Лабиринты безумия - Игорь Бунич

С ноября 1939 г. начальником ВВС был Яков Смушкевич, к тому времени Дважды Герой Советского Союза. Дважды герой даже в наше время большая редкость, а уж в те годы было явлением поистине уникальным. Под именем генерала Дугласа Смушкевич сражался в Испании и своими действиями в воздухе привел в экстаз даже хладнокровного Хемингуэя. По возвращении из Испании Смушкевич получил первую золотую звезду.

Вторую звезду он заработал на Халхин-Голе, прослыв крупнейшим специалистом в стране по боевому применению авиации. Как-то Сталин прочел сводку немецкой разведки, анализирующую достоинства и недостатки советского военного руководства, где говорилось: «Смушкевича можно назвать Тухачевским в области авиации». Сталин сравнение Смушкевича с Тухачевским запомнил и для начала снял его с должности. Был искус расстрелять сразу от греха подальше, но сдержался и перевел Смушкевича сначала на должность генерал-инспектора ВВС, а затем – помощника начальника Генерального штаба по авиации. Смушкевич все эти перемещения расценил как отстранение от дел, понимая, что попал в немилость к вождю.

На место Смушкевича вождь неожиданно для многих назначил 29-летнего Павла Рычагова, произведенного в генералы чуть ли не прямо из лейтенантов. Отчаянный летчик-истребитель, виртуоз высшего пилотажа и воздушного боя Рычагов, как говорится, «был летчиком Божьей милостью». В 24 года, командуя эскадрильей в Испании, где он был известен как Пабло Паланкаре, он однажды вступил в бой сразу с шестью истребителями противника. Сбив двоих, он был сбит и сам, приземлившись на парашюте в самом центре Мадрида на бульваре Кастельяно. Этот эпизод, попавший позднее во многие художественные фильмы о сталинской авантюре в Испании, произвел впечатление и на самого товарища Сталина. Рычагов – невысокий, плотный крепыш, отличавшийся веселым нравом и истинно русской удалью, понравился Сталину. Он был удостоен звания Героя и быстро пошел в гору по строевой линии, показав навыки способного администратора. Он руководил действиями авиации на Хасане, командовал группой истребителей-«добровольцев» в Китае и авиацией 9-й армии во время войны с Финляндией, пытаясь наладить воздушный мост с окруженными частями.

В августе 1940 года Сталин произвел Рычагова в генерал-лейтенанты, наградил еще одним орденом Ленина и вручил ему командование военно-воздушными силами.

В этот момент военно-воздушные силы разворачивались в гигантскую армаду, которая по численности боевых машин превзошла даже американские показатели, достигнутые лишь в конце второй мировой войны.

29 ноября Сталин вызвал к себе Рычагова, его начальника штаба генерала Никишева и его зама по вооружению и снабжению генерала Астахова. Летчики, как обычно, начали с цифр. Если на первое января 1940 г. в западных военных округах было развернуто 209 авиаполков, имеющих на вооружении 12 540 боевых машин разных типов, плюс 40 авиаполков авиации дальнего действия (ДБА) с 2300 тяжелыми бомбардировщиками, то к концу года эти цифры удалось почти удвоить. Конечно, они несколько уменьшатся за счет списания старых машин, тем не менее число боевых самолетов на 1 января 1940 года составит примерно 24 тысячи. Почти в два с половиной раза увеличилось количество летных училищ и школ с трех-, двух– и годичным сроками обучения. Количество учебных самолетов доведено до 6800 машин [45].

Подавляющая часть аэродромов, подчеркнул Рычагов, как и предписано товарищем Сталиным, максимально придвинута к границе. Некоторые на расстояние до одного километра. Самолеты на взлете вынуждены разворачиваться над территориями сопредельных стран, включая Восточную Пруссию и немецкую часть Польши.

Сталин благосклонно кивает. «Малыш» Рычагов явно оправдывает оказанное ему доверие. Сталин интересуется, как восприняли в училищах и в частях ВВС его последнее нововведение. Нововведение состояло в том, что Сталин, мучимый страхами перед ВВС, решил всех будущих пилотов лишить офицерского звания и выпускать из училищ сержантами на правах срочной службы [46].

В отличие от практически всех своих предшественников Рычагов не прошел необходимой школы политического интриганства, поскольку никогда в политруках и комиссарах не служил. Человек он был прямой, иногда даже слишком. И было-то ему, вспомним, всего 29 лет. Он даже женился совсем недавно на известной летчице Марии Нестеренко.

А потому он честно ответил Сталину, что, конечно, нововведением все недовольны.

