Хозяин зеркал - Екатерина Чернявская

– Слухи немного преувеличены. У нас есть одна установка, мессир. На крыше. – Голем ткнул пальцем в потолок, видимо разумея крышу их здания. – К сожалению, без моего… непосредственного участия она не работает. Прикажете стрелять по прорвавшимся бунтовщикам?

– Нет, Фрост. Когда увидите дирижабль – стреляйте по нему. По дирижаблю и Стальным Стражам. Железо плохо переносит холод.

Если у Фроста и были возражения, озвучивать их он не стал.

R сидел в первом броневике и вполголоса ругался.

Поначалу все шло отлично. Пусть ворота и не удалось взорвать – подмастерья Туба, шедшие с группой, опасались заложить слишком много взрывчатки, чтобы не повредить железнодорожные пути, – зато пробили стену. Его отряд сквозь брешь проник на территорию завода. Юркие броневики оказались гораздо быстрее и маневреннее неповоротливых дрезин, и на какое-то мгновение R поверил, что удастся обойтись почти без жертв. Охрана кинулась врассыпную. С дрезин и с вышек вместо мифических лучевых установок зачастили пулеметы, но стрелки отчаянно мазали. Очереди выбивали щепки из стен депо и пакгаузов или бессильно щелкали по броне. Зато двое учеников Туба, используя бутылки с горючим сиреньим жиром, подожгли ближайшую вышку. Охранники, прекратив огонь, попрыгали вниз. Бойцы Сопротивления быстро перегруппировались, используя машины как прикрытие, и двинулись к южным воротам. Именно там проходила железнодорожная ветка, ведущая прямо в морозильный цех. Ворота надо было открыть.

Им оставалось не больше сотни шагов до цели, когда из цеха вырвались заложники. И броневики безнадежно увязли в хлынувшей навстречу толпе.

Будь воля R, он приказал бы стрелять по бегущим. К сожалению, на этом его карьера как лидера Сопротивления и закончилась бы.

Тем временем охранники отцепили одну из дрезин и подняли на домкратах для смены хода. Четко, как на учениях, заменили железнодорожные скаты литыми шинами. Съехав с рельсов на землю, дрезина врезалась в толпу, и многоствольные пулеметы из бойниц ударили по людям. Завыли в голос женщины, прижимая к себе детей.

– Да вашу ж мать, – с чувством сказал R и откинул крышку люка.

– Эй, куда? Попадешь под пулю! – запоздало выкрикнул тролль-водитель, но Господин Месть уже соскочил на землю.

Он расправил плечи. Развел руки в стороны. Набрал полную грудь воздуха, терпкого от дыма, душного после дневной жары. Вместе с воздухом в тело его проникло еще что-то – раскаленное и одновременно вязкое, оно струйками потекло по венам, просочилось в капилляры и заполнило все существо, как симфония заполняет концертный зал. Этим людям, бегущим навстречу, спотыкающимся, падающим, прикрывающим собственными телами детей и захлебывающимся в крови, было кого ненавидеть. Было за что мстить.

R развернулся к дрезинам и махнул рукой. Даже не глядя, он знал – черная людская волна вспенилась, набухла угрюмой силой и ринулась вперед, захлестывая охранников и их транспорт. Пулеметы застрочили еще яростнее, захлебываясь собственным треском, словно сердце, спешащее отбить последние удары. Затем звуки очередей утонули в реве толпы.

Через минуту все было кончено.

Кругом стонали раненые. Вопила какая-то женщина. Пулеметы молчали. Молчали винтовки повстанцев. И сквозь эти крики и молчание пробился новый ритм – мерный гул шагов Стальной Стражи. R на секунду прикрыл глаза. Туб должен успеть. Он успеет.

Когда R снова открыл глаза, к железному лязгу прибавились далекое гудение и стук колес приближающегося состава. Над крышей башни правления вспыхнул тонкий бирюзовый луч. Как будто прокладывая путь на ощупь, луч осторожно скользнул вниз и чиркнул по столпившимся у перевернутой дрезины людям. Пахнуло пронзительным холодом. С оглушительным звоном лопнул металл. Раздались новые крики. Бирюзовая нить, зигзагом пробежав по толпе и машинам Сопротивления, метнулась к Собачьему пустырю, навстречу мчащемуся на таран поезду.

R сорвался с места и побежал к воротам, которые все еще оставались закрытыми.

Рэм заложил очередной вираж над «Полярной звездой». Уже стемнело. Сумерки упали на Город и мгновенно сожрали все краски, кроме черной и красной. Над заводским двором плыли клубы дыма. Там, в дыму, ворочались машины и люди. Рэм опустил махолет ниже, но все никак не мог разглядеть в плотных клубах, открыты ли ворота. Не помогало даже ночное тролльское зрение. Зато, оглянувшись через плечо, воздухоплаватель четко увидел серебряные ручейки, текущие на Собачий пустырь с востока и с юга. Это стягивались к заводу цепочки Стальных Стражей.

