Одна отвергнутая ночь - Джоди Малпас

— Иди ко мне, — говорит он тихо, наклонив голову. Я, не медля, встаю с кресла и иду к нему. Мне знаком этот блеск. Кэсси вот-вот станет свидетелем маленького проявления преклонения в стиле Миллера. Это будет сильнее любой язвительности, на которую я способна. Один стук сердца и теплая ладонь накрывает заднюю часть моей шеи, еще один стук — теплые губы завладевают моим ртом. Поцелуй короткий, но скрывает в себе все привычные ощущения и вызывает все привычные реакции, и я определенно слышу шокированный вдох за спиной. Да, он позволяет мне его целовать, и в какой-то собственнической манере я прижимаю ладони к его обнаженной груди, просто чтобы она увидела, я тоже его чувствую. — Вот, — он кладет полотенце мне на плечи и, используя его края, стирает капельки с моего лба. — Иди и вытрись в ванной.

Колеблюсь, не желая уходить из кабинета, когда там пьяная и теперь молчаливая Кэсси в поисках секса.

— Я в порядке, — произношу тихо, отчего Миллер улыбается. Быстро поцеловав меня в щеку, он подходит ко встроенному шкафу и, открыв его, просматривает ряды дорогих рубашек, а потом тянет одну за рукав. Кэсси в ужасе выдыхает, Миллер бросает на нее испепеляющий взгляд… меня же накрывает ощущением счастья.

— Надень это, — передает мне рубашку, разворачивает меня в своих руках, а потом ласково шлепает по заднице. — Отдай мне свое платье, и я попрошу кого-нибудь подержать его некоторое время под сушилкой для рук.

— Я сама в состоянии это сделать, — возражаю, полагая, что это будет идеальным вариантом убить время, пока Миллер здесь разбирается с делами.

— Ты не будешь делать ничего подобного, — фыркает он, подталкивая меня вперед. Я всего раз оглядываюсь, будучи уже в ванной, и вижу Миллера, закрывающего дверь, и Кэсси, по-прежнему пялящуюся, застывшую за спиной Миллера. — Пять минут. — Он строго кивает мне и исчезает из виду, между нами оказывается деревянная преграда. Хмурюсь, глядя на дверь, пока фейерверк внутри гаснет, освобождая путь для легкой дезориентации. Я только что позволила ему выставить меня из кабинета, не сопротивляясь и не возражая. Теперь тот факт, что он схватил одну из своих дорогих рубашек и просто отдал ее мне, совсем не кажется достижением. Это кажется отвлечением. Смеюсь в голос. Глупая. С этим умозаключением я открываю дверь и возвращаюсь в кабинет. Оба поворачиваются ко мне, оба разгоряченные. Они стоят слишком близко, вероятно, чтобы их разговор никто не услышал.

— Ой, Бога ради, — шипит Кэсси, делая довольно большой глоток водки. — Можешь ты просто избавиться от этого?

Я закашливаюсь в отвращении, а Миллер резко разворачивается и выхватывает у нее стакан.

— Учись, блядь, держать свой рот закрытым! — Он с грохотом ставит стакан, отчего Кэсси, шатаясь, вздрагивает. Теперь я вижу его ярость, и это единственное, что сдерживает меня от потока ругани. Мне нет нужды ставить эту девушку на место, Миллер сделает это за меня. Он приближает к ней свое лицо. — Единственная вещь, которую я выкину из своей жизни, это ты. — Его голос становится уничтожающим. — Не вынуждай, блядь, меня, Кэсси.

Для поддержки она хватается за шкафчик с выпивкой и несколько секунд у нее уходит на то, чтобы собраться, а потом ее взгляд коротко касается меня.

—Тебя ждет распятие. — Ее слова правдивы. Я вижу это по тому, как напряглись обнаженные плечи Миллера.

— Иногда стоит рискнуть, — шепчет Миллер, неуверенность слышится в его голосе.

— Ничто не стоит такого риска, — шепчет Кэсси. В ней есть какой-то страх, он распространяется по кабинету и оседает во мне. Глубоко внутри.

— Ты ошибаешься, — Миллер делает глубокий, успокаивающий вдох и, отступив от нее, смотрит на меня спокойным взглядом. — Она того стоит. Я выхожу из игры.

Кэсси выдыхает, и, если бы мои глаза только могли оторваться от Миллера, я бы увидела выражение абсолютного шока на ее идеальном лице.

— Ты… Миллер… Ты не можешь, — она путается в словах, и, схватив трясущимися руками свою выпивку, делает большой глоток.

— Могу.

— Но…

— Выметайся, Кэсси.

— Миллер! — Она начинает паниковать.

Он стискивает челюсть, и, не отрывая глаза от меня, застывшей в дверном проеме ванной, достает из кармана брюк телефон. Нажав всего одну кнопку, подносит его к уху:

— Тони, подойди сюда и забери Кэсси.

От происходящего дальше у меня глаза вылезают на лоб и отвисает челюсть.

— Нет! — Она бросается на него, прижимая к шкафу, отчего все стаканы и бутылки падают на пол. Я вздрагиваю, только ноги отказываются подчиняться и нести меня через весь кабинет, чтобы вмешаться. Все, что я могу, — это стоять и смотреть, как Миллер пытается удержать ее за руки, пока она кричит на него, царапает и умоляет. — Ты не можешь! Пожалуйста!

Все признаки психического срыва Миллера здесь, с нами: вздымающаяся грудь, дикий взгляд и испарина на лбу. Не хочу думать, какой вред он может причинить девушке, мне противна Кэсси, я ненавижу буквально все в ней, но даже мне за нее страшно.

Миллер вот-вот слетит с катушек.

Бросаю его рубашку и бегу через кабинет, не думая об опасности, которой, вероятно, себя подвергаю. Мне просто нужно заставить его увидеть меня, услышать меня, почувствовать. Все что угодно, лишь бы увести его с пути, по которому, я знаю, он мчится.

— Миллер! — кричу, нехотя принимая то, что это никогда не сработает. Я кричала на него снова и снова у дома бабушки. — Дерьмо! — ругаюсь, подходя ближе, и вижу хаотичную борьбу рук. Кэсси теперь плачет, ее идеальные волосы взлохмачены и растрепаны.

— Не смей оставлять меня! — вопит она. — Я не позволю тебе уйти!

Как по сигналу тревоги я распахиваю глаза. Между ними что-то гораздо большее, чем бизнес. Она машет руками, и так же сильно, как я боюсь за нее, я переживаю за Миллера. Длинными, как когти, ногтями она царапает всего его, пока он пытается удерживать ее, она, не переставая, визжит. Она слетела с катушек, и Миллер несется тем же путем.

Я пытаюсь поймать его взгляд, снова и снова дотянуться до него, коснуться, но каждая попытка заканчивается тем, что мне приходится уворачиваться от ударов. Мной начинает овладевать паника, но прежде чем я успеваю продумать, как лучше поступить, в кабинет залетает Тони.

Его драматичное появление отвлекает меня от борьбы, но не отвлекает Миллера и Кэсси.

— Тони, сделай что-нибудь! — умоляю я, разворачиваясь обратно к ним, чувствуя себя маленькой и беспомощной. — Миллер, остановись!

Тянусь, уловив свободный путь к его торсу, вклиниваюсь, отчаянно желая остановить их.

— Ливи, нет! — рычит Тони, но его голос меня не останавливает. Я уже близко, могу до него дотянуться, а потом по щеке растекается обжигающая боль, от которой я с болезненным вскриком отлетаю, рукой тут же закрываю горящее лицо, глаза наполняются слезами.