Повесть временных лет - Коллектив авторов

С. 196. Бежал Нерадец треклятый в Перемышль к Рюрику… – Рюрик Ростиславич – брат Василька и Володаря. Возможно, что Ростиславичами и был подослан убийца Ярополка.

…проводили его до Святого Дмитрия… – до Дмитриевского монастыря в Киеве.

Многие беды испытав, безвинно прогнанный братьями своими… – Следующая далее пышная некрологическая похвала Ярополку объяснима, как полагает Д. С. Лихачев, тем, что Ярополк, его жена и дочь были крупными жертвователями в Печерский монастырь, где и велось летописание.

…церковь Святого Михаила в монастыре Всеволодовом… – Имеется в виду Михайловский Выдубицкий монастырь, основанный Всеволодом Ярославичем.

С. 197. В тот же год пошла в Греческую землю Янка, дочь Всеволода, о которой говорилось прежде. – В Лаврентьевской летописи Янка (Анна) упоминается впервые, но в Ипатьевской летописи, в начале статьи 1086 г., говорится: «Всеволодъ заложи церковь святаго Андрея, при Иване преподобномь митрополитѣ; створи у церкви тоя манастырь, в нем же пострижеся дщи его дѣвою, именемь Янька. Сия же Янка совокупивши черноризици многи, пребываше с ними по манастырьскому чину». Во второй редакции «Повести временных лет» это известие опущено.

С. 198. Игумен и черноризцы, сотворив совещание… – Рассказ о перенесении мощей Феодосия Печерского находится и в составе Киево-Печерского патерика, при этом там он приписывается Нестору летописцу. Большинство исследователей считает Нестора автором данного рассказа.

С. 199. …Стефан, который раньше был игуменом на месте Феодосия, а теперь был уже епископом, видел в своем монастыре за полем зарю великую… – Где находился в это время Стефан? Пояснение находим в рассказе о перенесении мощей Феодосия, читающемся в Киево-Печерском патерике. Там говорится: «Стефан… бывший игуменом после Феодосия, а по отшествии из монастыря поставивший на Клове свой монастырь, и потом по благословению Божьему ставший епископом города Владимира, в это самое время находился в своем монастыре…» Следовательно, Стефан, в то время уже епископ Владимирский, в дни перенесения мощей оказался во Влахернском монастыре, в котором прежде был игуменом. Клов – урочище между Киевом и Киево-Печерским монастырем.

С. 201. Всего более хотел уподобиться ты великому Феодосию нравом и образом жизни… – Феодосию Великому (424–529), одному из основоположников монашества.

В тот же год знамение было на солнце, как будто бы должно было оно погибнуть… – В 1091 г. было кольцеобразное солнечное затмение.

…упал превеликий змей с неба… – См. прим. к с. 152.

С. 202. Друцк (Дрютеск) – город западнее города Орши в верховьях реки Друть.

…взяли три города, Песочен, Переволоку, Прилук… – города на границе с половецкой степью по берегам Днепра в Переяславском княжестве.

…от Филиппова дня до мясопуста… – Филиппов день (14 ноября) – канун Рождественского поста, мясопуст – неделя перед Великим постом.

С. 204. Антипасха – воскресенье, следующее за Пасхой.

«…земля оскудела от войны и от продаж». – Продажи – денежные штрафы за различные преступления; видимо, сбор продаж на деле превращался в произвольные поборы.

С. 205. …в монастыре Cвятого Михаила… – у Выдубицкого монастыря под Киевом.

…к Треполю и пришли к Стугне… – Стугна – правый приток Днепра южнее Киева; Треполь – город у устья Стугны.

И, миновав Треполь, прошли вал. – Имеются в виду оборонительные валы, воздвигнутые на южной границе Киевского княжества.

