Без права на ошибку. Книга первая - Валентин Александрович Егоров

мы сможем от души наговориться. Какими вас судьбами занесло в этот почти полностью разбомбленный нашей авиацией белорусский провинциальный городишко. Когда я впервые оказался в нем, то в глубине души ужаснулся тому количеству разбомбленных домов, па также нищете и плохих условий жизни его горожан.

– Понимаете, штандартенфюрер, в одном из минских госпиталей сейчас лежат два лейтенанта из моего полка. Им здорово не повезло с последним боевым заданием. Хваленное Люфтваффе Геринга оба этих взвода выбросило на сорок километров восточней заданной точки выброса. Перед вами, штандартенфюрер, я могу и не скрывать деталей боевой задачи их взводов. Одним словам, они должны были разгромить штаб 37-й армии, а в конечном итоге получилось, что оба их взвода выбросили в расположение дивизии Красной Армии, только что вышедшей из окружения. Красноармейцы оказались опытными парнями и, когда увидели купола парашютов над своими головами, то из пулеметов расстреляли половину парашютистов, а на вторую половину они пошли в штыковую атаку. Вот тогда один из лейтенантов получил удар штыком в живот. Выжить, он выжил, но с животом у него теперь не все в порядке, после излечения в госпитале, он, вероятно, вернется в Рейх. Ну, а со вторым лейтенантом, слава богу, все в порядке, он получил два пулевых ранения в бедро. После выздоровления он обязательно вернется в строй!

В этот момент послышался вежливый стук в дверь кабинета. Дверь распахнулась и на пороге кабинета показалась белорусская девушка Марийка Ковтун, в недавнем прошлом студентка второго курса Минского медицинского института. Семен Нечипоренко получил ее, отправив соответствующий запрос на минскую биржу труда. Девушка второй день работала подавальщицей на кухне. Вот и сейчас она катила перед собой столик на роликах, на столике стоял горячий кофейник, молочница с молоком, бутылка коньяка «Двин», большая тарелка с бутербродами из черной и красной икры, а также чайные чашки, стаканы, фужеры. Марийка быстро все это перенесла на стол, откуда-то достала и положила перед полковником фон Ланценауером гаванскую сигару «Корона» в металлическом чехле. Девушка секунду подождала, может кто-то хочет заказать еще чего-нибудь дополнительного, затем взяла свой столик и покатила его к выходу из кабинета.

– Когда я в очередной раз встречался с Серым и сказал ему, что перед Старо-Борисовым на день задержусь в Минске, то он мне посоветовал обязательно с вами встретиться. При этом сказал, что вы, штандартенфюрер, являетесь большим знатоком советских партизан, хорошо разбираетесь в методике борьбы с ними. Ну, а чем нам говорить, когда никакого партизанского движения пока еще сейчас не существует. Я пока еще ничего не слышал о существовании какого-либо крупного партизанского отряда. О них в основном вспоминают командиры тех частей Вермахта, чье тыловое снабжение было нарушено. Вот, чтобы списать свои грехи на чужие головы, они и заговорили о партизанах.

Первым, как только за девушкой подавальщицей закрылась дверь, заговорил Пауль фон Ланценауер. Одновременно он налил себе кофе в маленькую кофейную чашку из кофейника, прогустировал напиток и радостно заулыбался. Кофе был хорошим, настоящим, а не каким-то берлинским эрзацем! Тем временем Альфред Нетцке ловко управлялся с бутылкой «Двина», откупорив ее, он разлил коньяк по двум фужерам.

– Ну, это вы зря так думаете и говорите, господин полковник! – Авторитетно заявил штандартенфюрер СС Альфред Нетцке. – Первые партизанские отряды уже появились, но они пока еще слабые, плохо организованны и плохо вооружены. К тому же они пока не имеют единого командования из Москвы. Да и сейчас основную тяжесть борьбы с нами несут, так называемые «окруженцы», подразделения Красной Армии, попавшие по удары наших танковых групп и армий. Потеряв тяжелое вооружение, эти войска ушли в леса и под покровом крон деревьев, эти красноармейские подразделения пробираются к линии фронта. Время от времени они выходят из лесов и сильные удары наносят по нашим тыловым частям.

– Может быть, я немного поспешил со своим заявлением о том, что партизанские отряды пока не существуют. Но, если даже они и появились, то вряд ли будут играть существенную роль на исход этой войны? Очень скоро мы возьмем Москву, тогда война закончится нашей победой! А русских мы отбросим за Урал!

– Да вы оптимист, господин полковник! Говорите об окончании войны в то время, когда силы Рейха отмобилизованы на войну, Советский Союз же только-только приступает к мобилизации своей экономики и своих сил. Мы разбудили русского медведя, он только просыпается и, не дай бог, он встанет на задние лапы, начнет все вокруг себя крушить!

– И вы не боитесь говорить мне такие вещи, ведь я для вас неизвестный офицер? Мы никогда прежде не встречались и не разговаривали!

– А почему я должен бояться своего бывшего командира?! Пару месяцев назад вы ставили передо мной и моей ротой боевые задачи, меня и моих людей посылали на боевые задания, практически на смерть! И в то время ни вы, ни я, никто из нас ни на секунду не сомневались в том, что это задание будет выполнено, даже если мне придется погибнуть! Сейчас я говорю о вещах, понятных любому офицеру Вермахта или войск СС, чтобы СССР поставить на колени потребуются колоссальное усилие воли германского народа и напряжение всех его сил, армии, флота, авиации, чтобы это сделать!

– В этом, наверное, я с вами полностью соглашусь, но давайте вернемся к нашим баранам. К партизанскому движению на оккупированных нами территориях Советского Союза, появится ли оно когда-либо?

– Уверяю вас, господин полковник, оно обязательно появиться! Нам придется с ним не только считаться, но бороться. Оно уже появилось в отдельных районах Белоруссии, только мы его пока не замечаем! Не замечаем только потому, повторяю, что оно сейчас слабо, не организовано и им никто не руководит! Поверьте мне, что партизанское движение на оккупированных территориях обязательно чем-либо себя проявит уже к концу года!

– Да, господин штандартенфюрер, с вами очень трудно спорить! Вы, видимо, не способны приспосабливаться к той или иной ситуации, обстановке! Своевременно менять свою точку зрения!

– Ну, что вы, полковник?! Порой я бываю таким гибким, что любая змея мне может позавидовать! За два месяца из обер-лейтенанта вырос до штандартенфюрера СС, поменял род войск, не каждый немец сможет нечто подобное сделать, а я сделал! Но это все лирика, полковник Ланценауер, я думаю, что настало время вам раскрыть все карты, которые вы сейчас держите в руках и в своем рукаве! Что вам поручили мне сказать? Ну, не поверю я в то, что вы случайно по дороге в Старо-Борисов, где вас с нетерпением ожидает генерал-лейтенант Курт фон Круге, задержались в Минске, чтобы