Я и мой король. Шаг за горизонт - Ксения Никнова

— Речь, в частности, о лорде Маленнире.

Маленнир — деверь маркизы Леарц, приходится ее мужу сводным братом. Юноше титула маркиза не досталось, но о чине в королевской гвардии отец позаботился. Сейчас он был каким-то там особым порученцем с перспективой повышения. В мою свиту он не входил, но на катке появился одним из первых, а позже был рекомендован невесткой как прекрасный танцор.

— Так в чем же провинился несчастный Маленнир, что его в срочном порядке услали за тридевять земель?

— Тем, что руки в танце держал неправильно, — ошарашил меня Дэйтон.

На мой изумленный взгляд он ответил стальным немигающим взглядом. А после минутной паузы пояснил:

— Руки, как и мысли, а также чувства надлежит держать при себе. Гвардейцу не зазорно любить свою королеву. Это даже почетно, ибо гвардеец должен быть готов умереть за нее в любой момент. Но это не значит, что он должен оспаривать у других право на очередной танец и на песни под балконом королевы. Да-да, ваше высочество, вы не узнали в незнакомце в красной полумаске своего ученика и партнера по танцам? А меж тем он уже троих подвинул в череде желающих долгим зимним вечером усладить слух княжны Гертая. Две драки и одна дуэль, хвала Творцу, окончившаяся легким ранением.

Я похолодела.

— Даанэль знает? — сорвался главный вопрос.

— Нет. В гвардии не принято доносить друг на друга.

— Вы уверены?

— Докладывать королю о подобных… происшествиях — моя прерогатива. Я счел своим долгом поговорить с вами, прежде чем нарушать сто покой. Данэй окрылен своим счастьем, а ревность — острый клинок для крыльев.

— Вы… подозреваете, что я поощряла интерес лорда?

— Упаси высшие силы! Если бы я в чем-то подозревал вас, мы бы не беседовали здесь и сейчас. Вы иностранка, хуже того — иномирянка. И дворцовая жизнь для вас в новинку. Многие иносказания и жесты вам незнакомы. Зато вашим фрейлинам вполне заметны.

— Значит, маркиза Леарц неспроста покинула столицу? Она замешана в этой истории?

— Как ни странно, причина ее отъезда правдива и не касается деверя. Виновницей была другая.

А кто у меня еще пропал? Баронесса Алиэр? Но это глупо. Она сама влюблена в Маленнира. И уехала вслед за ним, прислав путаное письмо о срочных делах.

— Да, ваша маленькая баронесса, влюбленная настолько, что потакала своему избраннику в желании видеть вас. Полагаю, она будет благодарна, если вы поможете маркизу Леарцу в устройстве женитьбы своего непутевого сына на ней. Одно ваше слово его величеству — и баронесса получит возлюбленного в мужья, Маленнир обретет желанный титул, а корона — продолжение рода баронов Алиэров. Вам известно, что баронесса — последняя из своего рода и ее титул перейдет к мужу?

Меня передернуло. Женить неугодного поклонника? Вот уж дудки! Сами пусть разбираются, интриганы чертовы! И маркиза от меня получит на орехи, хоть и преследовала собственную цель. Наверняка ведь действовала по указке тестя — свести эту парочку. А малолетка Алиэр пусть только явится. Бегать за парнем и радостно устраивать ему встречи с другой — уму непостижимо! Родителей нет, некому вправить мозги? Заготовим ремень.

— Вы расстроены? — прервал мои планы мести Дэйтон.

Да, я расстроена, я зла на весь этот аристократический мир с его дурацкими подводными течениями! Подмывало ответить согласием на предложение Дэйтона, чтобы наказать идиотов. Останавливало понимание, что нельзя так играть с судьбами людей. Счастье баронессы будет очень недолгим. Ровно до того момента, пока новоиспеченный барон Алиэр не прикрикнет на ненавистную жену и не упрячет ее куда-нибудь в дальнее поместье. Да и рановато этой девчонке замуж. Шестнадцать лет, пусть сперва ума наберется. Надо придумать ей занятие. Вот, кстати, как у нас с системой женского образования? Дэну я, пожалуй, кое-что расскажу и попрошу не спешить с замужеством моей фрейлины, если к нему обратятся с таким предложением.

