Альбаррасин (СИ) - Кармон Карин "Merely Melpomene / Carmonka"

— Я хотела прийти, — тихо проговорила она.

— Зачем?

— Попытаться… объяснить, не знаю! Всё… не должно быть вот так. Не может.

— Не знаю, как должно, но может точно. Не думаю, что стоит что-то объяснять, — Нара улыбнулась чуть насмешливо, с примесью едва заметного презрения, как будто она уже всё для себя давно решила, и вряд ли слова или поступки смогут изменить сложившееся мнение. И вопреки этому впечатлению всё же добавила: — Но ты можешь попытаться… Объяснить.

— Я … Я… идиотка. Действительно, — Блэйк потёрла лоб ладонями, подтянула к груди ноги, обхватила колени руками. — Знаешь, я действительно шла спросить про Кэйсси. Вейл сказала, ты её чувствуешь. А теперь вот… — качнула головой, выпрямилась.

— Теперь вот больше не чувствую, — Нара перестала улыбаться.

— Но ведь… это ещё ничего не значит? Мы не знаем, как там в Альбаррасине, что…

— Мы все знаем, что это значит, — Нара тряхнула головой. Ухмыльнулась. Теперь уже она без стеснения изучала её.

Блэйк видела, как взгляд бродит по обнажённым ногам, которые едва скрывают короткие шорты, поднимается к животу, к груди, будто и нет на ней просторной цветастой блузки, скользит по оголённым плечам, по лицу, волосам. Она молчала, закусив губу. Чего-то ждала. Или просто позволяла себе плавать в ощущениях, которые следовали за глазами Нары.

— Сколько тебе осталось?

Блэйк вздрогнула.

— День, может, два. Как получится.

— Боишься?

— Нет, — ответила она и поняла, что не врёт. Страх ушел. Полностью.

— Это хорошо, но знаешь, — Нара покачала головой. Задумчиво уставилась в окно. Почесала переносицу, снова встретилась глазами с Блэйк. — В одном ты ошиблась. Я оказалась совсем не готова к переменам. И сейчас не готова. И вряд ли буду. Лучше бы ты тогда стёрла мою память, а не Кэйсси. А ещё лучше, если бы я никогда с тобой не встречалась вообще.

— Ты — расин, вряд ли тебе можно стереть память. Ты бы вернулась, вспомнила или ещё что. Ты генетически готов. И… всё это уже миллион раз говорилось, — Блэйк сглотнула. Посмотрела на свои руки, будто они могли помочь ей найти ответ на последнюю фразу Нары. — Ты правда жалеешь, что мы встретились?

Нара вздохнула.

— Нам с тобой всегда будет слишком тесно. Особенно, когда расином станешь ты. И он.

— Я никогда не думала, что у меня с ним всё может вернуться. И так…

— Дело не только в этом. Не в том, что и почему вернулось. Не в том, что я не поверила в твоё беспокойство о Кэйсси. Не в том, что мне нравился мой мир таким, каким он был до вас. И даже не в том, что Кэйсси принесла себя в жертву, спасая вас. — Нара мотнула головой. — И уж точно не в том, что неугомонная Вейл никогда не успокоится. Найдёт способ изменить Аро, разрушит Сферу, создаст новую расу или ещё что-нибудь. Проблема в тебе. В нас. В том, что я посмела захотеть тебя. И оказалась тебе не нужна. Ты принадлежишь Флэю и всегда будешь, не забыла мне об этом сказать.

Всегда. Она принадлежала ему даже тогда, когда и ещё не знала Флэя. Даже когда они не были вместе, когда избегали друг друга, не виделись годами, когда их жизни переплетались с чьими-то другими. Когда уходила страсть, и оставалось лишь ни с чем несравнимое тепло. Когда захватывала злость, граничащая с ненавистью. С желанием вычеркнуть, вырезать. Забыть. Это было больше, чем любовь, больше, чем единение, чем родство. Сразу всё и что-то совсем другое. Её маленькая, личная вечность, которая не имеет никакого отношения к времени.

— Думаешь, это наш последний разговор?.. — почти шёпотом проговорила она.

— Надеюсь, последний. Нас больше ничего не связывает. И не связывало никогда, — Нара поднялась с кресла. Подошла к окну, остановилась спиной к ней. — Прощай.

Блэйк не стала спорить. Через час, может, меньше. Ушла, не прощаясь, но понимая, что навсегда. Зная, что будет помнить, скучать, запретит себе думать об этом, представлять, задаваться вопросами, но так — лучше для них обеих.

