Лисий хвост, или По наглой рыжей моське - Светлана Жданова

Кай медленно, с ленцой подплыл ко мне и был бессовестно облапан. А нечего принимать человеческий вид, когда я от счастья и облегчения танцевать и целоваться желаю. И вот ведь, нахал, меня от себя отрывает, а сам с интересом косится на полуголых девиц. Эх, бабник наш Кайка, заключила я, мертвой хваткой вцепившись в его руку.

– Ты чего так долго не приходил?

Кай поджал губы, отчего его привлекательное лицо приняло хищное выражение, и недовольно посмотрел на мой тонкий ошейник из кожи и металлических клепок. Я уже проверяла – никак не снять.

– Не мог найти тебя. Откуда эта гадость? – То-то я смотрю, он ее руками не трогает и морщится, словно на собачью кучку.

– Приданое от Юстифы. Если снимешь, подарю тебе.

Белобрысое божество еще раз поморщилось:

– Не могу. Тут нужна храмовница всебогини. По-другому эту дрянь не снять.

– Так подкинь меня до храма, – запустила я ногти в тело Кая.

– Я не имею права вмешиваться. Максимум – позаботиться о твоем сопровождении, – кивнул он в сторону. Чмокнул меня в лоб, как покойницу, и вырвался из захвата. – Удачи, Лис. Девушки, чем я могу вам помочь?

– Нет, ну ничего себе!

Пока я пыталась понять, что это такое было, толпа неудавшихся покупателей заволновалась. Из самой ее гущи, прокладывая дорогу зубами, когтями и рычанием, выбрался волчара, цапнул пониже спины незадачливого пустынника, посмевшего не посторониться, и одним прыжком оказался на подиуме. Мой собственный хвост закатил очередную истерику, а у меня во рту пересохло. Захотелось немедленно спрятаться за чью-то блондинистость… но, к моему удивлению, рядом уже никого не было, только причитающий торговец. А девочки где?

Пока я ошалело хлопала глазами, просто поражаясь этому морозильнику ходячему, зверюга подкралась ближе, так что в последний момент пришлось пятиться. Под ноги попался растяпа продавец, отбивающий лоб об пол, тоже, что ли, надеялся перекинуться?.. В общем, я свалилась и продолжила отползать уже на попе по нешкуренным доскам.

Волк между тем остановился, окинул меня плотоядным взглядом и с аппетитом облизнулся, разглядывая грудь, которая так и норовила выскочить из лифа. Прикрыв ее рукой, я возмутилась:

– Нахал!

И тут заметила насмешку в глазах цвета запекшейся крови. Таких знакомых глазах…

– Рей? – Уж не знаю, чего в голосе больше, удивления или надежды.

Так вот ты какой, цветочек аленький!

Надо мной нависла огромная зверюга, больше всего напоминающая волка гипертрофированных размеров. Тяжелая лобастая голова с арсеналом клыков, способным вызвать уважение у любого хищника, мускулистое тело, широкие лапищи, одним ударом которых можно расщепить ствол молодого дерева. Окрас – кофе с молоком, оттененный темными лапами и загривком. Я вцепилась в шкуру, вдыхая знакомый запах осеннего леса и гари, смешанного с шерстью и мускусом. Он в ответ лизнул мою щеку и ткнулся мокрым носом в шею.

Ты волновался, ты скучал, ты рад. Я тебя и без слов пойму. Мне хватит и этих несмелых нежностей. И быстрого стука сердца в звериной груди.

Из блаженного состояния меня вывел нарастающий шум. Видно, Варенику звук тоже не понравился, он сразу сжался, как пружина, схватил зубами кусок ткани того безобразия, что служило мне юбкой, и потянул прочь с подиума, в глубь строения, из которого нас с девчонками вывели.

Огромный волк несся напролом через пышно убранные комнаты, пугая зазевавшихся людей, выбивая двери передними лапами или просто лбом. Я, вцепившись в густую шерсть, семенила за ним следом. Наконец Вареник свернул в одну из комнат и начал толкать меня к окну.

– Вылезать?

Оборотень кивнул, и я полезла на подоконник. Как оказалось, эта сторона дома выходила на грязную улочку. Уже снаружи Вареник вцепился в мой хвост зубами, чуть дернув.

– Что?

Волк снова дернул, а затем, увидев, что до меня не доходит, отцепился от хвоста и начал стучаться головой о стену. Ну, зачем сразу так переживать? Он бы сам попробовал понять эту пантомиму!

Ой, я таки у мамы дурочка!

Оборот произошел, как всегда, быстро, правда, в тряпках пришлось попутаться. Но зато с каким удовольствием я их отбросила! Но радость была недолгой. Оказалось, что летать я тоже не могу, сумела оторваться лишь на пару сантиметров от земли, да и то махая крыльями, как сестра колибри. Рейвар раздосадовано тряхнул головой и снова куда-то меня повел.

