка избавится, как только захватит власть. Это не радовало, карлик любил жизнь.