– Я так скажу, товарищ Сталин, – покраснев, хрипло сказал Рычагов, – дело не в звании даже, а в престиже профессии. В авиации летчик – самое главное, а все остальное – второстепенное. Былого энтузиазма не будет. Как же мы теперь будем в училища людей набирать? Никто и не пойдет…

От удивления вождь даже трубку изо рта вынул:

– Как это нэ пойдет? Заставым!

Рычагов зря считал Сталина способным на непродуманные решения.

Уже было готово постановление, которое будет принято через неделю (7 декабря) – об отказе от добровольного формирования летных училищ и переходе на принудительный набор лиц, «чье здоровье и образовательный уровень соответствует требованиям службы летного состава ВВС».

Все я для вас сделаю, обещал Сталин, только работайте!

Кто всегда радовал товарища Сталина, так это танкисты. Советский Союз мог по праву считаться родиной массового конвейерного танкостроения. Он и немцев пытался обучить этому искусству, но немцы оказались никудышными учениками во всех отношениях. Цифры их танкового производства вызывали иронические улыбки у всех специалистов в Москве, включая и самого товарища Сталина. А о качестве немецких танков и говорить было нечего. Их самая последняя модель, именуемая «T-IV», представляла собой короткоствольную, узкогусеничную, бензиновую машину с лобовой броней 25 мм и парадной скоростью 32 км/час. Даже не верилось, что это и есть последнее достижение немецкой военно-технической мысли. Советская разведка получила приказ проверить, нет ли у немцев какого-либо секретного танка, который они пока не демонстрируют и берегут в качестве сюрприза. Оказалось, что нет не только на конвейере, но и в разработке. Да и весь немецкий танковый парк оценивался советской разведкой примерно в 7500 машин, что, как позднее выяснилось, было явным преувеличением.

Никто в СССР, даже начальник Главного Бронетанкового Управления РККА генерал-лейтенант Федоренко и главный инспектор танковых войск генерал-майор Вершинин, не знали точно количества танкового парка. Но суммируя заявки округов, командование бронетанковых сил выяснило, что после интенсивнейших учений летом и осенью 1940 года, в разной степени ремонта (от двухчасового до капитального) нуждается 21 тысяча танков или 43% всего танкового парка, находящегося в округах.

Учения и полигонные испытания показали, что у немцев нет против них практически никаких средств обороны. Что касается танкового противоборства, то те же испытания показали, что снаряд с танка «Т-34» пробивал броню немецкого танка «T-IV» с расстояния 1500-2000 метров, в то время как снаряды немецкого танка пробивали броню «Т-34» с расстояния всего 500 метров, да и то лишь в случае, если попадали в бортовую или кормовую часть «Т-34». Лобовую броню они не брали.

Но кроме «Т-34» Станин готовил изумленному миру еще один танковый сюрприз. Еще никто в мире не додумался до тяжелого танка. А в СССР не только додумались, но уже наладили его серийное производство и рассчитали его модернизационные возможности на три последующих модели. Именовался этот танк «КВ» (Клим Ворошилов) и представлял собой чудовищную по тем временам боевую машину весом почти в 50 тонн, с лобовой броней 80-мм и совершенно невероятным для танка 152-мм орудием [47].

Но главное преимущество танков «Т-34» и «КВ» было в том, что они имели дизельный двигатель и могли с одной заправки пройти: «Т-34» со скоростью 50 км в час – 400 километров, «КВ» со скоростью 35 км в час – 330 километров. Что же касается знаменитого танка «БТ-7», имеющего возможность менять гусеницы на автомобильные колеса, то он на гусеницах мог развить скорость до 60 км в час и пройти с одной заправки 600 километров, а встав на колеса при выходе на европейские автострады, развить скорость до 86 км/час и покрыть до 700 километров. Это были настоящие танки блицкрига, танки стремительного наступления. (Для сравнения: новейший немецкий танк «T-IV» мог на хорошей дороге развить скорость до 40 км/ч и пройти 150-200 километров. Танк «T-III» – 40 км/час и пройти 150-180 км.)

Артиллерия, численность которой к середине 1941 года предполагалось довести до 100 тысяч стволов (включая минометы), не вызывала у вождя особых тревог. Тут дело правильно поставлено еще со старорежимных времен. А впереди еще была масса дел. Кроме празднования дня Конституции, необходимо было провести выборы во вновь образованной Карело-Финской ССР, а также в Западной Украине и Западной Белоруссии, проверить и откорректировать данные всесоюзной переписи населения, чтобы скрыть потери от террора и показать устойчивый рост населения и, что самое главное, провести общеармейскую конференцию, параллельно со стратегическими играми, чтобы окончательно отшлифовать план вторжения, определив его окончательный срок.