С. 206. И утонул Ростислав, сын Всеволодов. – Гибель Ростислава описана и в «Слове о полку Игореве». Характерно, что и в «Слове», и в летописи одинаково отмечается необычный уровень воды в Стугне. В летописи говорится, что река «вздулась… тогда водою», а в «Слове», что Стугна, «поглотив чужие ручьи и потоки, расширилась к устью». Следовательно, в тот год «широкая заболоченная пойма Стугны» (как характеризуют ее современные исследователи) представляла особенную опасность. Владимир Мономах, однако, смог переправиться на северный берег Стугны, а затем – на восточный берег Днепра: в районе устья Стугны через Днепр был брод.

…и плакала по нем мать его, и все люди печалились о нем сильно, юности его ради. – В «Слове о полку Игореве» также говорится: «плачет мать Ростислава по юноше князе Ростиславе». Ростиславу в момент гибели было 23 года.

С. 210. Вот и я, грешный, много и часто Бога гневлю и часто согрешаю во все дни! – Полагают, что этими словами завершался текст Начального свода.

Это уже в третий раз навел он поганых на землю Русскую, его же грех да простит ему Бог, ибо много христиан загублено было… – Эта оценка действий Олега Святославича напоминает характеристику, данную ему в «Слове о полку Игореве»: «Тогда при Олеге Гориславиче засевалось и прорастало усобицами, погибало достояние Дажь-Божьего внука…»

С. 211. Ходили половцы на Греческую землю с Девгеневичем… – По сообщению Анны Комниной в ее «Алексиаде» – историческом сочинении, посвященном деятельности ее отца, императора Алексея I Комнина (1081–1118), – «Девгеневич» был самозванцем, выдававшим себя за Леона (Льва), сына императора Романа Диогена (1068–1071). Сосланный в Херсонес, он бежал оттуда к половцам и с половецкими отрядами напал на Византию. В битве под Адрианополем Девгеневич был взят в плен и ослеплен.

С. 212. Юрьев – город на реке Роси.

…на Витичевском холме… – На холме, возвышавшемся на 70 м над уровнем Днепра, археологами обнаружено два городища: северное – на месте города Витичева, и южное – на месте новой крепости, «Святополчего города».

С. 213. Стародуб – город в Черниговской земле; ныне это одноименный город Брянской области.

С. 214. …и выжгли Стефанов монастырь, и деревни, и Германов. – Фраза недостаточно ясна; возможно, что речь идет о Влахернском монастыре на Клове, игуменом в котором был одно время Стефан (см. прим. к с. 199), и Спасо-Берестовском монастыре, где игуменом был Герман (см. прим. к с. 177).

С. 215. …сыны Измаиловы… – см. прим. к с. 51.

С. 216. Вышли они из пустыни Етривской… – Следующее далее рассуждение основано на тексте «Откровения Мефодия Патарского», анонимного произведения, приписывавшегося Мефодию, епископу города Патар в Малой Азии, жившему в III–IV вв. Сочинение Псевдо-Мефодия использовано для объяснения происхождения кочевых народов, при этом летописец привлекает также и Хронику Георгия Амартола, однако и этот источник существенно дополняет своими собственными рассуждениями. Так, в Хронике Амартола (с. 88) сыновья Моава – моавитяне, а Амона – аманитяне; по летописи же сыновья Моава – это «хвалисы» (хорезмийцы), а сыновья Амона – болгары (видимо, болгары волжские). Не упоминаются, разумеется, в византийских источниках торкмены, печенеги, торки и половцы; сведения об их происхождении отражают представления самого летописца.

…заклепанные в горе Александром Македонским нечистые люди… – Далее в Лаврентьевской летописи следует текст «Поучения Владимира Мономаха» (см. с. 243–261 наст. изд.).

Теперь же хочу поведать, о чем слышал четыре года назад… – Этот фрагмент (до слов «в горах северных по повелению Божию») принадлежит составителю третьей редакции «Повести временных лет».

С. 217. «Это люди, заклепанные Александром, царем Македонским», как говорит о них Мефодий Патарский… – Легендарный рассказ об Александре Македонском извлечен из того же «Откровения Мефодия Патарского», но передан в