Роковая одержимость - Дрети Анис

произнес он, трахая меня с грубостью, похожей на безумную одержимость.

Я хваталась за что угодно, лишь бы заставить его образумиться.

— Остановись, Дэймон. Это безумие.

— Я обещаю тебе, мы будем счастливы вместе. И все остальное в твоей жизни я тоже исправлю.

Прежде чем я осознала это, я сделала то, что было для меня впервые. Я взмолилась.

— Пожалуйста, Дэймон. Не делай этого.

Дэймон осыпал мою спину поцелуями, его единственным ответом было:

— Я так чертовски сильно люблю тебя.

Его большой палец продолжал кружить по клитору, доведя меня до неожиданного оргазма. Мое тело толкалось вперед от его постоянных толчков, колени и щеки терлись о ковер, оставляя ожоги. Я кончила против своей воли, мои бедра дрожали, а тело сотрясалось, как это всегда происходило с ним.

Дэймон последовал моему примеру, опустошая себя внутри меня. Он навалился на меня, зарывшись лицом в мои волосы, в то время как я закрыла глаза, чувствуя смесь из унижения и осознания того, что он, возможно, скрепил наши судьбы.

На этот раз не было никакого сияния после секса. Только пустота.

Глава 33

Поппи

— Слезь с меня, — выплюнула я, не отрывая взгляда от ковра с замысловатым рисунком, пока была зажата под Дэймоном. Во мне закипал гнев, и я боролась с желанием вцепиться когтями в его глаза.

Дэймон молча подчинился, поднял меня с пола и потащил обратно в кровать. Его теплое тело окутало мое сбоку, а свободная рука скользнула под подушку, и наши скованные руки легли на мой живот.

Это было удушающе.

Я закрыла глаза, сдаваясь. Когда вновь открыла их, меня встретил его пытливый взгляд, в котором сквозило сожаление.

— Мне не следовало срываться на тебя. — Смирение окрасило его тон. — Но так дальше продолжаться не может, Поппи.

Чего он ожидал после того, что только что произошло между нами?

— Не прикасайся ко мне. — Я хлопнула по руке, лежащей у меня на животе.

Дэймон долго смотрел на меня, прежде чем заговорить.

— Я ждал тебя много лет. Я не хочу потерять тебя после того, как ты наконец-то здесь, со мной.

— Тебе стоило подумать об этом, прежде чем накачивать меня наркотиками, чтобы я вышла за тебя замуж, — парировала я.

— Неважно, как это произошло, мы женаты. Это наша правда. Я не хочу, чтобы наш брак превратился в колоссальную катастрофу, без единого реального шанса.

— Это не настоящий брак.

Дэймон вздрогнул.

— Тогда скажи мне, что нужно для того, чтобы он стал настоящим для тебя.

— Моя свобода.

На его лице появилось страдальческое выражение, как будто мое освобождение было для него невыносимым ударом. Это почти свело к минимуму мою кампанию за свободу. Должно быть, это стокгольмский синдром дает о себе знать.

— Это единственное, чего я не могу тебе дать.

— Наш брак никогда не будет для меня настоящим, пока на мне эти кандалы. — Я подняла наши скованные руки.

— Мы оба знаем, что ты убежишь, как только я сниму их.

— Значит, твое решение — разводить меня, как какое-то ценное животное?

Я отвернулась, пылая от злости, как радиатор, который вот-вот лопнет.

— Ты хочешь детей так же сильно, как и я, — он говорил так, словно успокаивал меня после любовной ссоры. — И я знаю, что они нужны тебе до того, как ты займешься работой с высоким уровнем стресса.

Но ребенок не должен был появляться на свет таким образом.

— Ты забыл одну важную деталь. — В моем голосе прозвучал вызов. — Я не хочу, чтобы они были от тебя.

Схватив меня за подбородок, он грубо дернул мое лицо к себе, его прежняя мягкость сменилась жестким выражением.

— Очень жаль, потому что я — единственный доступный тебе вариант. — Гнев пульсировал в каждой клеточке его существа, угрожая поглотить его. — Так что, либо твои дети будут от меня, либо их не будет вовсе.

Я отбросила его руку.

Дэймон закрыл глаза. В его голосе была слышна усталость.

— Поппи, я стараюсь. Просто пойди мне навстречу.

Пойти ему навстречу? Дэймон притворился моим спасителем, а потом обманул мое доверие, как и все остальные. Он хотел мое тело днем и ночью, не обращая внимания на то, что я отказывала ему или просила остановиться. Когда он не насаживал меня на свой член, чтобы оплодотворить, он избивал других людей за то, что они прикасались ко мне, игнорируя собственное безумие. Дэймон вовсе не был героем, каким я его себе представляла, хорошим парнем, призванным спасти мою порочную, запятнанную душу.

— Ты должна верить, что все, что я делаю, — это ради тебя. — продолжил Дэймон. — Ради нашего будущего.

— Нашего будущего? — я с трудом подбирала слова. — Оставаться взаперти в какой-то позолоченной клетке — это не то будущее, которое я себе представляла.

— Я знаю. Поверь мне, я знаю. Я работаю над достижением того, что ты задумала.

— О чем ты говоришь?

В моем голосе звучал скептицизм.

— У меня есть запатентованная технология, которая обескровливает хедж-фондовые компании вроде вашей, — объяснил он, слегка приподнимаясь на локтях. — Твой отец распознал потенциал и предложил слияние. С тех пор как я стал генеральным директором, я изо всех сил стараюсь держать вашу компанию на плаву, не переманивая клиентов. Но я не могу помешать своему дяде или безжалостному совету директоров делать то, что им заблагорассудится. И иногда ваши клиенты переходят к нам.

Это была правда. Все потянулись к Maxwell Corp с тех пор, как они интегрировали программное обеспечение. Количество убытков, которые мы понесли за эти годы, было колоссальным. Если так продолжится и дальше, наша компания обанкротится в течение пары десятилетий.

— Единственный способ защитить тебя — это слияние. Брак укрепит сделку, потому что никто не сможет оспорить намерения ни одной из сторон. Это положит конец соперничеству, и ты сможешь стать генеральным директором процветающей компании вместо обанкротившейся. Я объединю наш отдел хедж-фондов с вашим и разорву все связи с моим дядей.

Я уставилась на него, нахмурив брови в замешательстве.

— Ты готов отказаться от своей компании ради меня?

— Ради нас, — поправил он.

Я покачала головой, не в силах понять и осознать эту жертву.

— Зачем тебе это делать? Тем более, что правление Ambani Corp очень старомодно. Они никогда не позволят кому-то без фамилии Амбани войти в совет директоров.

— Тогда я сменю фамилию на Амбани, — произнес он с такой легкостью, что я бы споткнулась, если бы не лежала в постели.

Я была потрясена, внезапно усомнившись во всем, что происходило между нами.

— Мне все равно, под чьей фамилией