Суеверный - Р.Л. Стайн

В конце концов ей удалось отпереть дверь. Сара открыла ее плечом. Хорошенько постучав ногами о коврик перед входом, она вошла.

Тепло.

Темнота.

– Эй, кто-нибудь дома?

Кажется, во всем доме свет горит только на площадке второго этажа. Пытаясь размять закоченевшие пальцы, Сара отправилась наверх.

Наверху ли Лайам? Может быть, он рано улегся спать? Может, он отправился спать и выключил свет внизу? Или это она сама оставила включенный свет?

– Эй, здесь кто-нибудь есть?

От холода ей было трудно говорить, голос ее прозвучал еле слышно.

Тишина.

Ради Бога, Лайам, будь дома! Мне нужно тебя увидеть, с тобой поговорить! Мне нужно услышать, как ты говоришь, что все будет хорошо.

Сара все еще была в пальто. На мокром воротнике лежали снежинки, щекотавшие ей шею. Она ухватилась за деревянные перила и начала подниматься по лестнице.

Молодая женщина поднялась на площадку. Сердце ее стучало. Сара глубоко вдохнула, задержала дыхание, затем направилась в спальню.

Лайам, пожалуйста, будь дома! Лайам, пожалуйста...

Дверь спальни была закрыта.

Она повернула медную ручку и открыла дверь. Свет из коридора упал в темную комнату.

В спальне было душно. Пахло потом.

Сара вошла в комнату. Увидела на кровати Лайама. Он лежал на спине. Обнимая кого-то рукой.

Там кто-то еще. Кто-то еще в постели. Лицо в тени.

Лайам быстро сел на кровати, удивленно моргая. Убрал руку с другого человека.

Этот человек пошевелился и сел.

Женщина.

Лайам в постели с женщиной.

Женщина пошевелилась. Свет попал на ее лицо.

Маргарет!

Лайам в постели с Маргарет! Со своей сестрой!

Маргарет прислонилась к Лайаму. Ее голые груди выпали из-под простыни. Она прищурилась, глядя на свет, прочистила горло и тихо сказала:

– О, Сара! Извини!

Глава 49

– Не-е-е-е-т! – закричала, протестуя, Сара.

Лайам в постели с Маргарет. Лайам в постели со своей собственной сестрой.

Сара смотрела на груди Маргарет, прижатые к обнаженному плечу Лайама. Она упорно смотрела на них, будучи не в силах отвести взгляд. Почему Маргарет голая? Почему она в постели с Лайамом?

Лайам быстро повернулся, спустил ноги на пол.

Он тоже голый.

Сара видела, что они оба совершенно голые. В постели. Брат и сестра. Мой муж и его сестра.

Сара почувствовала, как на нее накатывает тошнота.

Я больна. Я в самом деле больна. Я только хотела добраться домой. Я только хотела услышать объяснения. От Лайама. Объяснения. Это все.

Но теперь...

Она знала, что должна двигаться. Должна уйти от них.

Тогда почему она здесь стоит? У нее что, ноги к полу приклеены?

– Сара, послушай... – Лайам начал подниматься, протягивая к ней обе руки.

Позади него Маргарет натянула простыню на груди. Она не пыталась встать. Или, уйти.

Уйти. Уйти. Уйти.

– Лайам, как ты мог? – истерически взвизгнула Сара.

Это было отвратительно. Просто отвратительно!

Лайам встал. Он попал в желтое пятно света, падавшего из коридора. Сара увидела, что его тело блестит от пота.

Они занимались любовью. Маргарет и Лайам. Лайам и его сестра. Они трахали друг друга!

Сара несколько раз поморгала, словно надеясь, что жуткая сцена исчезнет. Шагнула вперед. Просто для того, чтобы двигаться. Просто для того, чтобы снова заставить двигаться ноги.

Бросилась вперед. Запнулась. Потеряла равновесие. Потеряла контроль над собой.

Лайам и его сестра. Лайам и его сестра. Лайам, мой муж.

– Сара, подожди! – крикнул Лайам, устремляясь за ней, шлепая босыми ногами по полу. – Подожди!

– Не-е-е-ет! – Сара испустила новый хриплый вопль.

Схватила с туалетного столика руку. Руку Чипа. Кожаную на ощупь. Твердую.

Она схватила эту руку и с новым криком – криком ужаса и стыда – запустила ею в зеркало.

Запустила в него со всей силой своего гнева, со всей своей яростью.

И кисть с согнутыми пальцами, почти кулак, ударила по зеркалу.

Разбила его.

Сара охнула, глядя на паутину трещин.

И услышала позади себя крик, точнее, даже визг Лайама:

– Только не зеркало! Нет!

На кровати Маргарет рвала на себе волосы. Она так же содрогнулась от ужаса.

Лайам кинулся к Саре. Она обеими руками ударила его в грудь.

Он охнул от боли. Снова потянулся к ней.

Сара уклонилась. Схватилась за столбик кровати и, опираясь о него, метнулась к двери.

– Сара, подожди! Сара, ты не поняла!

«Какое жалкое однообразие!» – с горечью подумала она, удивляясь тому, что еще в состоянии чувствовать горечь.

Вниз по лестнице. Через две ступеньки. С шумом делая каждый вдох. Игнорируя боль в боку. Игнорируя боль в голове, позади глаз.

– Ты не поняла! – прокричал Лайам с верхней площадки лестницы.

Она не поняла! Не поняла, как он мог трахать собственную сестру?

Почему он трахал Маргарет?

Сара не обернулась. Она не хотела видеть, как он стоит там, наверху, совершенно голый, с темными, спутанными волосами, с кожей, блестящей от пота. От ее пота. От пота его сестры.

– Господи, Лайам! О, Господи, Лайам!

– Я иду за тобой, Сара!

Это были последние слова, которые она услышала перед тем как рывком открыть дверь и выбежать из дома. Оставив входную дверь открытой, Сара помчалась вниз по обледеневшим бетонным ступенькам. Вниз, на тротуар. Бегом по тротуару.

По скользким серебряным улицам мимо нее катили машины. Она бежала мимо заиндевелых окон. На них висели сосульки, похожие на кинжалы.

Холодно. Весь мир сегодня такой холодный!

Сара побежала по студенческому городку, темному и пустому. Деревья дрожали в своих снежных шубах. Темные здания вокруг Круга сутулились под розовато-серыми снеговыми облаками, словно пытаясь согреться.

Холодно. Слишком холодно.

Сара не чувствовала ни ветра, ни снега. Она видела, что все вокруг побелело от холода, но сама она холода не чувствовала.

Онемела. Я уже совершенно онемела. Мой мозг. Мое тело. Мертвое, онемевшее.

«Я иду за тобой». От этих холодных слов Лайама по спине молодой женщины пробежала дрожь. Она обернулась, словно опасаясь увидеть, что он голый бежит позади нее по студенческому городку. Бежит по снегу и снова и снова зовет ее. «Ты не поняла!»

Довольно неуклюжая фраза для столь блестящего ума!

«Ты не поняла!» Прямо как персонаж в плохой комедии положений. Совершенно не похоже на всемирно известного филолога.

На всемирно известного филолога, который спит со своей сестрой и кричит: «Ты не поняла!»

– Да, я не поняла! – выдохнула Сара. – Да, я не поняла, Лайам!

Снег пошел сильнее. Резкие порывы ветра швыряли его во все стороны. Сара стряхнула снежинки с глаз и бровей.