— Не печальтесь. Ничего непоправимого не произошло благодаря бдительной графине Саэт. Я попрошу супругу, чтобы зашла к вам.

С Элией и правда стало легче. Чай из эльфийского сервиза успокоил расстроенные нервы, и разговор потихоньку свернул на более насущные дела. Я взялась просветить принцессу в истории моды, чтобы заручиться поддержкой на ближайшую перспективу. Впереди череда балов и приемов, и я твердо намерена на первом же продемонстрировать платье нового типа — эпохи Великой французской революции — легкое, без жесткого каркаса, что устраивало меня как с точки зрения удобства, так и с позиции вкусовых пристрастий. Кроме того, существенно приближало к заветной цели — упрощению и осовремениванию моды. Если мы выйдем в таких платьях вдвоем, эффект будет сокрушительным. Рассматривая на экране ноутбука картинки, любовно стянутые мной из Сети еще дома, Элианель, сама того не понимая, прдала совершенно замечательную идею.

— Выходит, наша мода значительно отстала от вашей?! — ужаснулась она, когда мы дошли до Первой мировой войны.

Мне захотелось расцеловать золовку в обе щеки.

— Элиа, ты гений! — сообщила я.

На следующий день начал осуществляться мой блицкриг. Первым делом в дома жертв были отправлены под разными предлогами несколько самых болтливых служанок. Всем было строго наказано, выполнив основное дело, выспросить как бы невзначай у товарок, где их хозяйки доставали последние кружева, ленты, фурнитуру и ткань на аксессуары. Трех модниц я вычислила сама, еще два имени подсказала принцесса. Номером один шла графиня Ликаэ. Список нужной прислуги принес Эрдал. Где он его взял, спрашивать не стала, достаточно того, что Дэн о моей просьбе не забыл. За утренним чаем я сообщила «по большому секрету», что на ближайшем приеме хочу поразить двор, и для этого мой портной шьет особое платье. Весь день мы обменивались с Элианелью записками с мнениями и новостями о подготовке нарядов, а встретившись вечером, устроили бурную дискуссию в обществе самых приближенных дам. Несколько следующих дней я с удовольствием наблюдала, как раскручивается маховик, и выбирала время для решающего удара. К нашему заговору присоединялось все больше дам, но все же их было недостаточно для однозначной победы. Через три дня удача мне улыбнулась: мы встретились с графиней Ликаэ на нейтральной территории — на верхнем уровне внутреннего сада. Графиня любила покрасоваться под окнами дворца.

Внутренний сад только назывался внутренним, поскольку доступ в него был строго ограничен. Он имел три уровня и зеленел круглый год. С дворцовым публичным парком, в который, к слову сказать, тоже кого попало не пускали, внутренний сад разделялся старой тисовой аллеей. Законодательница мод прогуливалась со своей собачкой, а кого вел на поводке ее спутник, мне было не видно из-за кустов. Фрейлины сопровождали меня в зимний сад, где расцвели голубые эльфийские розы, но, заметив графиню, я срочно захотела подышать воздухом. На пересечении дорожек мы встретились, и графиня представила нам своего кузена — морского офицера, у ног которого присела крохотная желтая обезьянка. Капитан Брауд был одет в синий мундир военного образца, как многие мужчины при дворе, с тем отличием, что сухопутные войска носили форму зеленых и коричневых тонов. Единственная примечательная черта, которая мне запомнилась в этом мужчине, — загорелое до черноты лицо и такая же рука, мелькнувшая при приветствии. Потом мы с графиней чуть выдвинулись вперед, а сзади происходил оживленный разговор, до которого мне не было большого дела. Пока фрейлины занимали капитана беседой, я одержала молниеносную победу над его сестрой. Рыбка уже прочно сидела на крючке, поэтому дело стояло за малым.