Борьба за жизнь - Константин Дадов

Марта стояла перед колыбелью, и тихим голосом напевала старую песенку. Одета она была в белый короткий халатик, оканчивающийся на середине бедер. На появление Владислава, она отреагировала слегка повернув голову, и скосив глаза себе за спину. В ее взгляде не было ни удивления, ни тем более испуга. Она прекрасно понимала, зачем в столь поздний час, к ней в комнату пришел человек, являющийся второй фигурой, во всей этой маленькой стране.

Влад бесшумно скользнул к Марте, и положил руку ей на талию, слегка скользнув ладонью на упругую попку. Халат прекрасно облегал тело, больше выставляя на показ, чем скрывая.

"физкультура - великая вещь!" усмехнулся про себя маг-друид, любуясь тренированным телом женщины, которая даже в обличии человека, не теряла врожденную кошачью грацию, и внутреннюю звериную силу. Он не торопил пантеру, давая ей спокойно укочать ребенка, он знал, что за терпение ему воздастся сторицей.

Наконец малыш засопел, и две стройные атлетичные фигуры, тихо удалились в соседнюю комнату. Про Влада сложно кочечно сказать, что он был атлетичным человеком, скорее худощавым и жилистым, а его мышцы, хоть и не бугрились как у кинозвезд двадцатого века, но имели стальную крепость, и придавали магу невероятную силу.

Плащ и рубашка как то сами оказалась на полу, кисти стиснули халат, заставляя его натянуться на груди, и верхние пуговки не выдержали, отлетев и с глухим стуком упав на деревянный пол.

Комнатка была довольно маленькой, и вмещала в себя лишь двухспальную кровать, и небольшое пространство вокруг, пол состоял из досок, покрытых толстым слоем безвредного лака. Кровать была застелена бархатными простынями, с тонким золотым шитьем.

Края халата разошлись, и Влад призался лицом к груди Марты, лаская ее кожу своими губами. Пантера же ровно дыша, хищно улыбалась, озорно сверкая зелеными глазами, и руками прижымая голову мага к себе.

Влад прервал свое увлекательное занятие, и страстно впился в губы Марты, пылая неудержимым звериным желанием. Она ответила не менее ожесточенно, заставляя языки переплетаться в безумном танце. Вместе они упали на кровать, и только через минуту разорвали поцелуй, задыхаясь от недостатка воздуха.

Глаза Марты светились тусклым зеленым огнем, из приоткрытого рта выглядывали острые клыки, а пальцы уже выпустили огти, и теперь глубоко впивались в спину мага. Тяжело вздохнув, она игриво облизнулась, слизнув языком капли крови со своих губ.

На губах Владислава остались тонкие порезы, из которых продолжала сочиться алая жидкость, но он не обращал на это внимания, его глаза начали светиться багровым огнем, а клыки чуть удлинились.

Ночь предстояла долгая, и он еще успеет отыграть утерянные капли.

Глава 7

Небо было поддернуто серой дымкой, которая в свою очередь не защищала от беспощадного солнца, решившего в этот день, запечь солдат рямо в их амуниции. Довольно давно не было дождей, и воздух стал сухим, а ветер поднимал с земли мелкую пыль. Трава хоть еще и не потеряла зеленый цвет, но яркости в ней существенно поубавилось.

День назад, во время ночного привала, часовой увидел зарево на востоке, точечное и довольно яркое. Самые страшные предположения выстраивали солдаты у костров, он нового изобретения безумных магов, до схватки между драконами. Однако никто не знал, что произошло наверняка, и поэтому, вперед послали "небольшой отряд" в пять тысяч воинов, что бы разведать обстановку.

Алексей лично вызвался руководить разведкой, ему до такой степени надоело общество других генералов, что он мог бы согласиться даже на одиночную вылазку в гнездо вампиров. Вместе с ним отправилась и Жизель, которой очень не хотелось отпускать Алексея одного.

И вот уже целые сутки, три тысячи пехотинцев, полторы тысячи кавалерии, и полтысячи артиллеристов, без остановок мчались к источнику ночного зарева. Короткие передышки делали только для того, что бы быстро перекусить, и дать отдохнуть лошадям, верховым и тягловым.

В начале второго дня пути, отряд наконец достиг цели своего марш броска. Сперва стали видны невысокие, но длинные стены, окружающие город, а затем и дым, поднимающийся над городской оградой.

- вот выкидыш бездны, похоже мы опоздали. - прорычал какой-то орк, останавливая своего скакуна.

Находившийся неподалеку Алексей, не прореагировал на эту фразу только потому, что его взгляд уперся в каменную кладку стены, на которой было множество трещин.

- что ты об этом думаешь? - спросила Жизель, поровняв своего коня с конем Алексея.

- такое чувство, будто эту стену нагревали до такой степени, что камни начали трескаться. Скажу честно, у меня совсем нет желания заглядывать внутрь. - сухим и цуточку отстраненным голосом, ответил генерал, но все таки послал своего коня вдоль стены, к ближайшему пролому, который видимо раньше был воротами. По пути он дал знак группе всадников, следовать за собой.

Город представлял собой груду черного камня, и выжженную землю, от которой до сих пор веяло жаром, а на камнях остались следы разводов, будто они оплавились. Среди руин уже сновали солдаты, в безнадежной попытке найти хоть кого-то живого.

Жизель остановилась чуть позади Алексея, они оба молчали, никаких слов не хватало, что бы описать нахлынувшие чувства, когда им предстала картина выжженного города.

- по моему, союз совершил крупную промашку, начав эту войну, предварительно не стянув войска к границе противника. - после продолжительной паузы, изрек генерал.

Эльфийка ничего не ответила, только сейчас она поняла последствия очередного шага своих командиров, и в ее душе боролись долг перед союзом, и казалось уже забытая человечность, вновь разбуженная жалостью к погибшим.

- сэр, восточнее города обнаружены следы в очень большом количестве. Все они ведут в сторону холмов.

- а вокруг города следов нет? - удивился Алексей.

- так точно, сер. По видимому город был просто обстрелен с большого расстояния, и скорее всего, его даже не собирались захватывать.

- тогда, зачем все это? - воскликнула Жизель, обводя жестом руки останки разрушенных жилищ.

- что бы показать нам свою силу. - почти прошептал Алексей. - всем готовиться к привалу, выставить усиленные дозоры. Дальше мы отправимся только когда прибудут основные силы.

Лагерь разбивали в почти полной тишине, нарушаемой только ржанием лошадей, да перешептываниями отдельных солдат. Воины союза были потрясены, но не там, что небольшой город пал, а тем, что от него осталось после сражения. Жестокость врага вызывала ненависть в сердцах, а недостаток информации, заставлял нервничать.