В никуда - Нельсон Демилль

– Год.

– А что потом?

– Не знаю. Может быть, останусь. Кое-что здесь меняется к лучшему.

– У меня есть приятельница-американка, которая живет здесь три года и никак не может уехать.

– У каждого свои причины оставаться или уезжать. Вьетнам – интересная страна, мистер Бреннер, во многих отношениях динамичная, выходящая из долгого кошмара, полная социальных и экономических перемен. Иностранцев, особенно американцев, здесь многое волнует и сулит широкие возможности. Один ваш соотечественник мне говорил, что для него Вьетнам – словно Дикий Запад: забываешь собственное прошлое и все направлено на то, чтобы сколотить состояние.

– Господи, спаси и помилуй Вьетнам, – отозвался я.

Анх улыбнулся:

– В Японии, Корее или Сингапуре можно умереть со скуки. Здесь это не грозит.

– В чем, в чем, а в этом я уверен. – Я допил колу и посмотрел на часы.

Анх заметил мой жест.

– Название нужной вам деревни не Тамки, а Банхин, в провинции Лайтяу, – произнес он по буквам. – Непростое путешествие. Авиационное сообщение всего дважды в неделю, и то из Ханоя. Но, насколько мне известно, вы едете не через Ханой. В любом случае билеты пришлось бы заказывать за недели. Так что придется добираться наземным транспортом. К сожалению, автобусы отсюда тоже не ходят – только из столицы. Дороги в сезон дождей нередко подводят. И вы уже знаете, что не имеете права взять напрокат машину – только с водителем.

– Может, лучше остаться дома?

– Решение за вами. Но если бы ехать пришлось мне, я бы нанял внедорожник с хорошим шофером. Расстояние между Хюэ и Дьенбьенфу около тысячи километров, в зависимости от выбранного пути. К счастью, первые пять сотен километров по шоссе номер один в сторону Ханоя. Затем южнее столицы надо выбрать дорогу, которая выведет на шоссе номер шесть, которое через горы следует к Дьенбьенфу. – Анх нашел нужную карту в моем путеводителе и пододвинул книжку ко мне. – Видите?

Я нашел Дьенбьенфу на самом северо-западе страны, почти у границы с Лаосом. И еще разглядел вьющееся к нему через горы шоссе № 6.

– А как дорога? – спросил я.

– Неважно в этот сезон, – ответил вьетнамец. – Но те, что соединяют ее и шоссе номер один, еще хуже.

– Хуже, чем Нью-Джерси?

Он улыбнулся:

– На карте есть две или три дороги от шоссе номер один к шоссе номер шесть. Не доезжая до Ханоя, вам необходимо выбрать одну из них. Какую – будет зависеть от погодных условий, состояния покрытия и других обстоятельств, которые вы будете принимать во внимание. – Он взглянул на меня.

– Понятно, – ответил я. – Теперь посоветуйте, как я должен объяснить водителю, почему не хочу ехать через Ханой.

– Скажите ему, что вам нравится кататься по опасным горным дорогам в дождь.

Не смешно.

– Если повезет, – продолжал Анх, – доберетесь до Дьенбьенфу за два дня.

Я помолчал. О чем там думали эти идиоты из Вашингтона?

– А нельзя нанять небольшой самолет из Хюэ до Дьенбьенфху?

– В нашей стране невозможно. Частные полеты строжайше запрещены.

– Как же в таком случае туда добираются французы?

Вьетнамец улыбнулся:

– Прыгают с парашютами. Есть другой путь: надо долететь до столицы Лаоса Вьентьяна, затем – в Луангпрабанг, и вы оказываетесь примерно в ста пятидесяти километрах от Дьенбьенфу. Но для этого надо сначала получить лаосскую визу, а затем снова пересечь по земле границу с Вьетнамом, что может вызвать определенные трудности.

– Что ж, спасибо за урок географии, профессор. Теперь я уверен, что доберусь до Дьенбьенфу прежде, чем кончится моя виза.

– Наймите очень хорошего шофера с хорошим внедорожником, – повторил он и добавил: – Только не обращайтесь в "Видотур".

– Я знаю.

Мистер Анх пошевелил кучку скорлупок на столе.

– Меня просили передать вам некоторые инструкции.

Я не ответил.

– Если вы найдете человека, которого ищете, предложите купить у него все его военные сувениры. Если он умер, необходимо документально подтвердить его смерть и сделать его родным то же предложение. Если он жив, сфотографируйте его и зафиксируйте на карте место жительства, чтобы ваше правительство в случае надобности могло с ним связаться.

