Ганибалл - Томас Харрис

И вот из кустарника появляются они – дикие свиньи, с ужасающими яростными мордами, словно мчащаяся стая волков, длинноногие, мощногрудые, поросшие грубой серой щетиной.

Карло бросился прочь и захлопнул за собой створки ворот, когда свиньи были от него ярдах в тридцати. Они встали полукругом, в нетерпеливом ожидании, их огромные изогнутые клыки торчали вверх, приподнимая им губы в постоянной ухмылке. Словно форварды в ожидании мяча, они то подавались вперед, то замирали на месте, толкались, ворча и щелкая зубами.

Старлинг в свое время повидала не так уж мало домашних животных, но ничего, подобного этим свиньям, видеть ей не приходилось. Их отличала какая-то дикая красота, изящество, стремительность. Они не спускали глаз с открытых ворот амбара, толкаясь, то бросаясь вперед, то снова отступая, но морды их были неизменно повернуты к барьеру, перегородившему его открытый торец.

Карло сказал что-то через плечо и исчез в глубине амбара.

Внутри амбара стал виден пятившийся задом фургон. Старлинг сразу же узнала серую машину. Фургон остановился близ барьера, под углом к нему. Из фургона вылез Корделл и отодвинул боковую дверь. Прежде чем он выключил плафон освещения, Старлинг разглядела в салоне Мэйсона, простертого внутри прозрачного панциря респиратора. Он был приподнят на подушках, длинные волосы, заплетенные в косу, свернуты кольцом на груди. Место в первом ряду, у самой арены. Над воротами амбара зажглись прожекторы.

С земли у своих ног Карло поднял что-то, что Старлинг поначалу не разглядела. Похоже было на чьи-то ноги или даже на нижнюю половину тела. Однако, если это так, Карло должен обладать неимоверной силой. Старлинг даже испугалась – не ноги ли это доктора Лектера, но ноги гнулись неправильно, суставы не позволили бы им гнуться таким образом. Это могли бы быть ноги доктора Лектера только в том случае, если бы его колесовали и потом заплели. А вдруг? Эта мысль пришла ей всего на один, но очень тяжкий миг. Карло крикнул что-то в глубину амбара. Старлинг услышала, как зарокотал мотор.

В поле зрения возник автопогрузчик: за рулем – Пьеро; впереди – доктор Лектер, высоко поднятый на вильчатом рычаге, с руками, растянутыми на вальке; с обеих сторон над руками – бутыли для внутривенного вливания, они болтаются в такт движению машины. Доктор Лектер поднят высоко, так, чтобы он мог видеть голодных прожорливых свиней, мог знать, что его ждет.

Автопогрузчик двигался с торжественной медлительностью, будто на похоронах. Рядом с машиной шагал Карло, по другую сторону – вооруженный Джонни Мольи.

Старлинг на миг всмотрелась в значок Мольи: помощник шерифа, однако значок не такой, как носят здешние копы, – звезда. Седые волосы, белая рубаха – точно как у того, кто вел фургон похитителей.

Из фургона донесся глубокий радиобас Мэйсона. Он напевал марш «Пышная процессия» и посмеивался.

Свиньи, возбужденные шумом, не испугались автопогрузчика, наоборот, казалось, они рады его появлению.

Погрузчик остановился у самого барьера. Мэйсон сказал что-то доктору Лектеру, но Старлинг не расслышала. Доктор Лектер и головой не повел, не подал ни малейшего знака, что слышал сказанное. Он был поднят высоко, даже выше, чем сидящий у руля Пьеро. Кажется, он посмотрел в ее сторону? Она так и не узнала этого, потому что быстро двинулась вдоль линии забора, потом вдоль стены амбара и отыскала двустворчатые ворота, через которые в амбар въехал задом автопогрузчик.

Карло закинул набитые едой брюки в свиной загон. Кабаны – все, как один, – бросились вперед, у каждой штанины места хватало только двоим, они оттирали друг друга плечами. Рвали, огрызались, растаскивали и раздирали добычу на части, куски битых кур разлетались из штанин, свиньи мотали головами из стороны в сторону, болтались куриные кишки. Целое море сталкивающихся друг с другом щетинистых спин.

Карло предложил им лишь самую легкую закуску – для возбуждения аппетита: трех кур и немного салата. Через несколько секунд от брюк остались лохмотья, и свиньи снова обратили алчные взгляды на барьер.

Пьеро опустил рычаг низко, почти до земли. Верхняя створка ворот на время удержит свиней на некотором расстоянии от жизненно важных органов доктора Лектера. Карло снял с ног доктора башмаки и носки.

– А этот поросенок всю дорогу домой визжал «И-ИИ-ИИИ!» – процитировал из фургона Мэйсон.

Старлинг приближалась к ним сзади. Все они смотрели в другую сторону – на свиней. Она прошла мимо двери в хранилище в центральную часть амбара.

