Профайлер - Лэй Ми

это? Почему с тобой вечно случаются неприятности? — Она сделала паузу. — Когда ты все это делал, ты хоть раз подумал обо мне?

Фан Му поднял голову.

— Мен Фанчжи — не убийца. Убивал кто-то другой.

— И что с того? Какое тебе до него дело? Почему бы не позволить полиции делать свою работу? Разве ты не можешь жить как обычный студент?

Он горько усмехнулся и покачал головой:

— Не могу. По разным причинам. Ты не поймешь.

— Не пойму что? Скажи мне! — Ден Линьё снова села рядом с ним и смахнула слезы. Ее взгляд не отрывался от его лица.

Он посмотрел прямо в ее глаза, ясные и невинные. Открыл было рот, чтобы заговорить, но пробормотал только:

— Тебе… тебе не надо знать.

Она продолжала смотреть на него, и Фан Му отвернулся.

Спустя несколько мгновений Ден Линьё решительно встала и пошла к двери.

— В любом случае, — сказала она негромко, — что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне.

Затем открыла дверь и вышла.

Фан Му отчаянно хотелось позвать ее, вернуть назад, сжать в объятиях, прошептать на ухо: «Прости, прости меня…»

Но он не шелохнулся — просто сидел и смотрел, как она уходит.

* * *

Через пару дней Тай Вей позвонил сказать, что люди Ли Вейдуна еще раз обыскали квартиру, но там уже все перевернули вверх дном, и невозможно было сказать, побывал ли там кто-нибудь до прихода Фан Му. Опрос соседей ничего не дал. Полицейские настаивали, что письма, о котором говорил Фан Му, в квартире не было.

По телефону Тай Вей не стал упоминать официальную позицию следствия: никакого письма не существовало. Кто-то солгал — либо Фан Му, либо Дон Гуйчжи.

Фан Му не собирался с ним спорить, поэтому, отделавшись парой коротких фраз, быстро повесил трубку. Чувствуя, что Ден Линьё прислушивается к их разговору, он объяснил, не глядя на нее:

— Это Тай Вей. Звонил рассказать про следствие в Суйцзине.

Ден Линьё осталась верна своему слову. В последние дни она постоянно находилась рядом с Фан Му, оставляя его лишь на ночь. Когда бы он ни вышел из общежития, она ждала его у входа.

Однако разговаривали они все меньше. Даже за едой девушка могла не сказать ни слова. Много раз Фан Му, поднимая голову, замечал, что она задумчиво смотрит на него.

Взгляд ее больше не был ласковым и теплым, как в начале их отношений, — теперь он стал изучающим. Фан Му это нервировало, и когда они встречались глазами, он отворачивался, будто потерпел поражение.

По вечерам, когда юноша провожал ее до женского общежития, Ден Линьё молча стояла рядом с ним несколько минут, пока он курил или просто глядел в пространство, тоже в полном молчании. Потом разворачивалась и без предупреждения уходила. Хотя несколько раз Фан Му оставался и ждал, не вернется ли она — как уже было однажды, — Ден Линьё не возвращалась.

Они сто лет не целовались.

Потом с ним пришла поговорить Чжан Яо. Сказала, что в последнее время Ден Линьё ведет себя странно. Целыми днями где-то пропадает, а вернувшись в общежитие, сразу ложится в кровать. Как-то раз, проснувшись ночью, Чжан Яо услышала, что подруга плачет, накрывшись одеялом с головой. Она спросила, что случилось, но Ден Линьё сказала, что ей приснился кошмар, и ничего не захотела объяснять.

С угрозой в голосе Чжан Яо поведала о том, что Ден Линьё спрашивала, правильно ли было с ее стороны выбрать Фан Му.

— Если не будешь вести себя с ней поласковее, — сказала Чжан Яо, — боюсь, она может тебя бросить!

Честно говоря, Фан Му было все равно, бросит его Ден Линьё или нет, но, слушая Чжан Яо, он проникся к девушке жалостью. И когда та пригласила его на рождественскую вечеринку, сразу согласился.

Для студентов Университета Цзянбина Рождество было одним из любимых праздников. Хотя пришло оно из-за границы, черноволосые желтокожие студенты праздновали его с бо́льшим энтузиазмом, чем китайский Новый год. К середине декабря все рестораны, цветочные магазины и сувенирные лавки возле университета начинали рекламную кампанию, кампус был увешан плакатами и листовками, и повсюду красовалась физиономия старика с белой бородой и в красной шапке. Девушки намекали, какие подарки хотят получить, парни копили деньги, чтобы порадовать свою возлюбленную или произвести впечатление на ту, за которой хотели бы поухаживать.

Несмотря на праздничную атмосферу, Фан Му оставался глух к рождественской лихорадке. Раньше, пока он был один, Рождество его вообще не интересовало. Но хотя внутренне для него ничего не изменилось, когда Ду Ю позвал его выбирать подарки, Фан Му решил пойти.

Ду Ю терпеливо, как девчонка, бродил по торговому центру «Гуомао», останавливаясь перед каждой витриной и спрашивая Фан Му, как ему нравится какая-нибудь безделушка. И каждый раз тот пожимал плечами и бормотал:

— Вроде ничего.

Очень скоро Ду Ю понял, что выбрать Фан Му в спутники на рождественский шопинг было не лучшей идеей, и, оторвавшись от него, продолжил поиски сам. Освобожденный от своих обязанностей, Фан Му, на некотором удалении, побрел следом, держа руки в карманах.

Он отчаянно скучал, но не мог не признать, что такое времяпровождение очень расслабляет. После стольких недель постоянного напряжения, после всех ужасов, которые он пережил, Фан Му находил удовольствие в том, чтобы бездумно шляться по магазинам — без груза на душе и с пустой головой.

Проходя мимо прилавка с сувенирами, он краем глаза заметил небольшой стеклянный шар. Тот так ярко сверкал, что Фан Му остановился рассмотреть его поближе. Заметив это, молоденькая продавщица сразу же обратилась к нему призывным бодрым тоном. Юноша решил подойти к прилавку.

В основании шара находилась музыкальная шкатулка — небольшая квадратная пластмассовая коробочка. Внутри была миниатюра с уличной сценкой: юноша и девушка стоят под фонарем, у их ног белые хлопья, изображающие снег.

Продавщица сдвинула выключатель на донышке, и фигурки ожили. Фонарь загорелся, снежинки закружились в воздухе, заиграла музыка. Влюбленные прижались друг к другу, на них сыпался снег.

На лице Фан Му промелькнула тень улыбки. Снег…

Ему вспомнились голые ветви деревьев в морозном воздухе…

Хруст ледяной корки под ногами…

Длинные волосы, собранные в хвост, который щекочет его лицо.

Он подумал о двоих влюбленных под фонарем — как сначала они стояли порознь, а потом обнялись.

— В темноте смотрится еще красивее, — сказала продавщица, вырвав Фан Му из его грезы.

— Сколько? — спросил он, вытаскивая кошелек.

Когда юноша расплачивался, из толпы вынырнул Ду Ю с небольшим нарядным пакетом в руке. При виде