Мы бежали по извилистым улицам неизвестного города, быстро перебирая своими восемью. Куда именно – непонятно, главное, подальше отсюда, где пахнет нечистотами и страхом. А еще – беспокойными ужами. Через какое-то время ноги вынесли нас к высокой стене, казавшейся почти бесконечно длинной. Пришлось довольно долго искать заветную дверцу к свободе.

Которую, к сожалению, держали закрытой и тщательно охраняли. Трое стражников, завидев нас, обнажили мечи. В их глазах плескались непонимание и страх, но боялись они не меня, маленькую и рыжую, а огромного волчару, который медленно надвигался. Почти черный нос морщился, усы дергались, а губы приподнимались, демонстрируя оскал.

– Пат, открывай двери, – чуть слышно зашептал один из стражников, тот, что выглядел поумнее. – Нечего такой зверюге в городе делать.

Похоже, напарники были полностью солидарны со своим сообразительным товарищем и обрадовались возможности избежать потасовки с милым зверьком. А что, разве Вареник в этом образе не лапочка? Такой пушистый и хвостатый. Всегда любила собачек!

Ворота уже наполовину открылись, когда на другом конце небольшой площади показался целый отряд змеюков, уродцев мелкого роста и противной наружности. Мне они больше всего напоминали Волдеморта,{40} каким его в кино показывали, только темночешуйчатые и с глазами-щелками. Никакой завораживающей змеиной красоты в этих существах не было. Да и пахли они рассерженными ужами. Завидев нас, змеюки начали что-то насвистывать, а особо голосистые – и орать на незнакомом мне языке.

Старший из стражников нахмурился и тихо пробормотал себе под нос:

– Ну, нет уж, не в мою смену. А ну, пошли быстрее отсюда! – Это уже нам.

Долго уговаривать не пришлось, Вареник едва ли не вытолкал меня в закрывающиеся ворота, что-то одобрительно рыкнув в благодарность.

За городом оказалась засушливая пустошь. На голой серой земле то тут, то там торчали клоки высокой осоки, резавшейся не хуже бритвы. Чахлых кустиков оказалось меньше. Лишь вдалеке виднелась темная кромка леса, к которой мы и припустили, совершенно игнорируя дороги. Ноги сами несли подальше от этого жестокого и печального города, в котором каждый может продать своего ребенка или просто случайную дурочку вроде меня. Да и неплодородная равнина тоже оптимизма не вселяла. По горам и то лучше бегалось.

Во рту быстро пересохло. Я уже мечтала, как найду в лесочке ключ постуденей и напьюсь, когда Рейвар сбавил скорость и начал оглядываться. Ничего хорошего это не сулило. И чем громче и недовольней рычал полукровка, тем страшнее мне становилось. Значит, ничего еще не закончилось. Глупо было надеяться на столь легкое избавление.

Как же я устала!

Если быть совсем честной, именно я и тормозила Рейвара. Лапки у меня короткие, с его лапищами не сравнить, да и бежать в хорошем ритме долго не могу. Крылья еще лишний вес добавляют.

Ничего удивительного, что странные шавки, срезавшие нас уже на подходе к лесу, оказались быстрее. Сами-то они худые, на борзых похожи, ноги длинные, жилистые, с нешуточными когтями. Да и роста приличного, во всяком случае, меня повыше будут. Эх, ниже хвисы только кошки и чихуахуа.

Эти гибриды добермана с гиеной быстро взяли нас в окружение, отрезав путь к такому близкому лесочку. Тут даже кустики чаще появляются и травки побольше, но все равно не спрятаться. А рядом эти мерзкие твари, от которых разит псиной, змеюками и сушью.

Какое-то время они ходили кругами, присматриваясь к нам. Рейвар следил за ними лишь глазами, ни разу даже пасть не раскрыв на откровенно враждебное рычание шакалов. Зато я крутилась, как под хвост ужаленная. Ну не нравились мне эти зверюги со своим нездоровым блеском в диких, злобных глазах.

Рейвар цепанул меня за хвост, призывая остановиться, и этим вызвал приступ агрессии у шакалов, которым мое дефилирование пришлось по душе – можно было разглядеть лакомый кусочек со всех сторон, нагуливая аппетит. Правда, с оборотнем, превосходящим шавок не только по росту, но и по весу, связываться оказалось опасно – двух первых смельчаков он раскидал лапами, ударив наотмашь, а третьему впился зубами в шею. Тварь мучилась недолго, а жаль.

Они нападали молча, целясь в самые уязвимые места. Видно, прекрасно понимали – другого шанса уже не будет: огромный волк если наносил удар лапой, то так, чтобы противник уже не встал, если вгрызался в горло, то клыками дробил позвоночник. Даже объединяясь в группу по трое, они были для него все равно, что крысята перед матерым кошаком.