– Так. Не дайте ему истечь кровью, – сказал из фургона Корделл. – Будьте наготове, я скажу вам, когда затянуть турникеты. – Он протирал линзу Мэйсона мягкой фланелью.

– Хотите что-нибудь сказать, доктор Лектер? – раздался радиобас Мэйсона.

Пистолет сорок пятого калибра грохнул особенно громко в закрытом пространстве амбара. За выстрелом – голос Старлинг:

– Руки вверх! Стоять! Выключить мотор!

Пьеро вроде бы не понял.

– Fermate il motore, – пришел на помощь доктор Лектер.

Теперь слышалось только нетерпеливое повизгивание свиней.

Старлинг видела только один пистолет – на бедре у седоволосого человека с полицейским значком на груди. Кобура открывается легко – одним щелчком большого пальца. Надо уложить всех на землю.

Корделл скользнул за руль, фургон двинулся прочь. Мэйсон орал на Корделла во все горло. Старлинг бросилась вслед, краем глаза заметила, что седой, крикнув «Полиция!», выхватил пистолет – убить ее, резко повернулась и выстрелила в него дважды, прямо в грудь.

Его триста пятьдесят седьмой выплюнул два фута огня прямо в землю у его ног, а сам он, отступив полшага назад, упал на колени, глядя вниз, себе на грудь, где тюльпаном расцвел полицейский значок, пробитый мощной пулей сорок пятого колибра, ушедшей затем чуть вбок – сквозь сердце.

Мольи упал на спину и затих.

Томмазо в хранилище услышал выстрелы. Схватив пневматическую винтовку, он взобрался на чердачный настил, упал на колени и по рассыпанному на настиле сену прополз к тому краю, что выходил в амбар.

– Кто следующий? – спросила Старлинг, не узнавая собственного голоса. Надо действовать быстро, пока смерть Мольи еще удерживает их. – Все на землю! Ты – головой к стене. Ты – головой в другую сторону. В другую!

– Girati dal altra parte, – перевел доктор Лектер с автопогрузчика.

Карло взглянул на Старлинг, понял – убьет, и лежал неподвижно.

Она быстро, одной рукой, надела на них наручники, сковав ногу Карло с рукой Пьеро, а ногу Пьеро – с рукой Карло, держа пистолет с взведенным курком у каждого над ухом.

Вытащив из-за голенища нож, Старлинг обогнула погрузчик и подошла к доктору Лектеру.

– Добрый вечер, Клэрис, – произнес он, когда смог ее увидеть.

– Вы сможете идти? Ноги действуют?

– Да.

– Видеть нормально можете?

– Да.

– Я сейчас обрежу веревки, освобожу вас. Но, при всем уважении к вам, доктор, если вы подкинете мне подлянку, я застрелю вас на месте. Это вы понимаете?

– Безусловно.

– Ведите себя правильно – это сохранит вам жизнь.

– Слышу голос протестантки.

Все это время она не переставала работать ножом. Нож был острый. Старлинг обнаружила, что гладкую новую веревку быстрее режет зазубренное лезвие.

Свободна правая рука.

– Я сделаю все остальное сам, если вы дадите мне нож.

Старлинг заколебалась – всего на миг. Отступила назад на длину его руки и передала ему короткий кинжал.

– Моя машина – ярдах в двухстах отсюда, на противопожарной просеке.

Ей приходилось следить и за ним, и за двумя парнями, лежавшими на земле.

Доктор Лектер высвободил одну ногу.Теперь он работал над другой: нужно было перерезать каждое веревочное кольцо поочередно. Он не мог ничего видеть позади себя, там, где лицами вниз лежали Карло и Пьеро.

– Когда освободитесь, не пытайтесь бежать. До дверей не успеете добраться. Я дам вам две пары наручников, – сказала Старлинг. – На земле, за вами – двое в наручниках. Заставьте их отползти к погрузчику, потом прикуете обоих к нему, чтобы не дать им добраться до телефона. Потом наденете наручники на себя.

– Двое? – спросил он. – Осторожно. Их должно быть трое.

Как раз когда он это произносил, из ружья Томмазо вылетел заряд со снотворным, сверкнув серебром в свете прожекторов, и задрожал между лопатками Старлинг. Она резко повернулась, сразу же ощутив головокружение, помутившимся зрением пытаясь отыскать цель, разглядела ствол на краю чердачного настила, и стреляла, стреляла, стреляла… Томмазо откатился назад от края, летевшая от настила щепа впивалась ему в кожу, голубой пороховой дым поднимался к потолку в свете прожекторов. Старлинг выстрелила еще раз, совсем теряя зрение, и потянулась за новой обоймой, хотя колени ее уже подгибались.

Казалось, шум еще больше возбудил свиней; видя людей в зовущих позах на земле, они хрюкали и повизгивали, давя на барьер.