Подводные камни - Нора Робертс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эта ведьма донесла мужчинам, – подхватил Сэм. – Потом приехали вы. Они теперь затаятся.
– Что ж… – Ли допил лимонад. – Они все равно не будут сидеть в лесу до скончания века. На рожон не полезем, но за домом присмотрим. Буду весьма признателен, если вы тоже станете держать ухо востро и сразу сообщите, как только объявятся соседи.
– Конечно. – Мэри-Лу похлопала мужа по руке. – Одного прошу: не упоминайте наши имена. Дрейперы, шеф, люди весьма мстительные.
– Не вопрос. Просто звоните мне напрямую, хорошо?
– Вы и сами поосторожнее, – добавил Сэм. – Они не обрадуются, если вы кого-то из них отправите за решетку.
– Обязательно.
Ли распределил дежурства между патрульными, чтобы те по двое наблюдали за владениями Дрейперов. Себе взял вторую смену, а пока решил съездить домой и рассказать последние новости.
Оказалось, сыновья успели расставить столы, накрыть их яркими скатертями и развесить гирлянды. Маленькая Одри, которая звала его «дедой», играла с самой уродливой собакой на свете. Она, пошатываясь, встала на пухлые ножки и заковыляла к Ли, что-то лопоча с улыбкой и протягивая ему руки.
Ли подхватил ее и подбросил так, что девочка завизжала. Уродливый пес умчался, чтобы прыгнуть на Молли и в шутку затеять драку. Руфус тем временем мирно дремал в теньке.
Пахло лимонадом и цветами. Из открытых кухонных окон летел смех его жены.
«Вот как должно быть», – подумал Ли. Хорошо вернуться к нормальной жизни.
Одри заковыляла к Дарби, которая усадила ее на плечи, вызвав очередной радостный визг, и принялась дальше развешивать фонарики.
Ли вошел, увидел, что Эмили проверяет картофель на плите, а Зейн сосредоточенно чистит десятки вареных яиц.
– Давно должны были придумать какой-нибудь гаджет для этого дела, – пожаловался он.
– Придумали. Называется руки.
Эмили повернулась и с облегчением выдохнула, увидев мужа.
– Вот и помощь подоспела! – радостно объявила она. – Где Сайлас?
– Отправил их с Джинни на дежурство. Потом, попозже, сменю.
– Хорошо. Садись к Зейну. Кофе со льдом будешь?
– Детка, за твой кофе я готов жениться на тебе еще раз. От Бритт что-нибудь слышно?
– Она в приюте с Трейси и ее матерью, – сообщил Зейн. – Обещала скоро вернуться. Как понимаю, Дрейперов застать не удалось?
– Не удалось. В доме есть рации. Охотникам передали, что их ищут.
Ли подошел к раковине и, как его учили, старательно вымыл руки, прежде чем садиться за стол.
– Женщины тоже запаслись правдоподобной легендой. Мэри-Лу Макконнел сказала, Би Дрейпер приходила к Клинту около девяти утра. Она увидела, что Трейси нет, и успела нам подгадить.
Он очистил яйцо – как его тоже учили – и потянулся за следующим.
– Скажу одно. Этой девочке жилось нелегко. У ее свекрови и свояченицы на окне, выходящем к ним во двор, лежит бинокль. Она не врала, что за ней следят. А эти дети – Джеда Дрейпера… В доме грязища, двое в вонючих подгузниках, а у старшего такой вид, будто он готов придушить их во сне.
– О господи, Ли…
– Да, все так, Эм. Он совсем еще кроха, а взгляд как у прирожденного убийцы. И вот я возвращаюсь сюда, – добавил он, снимая скорлупу с третьего яйца. – Вижу наших мальчиков, которые дружно вешают гирлянды. Ко мне бежит малютка, от нее пахнет цветами и шампунем, в этом своем коротеньком… не знаю, как называется…
– Комбинезон, – подсказала Эмили, ставя перед ним кофе и вставая за спиной, чтобы погладить узловатые плечи.
– Ага, он самый. Она скачет, а теперь сидит верхом на Дарби и радостно визжит, как стая щенков. И я думаю: эти дети, конечно же, ни в чем не виноваты, но сколько с ними будет проблем лет через двадцать! Явно отправятся за решетку. Словно им на роду написано…
– На роду – это еще не приговор, – тихо сказал Зейн.
– Да, наверное. Не стоит об этом забывать.
Наклонившись, Эмили поцеловала мужа в щеку.
– Иди поиграй с внучкой. Мы с Зейном сами все сделаем.
– Не надо, мне и здесь хорошо. Почищу яйца и голову заодно. Не помешает. – Ли потянулся назад, похлопал Эмили по руке, потом посмотрел на Зейна.
– Ты хороший человек, Зейн. Кажется, я давно тебе этого не говорил. Чистить яйца, правда, совершенно не умеешь, но человек все равно хороший. На твоем месте я бы бросил это бесполезное занятие и пошел к той длинноногой красотке, помог ей натянуть гирлянды и заодно уговорил переехать в твой дом.
– Можно не уговаривать. Она согласна.
Эмили взвизгнула, совсем как Одри, и схватила Зейна за шею, словно собираясь задушить.
– Я с тобой уже больше часа, а ты только сейчас сказал?!
– Я был занят дурацкими яйцами.
– Так! – Она шутливо дала ему подзатыльник. – Иди отсюда. Вешай фонарики. И проследи, чтобы твои братья поставили столы как надо.
– Да, мэм.
Зейн ретировался.
– Черт, картофель! – опомнилась она и бросилась снимать кастрюлю с плиты.
– Тяжелое выдалось утро… – начал Ли.
Эмили слила содержимое кастрюли в дуршлаг, стоящий в раковине.
– Не то слово.
– Однако эти новости затмили все проблемы.
Сквозь облако пара она выглянула в окно над раковиной, где Зейн снимал Одри с плеч Дарби и усаживал себе на спину.
– Наш мальчик счастлив, Ли. Я переживала за него больше, чем за Бритт, – он взвалил на себя слишком тяжкий груз. Но теперь он счастлив. Эта девочка ему подходит. Как вижу их вместе, сердце перестает болеть. Потом смотрю, как Гейб бросает мячик собакам, а Броди над ними хохочет, и на душе светлеет.
– Мы с тобой, Эм, молодцы.
Она с улыбкой оглядела кухню.
– Работы предстоит немало. Но да, мы молодцы.
* * *
Несколько часов спустя Зейн понял, что лучше бы устроил себе ленивый выходной вместо праздника. Он таскал столы со стульями, лазил вверх-вниз по лестницам, передвигал огромные холодильники с лимонадом и чаем, сыпал лед в оцинкованные ведра, чтобы поставить туда напитки – и всякий раз, как только собирался устроить перерыв с бутылочкой пива или принять душ, кто-то из женщин поручал ему новую задачу.
Не успел он опомниться, как прибыли музыканты, заказанные сестрой; они принялись размещать оборудование на сцене, которую поставил Ли с сыновьями.
– Зейн, надо расставить мусорные баки, – окликнула Бритт прежде, чем он успел улизнуть. Сама она раскладывала по цветным коробкам мелкие забавные призы для детей. – С пакетами! Броуди, ты подписал таблички?
– Почти! – Тот (единственный в семье, кто