– Была не была, – выдохнул Рэм и, набрав высоту, поднял ракетницу.

Три желтые ракеты – сигнал об атаке группе Туба.

Три желтых цветка вспыхнули в небе над пустырем и начали медленно опускаться.

Стальные Стражи, не обращая внимания на салют, стали выстраиваться. Они всегда атаковали клином, не важно, армия перед ними или стена. Впрочем, стена – не помеха железным големам.

Рэм развернул махолет и громко выругался. Дым рассеялся. Уцелевшие прожекторы на заводской территории ярко осветили закрытые ворота. Вдалеке раздался гудок тепловоза – поезд вышел со станции и набирал скорость. В эту секунду темноту над центральной башней «Полярной звезды» прорезал тонкий бирюзовый луч.

R бежал, виляя и уворачиваясь, и холод преследовал его по пятам. Казалось, неведомый стрелок на башне задался целью уничтожить именно эту, незначительную на первый взгляд, цель. Затылок кольнуло ледяными иглами. R кувыркнулся на землю, прячась за грудой железных ящиков. Железо немедленно обметала изморозь. Месть не знал, убьет ли его прикосновение луча. Он вообще еще слишком мало знал, слишком недолго пробыл буквой. Верхний ящик лопнул. Осколок вонзился в гравий рядом со щекой R. Дрянная низкоуглеродная сталь, мысленно отметил тот, кто недавно был Иенсом. В нем еще не умер химик и металлург. Отшатнувшись от замерзшего железа, R вскочил и продолжил бег.

Луч, словно отчаявшись поймать увертливую добычу, поднялся. Он выискивал новую цель. На пустыре вспыхнули огни приближающегося состава. Одновременно снопы света от прожекторов сошлись в небе, обрисовав крылатую тень.

Рэм видел, как от прикосновения луча рассыпался броневик. Человек рядом с броневиком побелел и застыл на месте. Бирюзовая смерть плясала по машинам и людям, оставляя после себя голубоватый искрящийся след. Нельзя было допустить, чтобы этот след перечеркнул пути, – иначе состав сойдет с рельсов и взрыв прогремит прежде времени. Завод уцелеет. А Туб погибнет. И Сигри, и Рольф – его племянники. А так они успеют спрыгнуть…

Молодой тролль налег на педали. Наверное, он подлетел слишком близко, потому что на секунду в глаза ударил свет прожектора, но уже в следующую махолет лег на крыло, и перед пилотом вновь встали силуэт башни и яркая звезда на ее макушке. Голубая звезда, похожая на те, которыми украшали праздничные залы в день Тезоименитства Королевы… Впрочем, об этом Рэм не знал. Зато знал, почему луч превратился в звезду. Оружие было направлено прямо на него.

– Прости, фрау, – шепнул Рэм. – Кажется, нам все же не быть вместе.

Развернув руль высоты, он бросил махолет к башне. Бирюзовая звезда, лучась и переливаясь, мягко коснулась пилотской кабины – и отпрянула, отразившись от зеркального стекла. Рэм ухмыльнулся. Все-таки молодец Туб, здорово придумал этот трюк с зеркалами! Сложив губы трубочкой, аэронавт принялся насвистывать первый куплет «Боевого марша охранных бригад».

Уже не оглядываясь на лучемет, R вцепился в створку ворот и потянул что было сил. Раздался пронзительный скрип. Железо гнулось, но пока держалось. Замок, наверное, открывался командой из диспетчерской, но у R уже не было времени это выяснять. Колеса поезда стучали, казалось, у самых ворот. Упершись ногами, Месть снова рванул, и створка высотой в три человеческих роста осталась у него в руках. Перескочив через пути, он своротил вторую – и оказался нос к носу с капитаном Стальных Стражей. Из-за рядов железных големов ударил ослепительный свет.

Начиненный взрывчаткой состав мчался через пустырь. Туб в кабине машиниста стоял у руля. Сигри и Рольф швыряли лопаты угля в топку. Тубу казалось, что время повернуло вспять. Что он опять в своем магазине игрушек, только почему-то не в мастерской и не за прилавком, а за штурвалом механического паровозика. Паровозик несся сквозь ночь – наверное, в лавке потушили свет. На путях мелькали какие-то черные силуэты – оловянные солдатики, которых злые мальчишки поставили на рельсы, чтобы посмотреть, как игрушки будут разлетаться от удара локомотива. И солдатики действительно разлетались. Туб, дернув за рычаг, включил фары. Ночь прорезали конусы белого электрического света, и все обрело свой истинный облик.

Черные фигуры на путях – Стальные Стражи. В свете фар их доспехи сверкнули серебром. Стражи разбегались, уступая дорогу поезду. Впереди замаячила темная стена. А выше, в небе над стеной, шарили прожекторы. Свет сошелся снопом над диспетчерской башенкой, и в небе вспыхнула летучая звезда. Махолет! Прожекторы то упускали его, то нашаривали вновь.