Страж могил - Михаил Кликин

– Не знаю… – Гиз пожал плечами. – Я думал об этом, но… Наверное, ты прав… Так будет верней и безопасней, ведь старый ход может быть завален…

– Мы должны там быть, – уверенно сказал некромант.

– Я не понимаю, – вздохнула Нелти. – Меня что-то тревожит, но я никак не пойму, что именно. Я чувствую… Не знаю, как описать… Меня словно что-то рвет изнутри. Все сильней и сильней.

– Ты устала, сестра… – Охотник погладил ее руку. – Мы все устали…

– Предлагаю поспать, – сказал Огерт. – До полудня еще далеко.

– Так и сны страшные, беспокойные стали, – пожаловалась собирательница. – Тревожно на душе, тягостно.

Гиз вспомнил об амулете, что в приступе пьяной щедрости подарил ему пастух Злоуш, похлопал себя по карманам, гадая, куда сунул продырявленный серебряный кружок на шнурке. Обнаружил его у себя на шее, удивился, поскольку не помнил, что надевал его. Снял, положил на ладонь Нелти:

– Возьми это. Вдруг поможет.

– А что это?

– Какой-то оберег. Кажется, для защиты души.

– Откуда он у тебя? – заинтересовавшийся Огерт приподнялся на локте.

– Не все ли равно? Подарили.

Некромант потянулся к амулету, осторожно коснулся его кончиками пальцев, резко отдернул руку, нахмурился, выдохнул облачко ледяного пара:

– Не нравится мне эта штука.

– Надень, – сказал Гиз, обращаясь к Нелти.

– Нет, – покачала головой собирательница. – Тебе он нужнее, твои сны страшней, я знаю.

– Я обходился и без него.

– Я тоже, – она протянула амулет охотнику. – Пусть он останется у тебя.

– Но я хочу его тебе подарить.

– Я принимаю подарок. И прошу тебя держать его при себе и как следует за ним следить.

– Ты упрямая, – улыбнулся Гиз.

– И уставшая.

– Хорошо, – сдался охотник. – Я оставлю его у себя. Но как только ты захочешь его получить, я тут же его тебе отдам.

– Лучше выбрось эту штуку, брат, – посоветовал Огерт. – И давайте хотя бы чуть-чуть подремлем. Ночь выдалась сумасшедшая. Да и утро не лучше.

47

Набат не смолкал.

Далеко разносился звон огромных древних колоколов, возвещая об общем сборе. Спешно собирались в поход многочисленные отряды, стерегущие подступы к Кладбищу. Больше не будет коротких схваток и набегов, теперь не надо ходить в разведку, рискуя попасть в засаду.

Близится главное сражение…

В селениях, что не сдались мертвякам, люди облегченно переводили дух. Выстояли! Выдержали! Дальше будет легче. Теперь за дело возьмется королевская армия. А уж она-то никогда не проигрывала.

Подходит время решающей битвы…

Не умолкая, ревели колокола, тревожили округу.

Начинался новый день…

48

В полдень гарнизон покинул заставу.

Через широко распахнутые ворота походным порядком проходила колонна бойцов. Гремели доспехи и оружие, скрипели колеса повозок, раздавались резкие, словно удары кнутов, окрики военачальников.

Селяне высыпали на улицу, встали вдоль дороги, смотря вслед уходящим защитникам. Кто-то радовался, кто-то, напротив, тревожился. Что-то будет дальше? Вдруг да вернутся мертвяки этой ночью, пойдут на штурм? Мужчины сходились вместе, переговаривались, решая, как лучше оборонять деревню в случае нападения. Теперь надеяться они могли лишь на себя.

В обезлюдевших казармах уже хозяйничали мальчишки. Растаскивали то немногое, что оставили после себя бойцы, ссорились, дрались из-за ценных находок.

Только к одному бараку не решались они приблизиться. К тому, дверь которого была крепко заколочена и подперта двумя бревнами. К тому, что был обложен сухой соломой. Где стены, пол и потолок были сплошь заляпаны кровью. И где в страшном беспорядке лежали изрубленные тела.

Не всех погибших смог забрать скорбный обоз гарнизона.

Не все воины покинули заставу.

Глава 7

Кхутул

1

Подбитый железом сапог раздавил гнездо жаворонка.

Вторая нога – босая – смяла свежую кротовину.

Идущий через луг человек не смотрел вниз, и не выбирал дорогу. Лицо его ничего не выражало. Остекленевшие глаза уставились в даль. Покрытые бурой коростой губы не шевелились.

Человек не дышал.

Он был мертв.

Рядом с ним шагали такие же, как и он – бессловесные, бездумные марионетки из плоти, испытывающие лишь одно чувство – чувство лютого голода.

Их было много. Они шли неровной колонной, вытаптывая траву, ломая кусты, оставляя за собой безобразную полосу истерзанной земли.

За ними двигались другие колонны – не след в след, но рядом.

Тяжело вышагивали пешие мертвяки – самая многочисленная часть мертвого войска. И самая пестрая. Воины, горожане, крестьяне – после смерти они встали в одни ряды. Они были по-разному вооружены: копьями и баграми, мечами и длинными ножами, топорами и кувалдами. Некоторые и вовсе были безоружны – их подчинили некроманты-недоучки, чьего мастерства хватало лишь на то, чтобы двигать мертвых в нужном направлении.

Отряды лучников и арбалетчиков были куда более сплоченны. Они шагали в ногу, держались плотно друг к другу, не разбредались и не терялись – чувствовалось, что их хозяева умело используют свой черный дар.

Особняком двигались небольшие группы животных. Лоси и буйволы, медведи, тигры, росомахи и волки, – пасти многих хищников были окованы железом, на лапах вместо когтей – стальные крючья. Здесь же ковыляли великаны-артхи – огромные, мощные обезьяноподобные существа, покрытые густой шерстью, – они волочили за собой тяжелые суковатые дубины, оставляя глубокие борозды.

А самые могучие некроманты отдали частицы своих проклятых душ мертвым всадникам на мертвых же конях. Издалека могло показаться, что наездники и их скакуны живые, так естественно они держались. Да и вблизи, наверное, не всякий сумел бы распознать такого мертвяка…

Напрямик – через луга и перелески, вброд пересекая реки и ручьи, не задерживаясь у огороженных селений, где все еще прятались живые, – двигалось мертвое войско.

Армии людей и армии нежити разными дорогами шли к одному месту.

2

Погода портилась. Вновь небо затягивалось тучами. Они собирались у горизонта, и со всех сторон ползли к подернутому дымкой солнцу.

– Будет буря, – мрачно сказал лежащий на спине Огерт и перевернулся на бок.

Очнувшийся Гиз вскинул голову, схватился за вожжи. Он сам не заметил, как задремал. Чудо, что не свалился с телеги.

– Чего говоришь? – переспросил он, озираясь.

– На небо посмотри.

– Да, – согласился охотник, подняв голову. – Жуткое небо. Буря собирается…

Второй день двигались они по широкой, вымощенной булыжником дороге, что шла рядом с кладбищенской стеной. Раньше дорога эта охранялась; крестьянам и прочему простому люду путь сюда был закрыт. Дощатые сторожевые будки и сейчас стояли на обочинах, но они уже давно пустовали. А невысокий каменный забор, протянувшийся вдоль всей дороги в нескольких шагах от нее, серьезным препятствием не являлся.