Дикая жемчужина Асканита - Анна Александровна Кувайкова

с сырой силой, зовущейся некромантией. Но Альт справился с ней, как и справлялся всегда. Я никогда в нем не сомневалась и сейчас, видя его на ногах, чувствовала ни с чем несравнимое облегчение.

Второй, криво усмехаясь, рывком поднялась Ириска, по праву доказавшая ни нам, и даже ни зрителям, а самой себе, что она на самом деле достойна носить имя королевской династии эльфов. И не важно, чем она ранее заслужила изгнание и все обвинения в свой адрес: сейчас, как никогда раньше стало понятно, что она в действительности не просто Ириска. А Ирисинэль из Дома Белых Кленов…

Следующей же на ногах, с присущей ей грацией и достоинством, оказалась Эрика, самая сильная стихийница из всех, кого мне когда-то приходилось знать. В ее руках до сих пор оставалась стальная коса, объятая пламенем, и магичка даже не думала ее убирать или прятать. И теперь, как мне казалось, легендарный «Огненный жнец» станет не только названием ценного и сильного артефакта.

Заметно стушевавшемуся Ольри явно было немного не по себе от столь пристального внимания, но всё равно, мальчишка улыбался. Он просто радовался, он просто был счастлив… Он просто, наконец-то, почувствовал себя значимым, ведь все его труды сослужили хорошую службу и имели немалый вес в не самой легкой из побед.

Курьяна же тихо хмыкнула, снимая опостылевшие очки, глядя на них так, как никогда раньше. И судя по ее лицу, потерявшему всякое ребячество, я понимала, что больше она их никогда не оденет. Теперь не было нужды прятаться за ними — скрывать свое прошлое, свою неуверенность, свои страхи и боязнь в чем-то ошибиться. Она все это пережила и теперь, кажется, была готова сделать уверенный шаг навстречу своему будущему.

Как и Патрик, нашедший в себе силы подняться, правда, прижимающий к груди обмороженную руку. На его губах была та же робкая улыбка, но она не шла ни в какое сравнение с тем, что погодник сейчас чувствовал. Благодаря мне, или вопреки всему, он наконец-то в себя поверил. И это, по-моему, стоило дороже всех наград, обещанных за участие в турнире!

Я ж поднялась одна из последних, торопливо оглядываясь вокруг. Как и ожидалось, Амарока нигде не было, и я была не совсем уверена, что его вообще видели зрители и организаторы соревнований. Да, даже если и видели, не все ли равно?

Не он обеспечил нам победу, он лишь не дал мне выйти на поединок, заранее обреченный на провал. Почему он это сделал, чем руководствовался, и почему ему не все равно — это уже дело десятое. Самое главное, что тот, кто выиграл на самом деле, живой и не пострадавший, был здесь, среди нас…

Только сейчас, не обращая внимания на шум вокруг, бесцеремонно расталкивая остальных участников своей команды, я как никогда раньше поняла, что не смогу потерять его еще раз. Не теперь, когда все самое ужасное осталось позади, и все недомолвки и обиды канули в Бездну!!

В объятия Ворона я влетела молча, стаскивая его талию так, что едва не сломала ему ребра. И некромант ничего не произнес — я слышала только едва уловимый вздох облегчения, и его руки, сомкнувшиеся на моем теле так, что дышать стало невозможно, сказали обо всем куда лучше всяких долгих речей.

Что до всего остального, на творившееся вокруг сумасшествие нам ровным счетом не было никакого дела…

Ровно до той поры, пока не раздался звук еще нескольких упавших тел.

— Минутку, — моего некроманта тут же как подменили.

Изменение атмосферы вокруг он заметил раньше меня и, разомкнув объятия, шагнул куда-то назад, в сторону, откуда явственно слышались тихие стоны вместе с ругательствами сквозь сжатые губы — это так нелицеприятно прибыли наши бывшие соперники. Но… бывшие ли?

— Ты, — схватив за ворот плаща лидера, выловив его из кучи остальных, Ворон поднял своего персонального врага и с силой приложил его о ближайший стол, раскидав его телом кубки с вином и тарелки с угощением. — Сними проклятие. Немедленно.

Я моргнула, не в силах поверить в увиденное. Либо мое уставшее воображение решило поиграть со мной в игры… Либо взгляд некроманта сейчас до боли напоминал бескомпромиссный взгляд Амарока. Конечно, это могло быть всего лишь игрой сознания — для наблюдателей турнира вряд ли прошло несколько часов, хотя, по нашим ощущением, миновало не меньше суток.

И всё же. Даже интонации у них были один в один!

К счастью, долго мучиться напрасными волнениями мне не дали, Ворон явно не был настроен на долгие уговоры. Он даже повторять свою просьбу не стал, просто швырнул Ардета на пол, аккурат к моим ногам.

Значительно потрепанный, грязный, окровавленный, с трудом поднимаясь, он не стал спорить!

Он даже не смотрел мне в глаза, только морщился от боли, поднимая руку, растопыривая пальцы в мою сторону. И я не думала, что он вот так просто согласится, и тем более, я даже не догадывалась, как всё это будет происходить, однако, проклявшая меня магия хлынула из меня так быстро, будто только этого все время и ждала!

Она стремительно и тщательно собирала все свои осколки, все свои крохи, и изгоняла их из моего тела, заставляя его меняться на глазах. Когда проклятье было наложено, я думала, что умру от боли, но теперь же было всё совсем по-другому.

Кожа начала светиться изнутри, изменяя не только свои свойства, но и изменяя внешний вид. К сожалению, со временем, проклятье въелось в меня настолько, что начало разрушать изнутри, даже если я не пользовалась магией вовсе. И теперь я буквально ощущала всем своим нутром, как изменяются и восстанавливаются все внутренние органы, а с ними и кровоток. Восстанавливались поврежденные, ослабшие мышцы, возвращалась к ним сила и упругость, которой так не хватало мне все эти годы. Дышать становилось легче с каждым вдохом, чувствовался какой-то странный подъем как и физических сил, так и душевных — мне как раньше снова захотелось жить.

Кожа начала светиться, приобрела былую матовость и упругость. Кажется, даже моя фигура слегка изменилась! Взгляд стал четче, зрение лучше, губы вмиг перестали сохнуть и трескаться, полность восстановилось утраченное обоняние. Я практически чувствовала, как укрепляются суставы и кости, как начинают отрастать волосы!

И не могла не заметить, как постепенно они удлинились и снова приобрели густоту, объем и прежний, тот самый редкий, роскошный перламутрово-черный цвет.

И эти изменение не были попыткой выдать желаемое за действительное или игрой моего воображения — их заметила не только я одна.

— Черная жемчужина Эльтинора, —