Только в замке почувствовала, насколько мало осталось сил. Будто там, в Аро, она держалась за счёт энергии ненавистных электроприборов. Или просто неосознанно нервничала, что не замечала своего состояния.

Почти сразу упала в постель, вырубилась, проспала без сновидений, впрочем, как и почти всё последнее время. Если кому-то и повезло ловить сказочно красочные глюки, то не ей. Её сон походил на чёрное, непроглядное, ватное беспамятство. И Блэйк откуда-то знала, так будет и позже, всю трансформацию.

На следующий день Блэйк поняла, что ошиблась с прогнозами. Утром едва хватило сил, чтобы позвать Вейл, и та подтвердила, что процесс вышел на финальную стадию.

Она смутно помнила, как всё происходило в первый раз, когда в яркой, сверкающей лаборатории, в которой работала её мать, будущие альбаррасины готовились подняться на следующую ступень в своей эволюции. Торжественно и в то же время — спокойно. Тогда не было давящего ощущения пустоты впереди и вокруг. Они знали на что идут, были настолько уверены, что, когда поняли, что ошиблись, не сразу смогли в это поверить.

Теперь они возвращались, и в пути назад каждый шаг сопровождался вспышками боли, яркими кругами перед глазами, чередующимися с вязкой темнотой. Будто ты ныряешь в прорубь, в первый миг ледяная вода кажется обжигающим кипятком, выталкивает, выбрасывает тебя наверх, прочь, ты выскакиваешь, но только затем, чтобы обжечься уже воздухом и снова упасть в холод.

К вечеру Блэйк потеряла сознание.

Глава 32. Нейла

Луна не успокаивала. Её призрачный свет ненавязчиво ласкал обнажённые плечи и руки, проникал под кожу, растворялся в крови, торопливо бежал по венам, питая изголодавшееся тело. Вернее, ту его часть, что принадлежала расинам. Энергия тлай в подпитке не нуждалась. Наоборот, била через край, будоражила, требовала действий, лукаво нашептывала, что нет ничего невозможного, что стоит только захотеть…

Кэйсси хотела. Хотела и понимала, какие безрассудные идеи возникают в её голове. Поэтому мысленно отмахивалась, приказывая внутреннему голосу заткнуться. Хватит, набегалась. Теперь если и бросаться куда-то, то сразу с террасы в море на камни головой вниз. А ещё лучше — вернуться в пекло Фахтэ и сигануть с разбега в лаву. Так уж точно вернее.

Она давно не чувствовала себя настолько беспомощной. Давно, чтобы не сказать — никогда. И в те времена, когда, не обладая и малой толикой нынешних способностей, умудрялась попадать в переделки, в любых, казалось бы, безнадёжных ситуациях, которых выпало пережить немало. Уж что-что, а неприятности находить умела всегда. И даже запертая на мёртвой планете с терявшими силы альба не ощущала такого отчаяния, как сейчас.

Терпеливо ждать — не самая удачная мысль, совершенно бесполезный совет и уж точно не тот ответ, что хотела услышать. Но единственный, который получила. Вейл ничего не рассказала, не объяснила. Вместе с Нарой они практически силой выдворила её из лаборатории, отправив в замок: в душ и спать.

С первым проблем не возникло. Кэйсси заставила себя ни о чём не думать, никого не расспрашивать, не пытаться проникнуть в мысли к его многочисленным гостям. Молча отправилась в ванную. Как ни странно, стало чуть спокойней. Даже удалось сжать в жгучий комок тревогу, проглотить готовые сорваться с губ вопросы и почувствовать небольшое облегчение, смывая с себя кровь, грязь и гарь.

А вот спать — это даже не один из возможных вариантов. Не то что заснуть, просто лечь в постель казалось невероятной глупостью. Зачем? Она не настолько устала, чтобы провести в беспамятстве несколько часов. От энергетического голода сон тоже не поможет. Но спорить не стала. Послушно впихнула себя в ночнушку, заботливо приготовленную Нарой, чмокнула заботливую «охранницу» в щёку, пожелав и Наре сладких снов. Ушла в комнату, решив не посвящать в свои планы на ближайшую ночь. Собиралась подышать свежим воздухом за Сферой — где-нибудь на скалах моря Вечности. Надеялась, что сумеет обрести здесь покой. Ошиблась. Не получилось — от себя ведь не убежишь, хотя попытаться стоило. Просто, чтобы ещё раз убедиться в очевидном и сломить собственное упрямство.