Я снова промолчал.

Мистер Анх явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Или сами закончите дело, – продолжал он, – чтобы избежать новых поездок к вышеуказанному лицу.

– Извините, не могли бы вы повторить? – попросил я.

Он повторил.

– Мне кажется, я не совсем понимаю, что это значит, – сказал я. – А вы?

– Нет, мистер Бреннер. Но мне сказали, что вы поймете.

– Неужели? А что, если я перепутаю и решу, что мне приказано его убить, тогда как в виду имелось нечто совсем иное?

Но на это я прямого ответа не дождался.

– После такой долгой и суровой войны, – заявил он, – остается много недоброго, что потом приходится улаживать.

А я подумал, что это совсем не то, что выпады или ответные ходы в тайном мире шпионажа или, скажем, программа уничтожения неугодных лиц "Феникс". Тран Ван Вин был простым солдатом, но видел нечто такое, чего не должен был видеть. А мистер Анх заключил, что речь идет о грязной закулисной войне, потому что сделал логический вывод или ему так сказали.

– В любом случае, – продолжал он, – ваше задание на этом закончено и вы отправляетесь к следующему месту назначения. Я передал все дословно и больше ничего не знаю.

Я не ответил.

– Сегодняшнюю и завтрашнюю ночи вы проводите здесь, а затем отправляетесь в Дьенбьенфу и далее – в интересующую вас деревню. В случае изменения планов или поступления новой информации я свяжусь с вами в гостинице. У меня имеются надежные каналы проинформировать неких лиц в Сайгоне о том, что наша встреча прошла успешно, а у вас есть возможность передать для них сообщение.

– Скажите им, что я понимаю задание, свой долг и что правосудие свершится.

– Отлично. Расходимся. Кто первый?

– Я. – Я положил несколько орешков в карман и пододвинул к нему путеводитель. – Оставляю книгу вам и прошу вернуть ее в гостиницу в то утро, когда я уезжаю в Дьенбьенфу, а вы – в Лос-Анджелес. Таким образом я буду извещен, что вы не арестованы и мое задание не под ударом. В противном случае я оставляю за собой право тут же покинуть Вьетнам. Это вы тоже можете передать.

– Я понял, – отозвался Анх.

Я встал и положил на стол десять долларов.

– Спасибо за интересную экскурсию.

Он тоже встал, и мы пожали друг другу руки.

– Счастливо доехать. С Новым годом.

– И вам того же.

Я повернулся, прошел через рынок и направился к городу. Не было еще и четырех часов первого дня нового года – года Быка. И не исключено, что последнего года Осла, то есть меня. Как я мог втравиться в такое дело? Нет, я совсем не похож на разумного малого: то занимаюсь делами, которые ставят точку в моей карьере, то лезу с опасным заданием в недружественную страну, то осложняю себе жизнь любовными интрижками.

На середине пешеходного моста Трангтьен я остановился, разгрыз несколько орешков, бросил скорлупки в воду, а ядрышки прожевал.

На небо набежали облака. Упали первые капли дождя. Воздух был влажным, прохладным. А река Перфум быстро бежала к морю.

Я правильно понял Конуэя в аэропорту и Анха в Хюэ. Вашингтон желает, чтобы Тран Ван Вин умер, и там будут рады, если убью его я. А мне, как принято, даже не потрудились в разумных с точки зрения безопасности границах сообщить, в чем дело.

Умники решили: если тот малый, которого я должен ухлопать, и без того уже мертв, мне ни к чему доверять лишнюю информацию.

Но в то же время они почему-то уверены: если я с ним встречусь, то к тому времени буду знать все причины и сделаю все, что от меня ждут.

То, что несчастный малый видел в Тет 68-го года в развалинах Куангчи, настигло его через много лет и готово расправиться. Не очень-то справедливо, если он уцелел в войне и дожил до своего возраста, – то есть примерно ровесник мне и может считаться человеком не старым, но зрелым.

Я призвал на помощь все свои дедуктивные способности и, кажется, приблизился к разгадке, но она все время от меня ускользала.

Ясно было одно: если Вина решили убить за то, что он видел, меня могли убить за то, что он мог мне рассказать.

Глава 29

Я сидел в ресторане гостиницы "Сенчури риверсайд" и потягивал виски с содовой, а какой-то коротышка наигрывал на фортепьяно "Странники в ночи".

Часы показывали десять минут седьмого. Зал постепенно заполнялся гостями. Иностранцы наперебой болтали, а симпатичные официантки в коротеньких юбочках сбивались с ног и приносили не то, что нужно.