Стальной прилив - Илья Садчиков

– Ольга Ивановна тут ни при чем! Руку и сердце я предлагал Наталье.

Пилоты оторопели, генерал крякнул, Ван Хорн вздохнул и изумленно покачал головой. Первым от шока отошел Сергей.

Повернувшись к Николаю, полковник воскликнул:

– Ты хоть понимаешь, что натворил! Ольга за твои выходки мне башку оторвет. Наташка еще ребенок, она под крылышком матери ходит. Девочка не в тебя влюбилась, а в твой идеальный образ!

Ты же взрослый, опытный мужик, Николай. В твоем котелке цинизм у краев плещется, а ты с девчонкой связаться решил! Да как тебе в голову вообще подобная глупость пришла?!

– Сергей, любви не прикажешь, ты сам знаешь!

Соколов хотел произнести очередную нотацию, но в этот момент в ангаре показался Петренко. Махнув рукой, механик прокричал во всю силу своих легких:

– Командир, на ВВП садятся самолеты Консорциума. Целая эскадрилья, ведут себя смирно, заходят на первую полосу, рядом с нашими ангарами.

– Их что, атомным взрывом контузило?! – протянул из своего угла Мур.

На вопрос авиатора ответил Северский.

– Американцы испытывают трудности с топливом. Садиться им негде, атомный взрыв накрыл авианосец, а самолеты-заправщики в точку рандеву не прибыли. Взвесив все «за» и «против», пилоты Консорциума решили сесть на ВВП противника. Впрочем, по-другому и быть не могло, ведь мы имеем дело с наемниками, а не с пилотами САСШ.

– В любом случае, к приему незваных гостей нам следует подготовиться, – резюмировал за аналитика Соколов. Повернувшись к Матвиенко, полковник добавил: – Давай за автоматом. Встретимся на улице, у ворот ангара. Не задерживайся и прихвати с собой парочку запасных обойм.

Вскочив с сиденья, Николай кинулся к арсенальной дверце. Сергей вытащил из кобуры пистолет и тщательно проверил оружие. Передернув затвор, Соколов отправился на «свежий» воздух.

Петренко оказался прав. Над авиабазой рокотали мощные американские двигатели. Над полосой проносились тройки F-16D за которыми мчались пары серебристых советских «мигов». Вражеские «Ястребы» заходили на бетонку последовательно, через равные интервалы времени. Один из приземлившихся F-16 промчался в пятидесяти метрах от Сергея. Соколов успел разглядеть светло-серую окраску и уникальную хвостовую эмблему – драконью лапу, сжимающую горсть африканских алмазов.

Петренко тоже увидел герб, по лицу механика расплылась широкая, радостная улыбка.

– Это же, считай, свои! Ребята Вольфрама!

– Алмазные воины, – кивнул головой Сергей. – Новая эскадрилья, новые люди и новые машины.

Очередной F-16 с тяжелым посвистыванием коснулся бетонки. Машина покатилась по ВВП, вильнула в сторону и полыхнула багровым огнем. Пилот среагировал мгновенно, выпустил воздушные тормоза, отбросил в сторону фонарь кабины, включил экстренную систему пожаротушения и ударил пальцами по блокиратору колес.

Хвостовая часть «Ястреба» окуталась темными клубами дыма, нос машины опустился вниз и «Фалькон» нехотя остановился. Через мгновение над хвостовым оперением истребителя взметнулись рыжие языки огня. Выбравшийся из кабины пилот отбежал от машины, упал, снова поднялся и заковылял к Соколову, неловко подворачивая левую ногу.

Повернувшись к Петренко, полковник произнес:

– Майор, выгони на бетонку пожарную машину. С пришельцем мы сами управимся.

Механик устремился к ангару, тогда как Сергей схватил Матвиенко за рукав:

– Пошли. Похоже, я знаю, кого к нам нелегкая занесла.

Мужчины двинулись навстречу американскому пилоту, шли у самого края бетонки и несколько раз останавливались, пережидая встречный воздушный поток. Порожденный машинами ветер забивал нос и горло, душил пилотов, не давал им свободно вздохнуть. Через мгновение воздушная струя исчезала, и летчики упорно продолжали свой путь.

Соколов остановился, когда до вражеского пилота осталось двадцать шагов. Матвиенко приподнял автомат, щелкнул пластиковым предохранителем. Целик оружия совпал с грудью незнакомца. Сергей поднял вверх левую руку и крикнул на чистом английском языке:

– Неизвестный пилот, вы находитесь на территории советской военно-воздушной базы «Граф Бернадотт». Положите оружие на землю и сделайте два шага назад!

Летчик выполнил приказ и швырнул на снег тяжелый темный предмет – автоматический пистолет. Следом тот же самый путь повторили нож и запасная обойма.

– Да у него там целый арсенал! – удивленно прошептал Михаил.

– Подходи ближе и постарайся обойтись без резких движений!

Американец замер в нерешительности, а потом с надеждой спросил:

– Сергей? Сергей Соколов?

Брови полковника удивленно поползли вверх.

– Не может быть, нам снова улыбнулась удача!

Полковник положил руку на дуло «калашникова».

– Опусти, Михаил, это лишнее.

Человек сделал два шага вперед и сорвал с головы темно-зеленый шлем. На лице авиатора сияла усталая улыбка. Сергей бросился к незнакомцу и заключил пилота в крепкие мужские объятия. Пленный летчик хлопнул товарища по спине и ответил короткой фразой, произнесенной на ломаном русском языке:

– Никогда бы не подумал, Сергей, что нам придется встретиться в подобных обстоятельствах!

– Главное, что ты цел!

– Надеюсь! – усмехнулся летчик. – Это сколько же лет прошло? Семь или восемь?

– Девять лет, три месяца и сколько-то дней, точно не помню. Не считал.

В недрах ангара раздался рев пожарной машины. Створки конструкции разошлись в стороны, и из темного зева сооружения вырулил десятиколесный тягач. Транспортер промчался по рулежной дорожке и, выскочив на бетонную поверхность ВПП, устремился к догорающему самолету.

Сергей поморщился и кивнул головой, указывая на разрушенный истребитель:

– Машину подбили, надо понимать?

Немец нахмурился:

– Одна из ваших машин поймала меня на вираже. «Ястреб» словил пару пушечных снарядов, но уцелел и даже не загорелся. Двигатель вспыхнул во время посадки, когда я сбросил тягу до минимально допустимого уровня. К моему счастью, машина не взорвалась: горючее в баках кончилось.

Соколов поздравил друга с успешной посадкой и подвел к товарищу Матвиенко.

– Михаил, знакомься – мой старый друг, оберст Вольфрам Вольштадт. Вместе сражались в небе Заира.

Матвиенко скривил губу, но руки немцу не пожал, насмешливо протянул сквозь зубы:

– Добро пожаловать в Арктику, герр авиатор.

Холодность Михаила не смутила оберста. Вольфрам улыбнулся в ответ и произнес собственные слова приветствия. Сергей невозмутимо добавил:

– Вижу, вы нашли общий язык друг с другом.

Матвиенко усмехнулся, Вольфрам водрузил на голову шлем и поднял ранее брошенное оружие. Повертев в руках пистолет, немец передал его Михаилу.

– «Вальтер» мне больше не понадобится, война для мена закончена.

Летчики замолчали. Завывания угрюмого ветра прерывал далекий рев реактивных двигателей да умиротворяющее шипение брандспойтов. Пожарная машина «Звезды» боролась с последними языками огня. Густая пузыристая пена превращалась в вязкую, стремительно леденеющую массу, стекающую с крыльев и концевых частей фюзеляжа.

– Что же мы на ветру стоим! – внезапно опомнился Сергей. – Пошли в ангар, попьешь йодированного молока и подробно расскажешь о своих приключениях.

Оберст махнул рукой и зашагал за Сергеем.

– От молока не откажусь. После вашего тактического сюрприза чаю как-то не хочется!

Воздушная база «Граф Бернадотт». Ангары «Красной звезды»

20 ноября 2035 года, 8.20

Карты и электронные планшетки сгрудились в углу стола, Сергей решительно смел их с центральной части столешницы. Перед Вольфрамом появилась высокая фарфоровая чашка с отбитой ручкой, термос, наполненный горячим чаем, и тарелка с бутербродами. Вольштадт с благодарностью посмотрел на Эллис, но к пище не притронулся. Душу пилота пожирало тревожное пламя сомнений.

– Что будет с моими людьми? Нас интернируют или будут считать военнопленными? Как поступят с самолетами?

Эллис села напротив немца и с интересом произнесла:

– Вы ешьте, ничего с вашими ребятами не случится. Если командир дал кому-то слово, то сдержит его обязательно!

Вольфрам грустно улыбнулся:

– Я не сомневаюсь в словах Сергея. К сожалению, точка зрения ваших работодателей может не совпадать с точкой зрения полковника.

– Все равно, от еды отказываться не стоит, – вновь произнесла МакДевитт. – Голодный человек легко впадает в уныние и отчаяние. Да и думается на пустой желудок хуже.

– Вероятно, вы правы, – согласился Вольштадт. – Вы прикрывали рейд бомбардировщиков?

– Во время этого вылета у меня сбили ведомого.

Вольфрам внимательно посмотрел на собеседницу:

– Сочувствую и понимаю. Сегодня утром я тоже потерял пилотов, двух молодых парней. Одному было двадцать лет, другому семнадцать. Оба погибли, сражаясь с норвежскими перехватчиками.