Водоворот жизни - Эрин Пайзи

– В лохмотьях?

– Да. Они потеряли много денег на бирже, и ее муж говорит, что надо что-то делать с социалистическими происками. Однако я в политике ничего не смыслю. Как бы там ни было, вечеринка – через две недели. Ты будешь дома?

– Право, не знаю, Рейчел. Ты же знаешь, что мои поездки непредсказуемы.

«Лохмотья, – думал Чарльз, лежа в горячей ванне, – это звучит весьма пикантно и заманчиво.

Попрошу Фиону немного изменить мой график. Хорошая вечеринка меня встряхнет». – Он начал думать об Антее. – «Если бы я только мог искоренить эту женщину из своей жизни, мне стало бы намного проще. Какое она имеет право влезать в мою семью и покушаться на безупречный брак?» – Он мысленно вернулся к разговору, состоявшемуся вскоре после их первой встречи.

– Ни я, ни мои подруги – мы не стремимся в семейные оковы. Мы – первое поколение женщин, которые хотят сами нести бремя ответственности за себя.

– Ты абсолютно права, – сказал Чарльз. – Я восхищаюсь такими женщинами, как ты. Я всегда верил, что можно найти женщин, которые имеют такие же сексуальные требования, как и мужчины, но не пытаются их заарканить.

– Я никогда не буду расставлять на тебя капканы, Чарльз. Как я могу? Любить тебя, а потом поймать в ловушку? В любом случае, мне нет нужды выходить за тебя замуж. У меня есть чудесная квартира, любимая работа в рекламном агентстве и замечательный любовник. Что мне нужно еще?

«Расчетливая сучка», – думал теперь он, лежа в ванной.

– Дорогой, – сказала Рейчел, когда они уже были в постели. – Давай займемся любовью.

– Я так сегодня устал. Ты не обидишься?

– Бедняжка Чарльз. Ты слишком много работаешь. Может, нам провести отпуск этим летом за границей? Большинство женщин в школе едут во Францию или Испанию. Разве не замечательно? Я никогда не была за границей. Что ты думаешь по этому поводу, Чарльз? – но его уже сморил сон. – Ну, ладно, – она откатилась на свою сторону кровати, засунула пальцы между ног, двигаясь осторожно, чтобы не разбудить Чарльза, начала освобождаться от напряжения. Достигнув пика наслаждения, она заплакала в подушку. Должно же быть в браке что-то помимо этого? Вдруг она осознала, насколько страшно ее одиночество. Она всегда считала себя одинокой из-за того, что Чарльз в отъезде, но теперь это чувство одиночества охватило ее в присутствии Чарльза. Заснула она в полной растерянности.

Антея уснуть не могла. Она болтала со своей приятельницей Розой Джонсон.

– Я сделала это, Роза.

– Как тебе удалось?

– Еще рано рассказывать. В данный момент он переживает шок, но увидит, я слов на ветер не бросаю.

Антея просила Розу прийти на ужин. За шесть месяцев ссылки из объятий Чарльза она находила успокоение только в обществе Розы, частично потому, что они были давними приятельницами, еще с дней участия в женском движении, частично потому, что Роза прошла через такую же депрессию, что и Антея.

– Тебе везет, что Рейчел – никудышная соперница. У Стефана жена оказалась настолько двинутой, что ей было абсолютно все равно, сколько у ее мужа любовниц, лишь бы он платил по счетам. Новая его подружка – малазийка. Я видела их вместе в нашем любимом ресторанчике. Ты представляешь? И сидели за нашим излюбленным столиком.

– Могу представить, – Антея засмеялась. – Мужчины – рабы привычек.

– Он даже останавливается в тех же отелях.

– Как ты узнала?

Роза посмотрела на Антею. В глазах у нее сверкнули слезы.

– Точно знаю. Я подкараулила его в Бате. Нам всегда нравился Бат. И он был там с ней… Я чуть не убила его.

– Ты смогла бы это сделать, Роза?

– Смогла бы. В этом случае он, по крайней мере, никому не достался бы. Не могу больше так. Я не могу есть, спать, меня преследует одна и та же картина: они вместе в постели.

– Роза, бедняжка! Ты провела с ним пять лет?

– Да. Чувствую, что эти годы были растрачены попусту. Мне теперь тридцать, нельзя сказать, что я совсем стала непривлекательной для мужчин. У меня полно поклонников, но они все такие чудовища. Они даже не утруждают себя тем, чтобы наладить со мной хотя бы какое-то подобие отношений. Трах-бах – и разбежались, если я под руку не попадусь, то вокруг – столько много других, которые тоже желают только потрахаться. Пять лет назад меня это вполне устраивало. Помнишь те давние бесконечные разговоры о том, что мы никогда не вступим в брак? Ну, если быть с тобой предельно откровенной, Антея, у меня возникает такое чувство, что я восстала против какого-то установленного природой расписания в своем теле. Мне хочется детей.

– Неужели? – Антея, которая до сих пор не очень внимательно слушала свою подругу, вдруг вскочила. – Бог мой! Это круто меняет дело. Мы обе поклялись, что никогда не выйдем замуж и не заведем детей. Ты даже какое-то время жила с Ширли, самой ярой противницей мужского пола из всех женщин, которых я знала.

– Согласна, но потом я влюбилась в Стефана. В последний год, пока жила с ним, я перестала принимать таблетки.

– Он знал об этом?

– Сначала нет, а потом однажды ночью напилась и распустила нюни. Сказала, что люблю его и хочу заиметь от него ребенка. Глупо получилось с моей стороны, так как именно с этого момента у нас и начались размолвки. Антея, я боюсь за себя.

Антея, ошеломленная прозвучавшей в ее голосе интонацией, внимательно посмотрела на подругу.

– Почему, Роза?

– Я чувствую, что меня тянет ходить по пятам за Стефаном и той женщиной. Как-то раз я стояла возле его дома и наблюдала сквозь садовую изгородь, как они с женой обедали.

Антея на мгновение опустила глаза.

– Это естественно, тебе же любопытно посмотреть, как они живут вдвоем.

– Я не хочу, чтобы он жил со мной. Я не хочу иметь ребенка, рожденного вне брака, даже от него. Мне нужен добрый, любящий меня мужчина.

– Стефан лишен этих качеств напрочь, Роза. Ты это прекрасно знаешь.

– Я смогла бы изменить его. У него есть эти качества в душе, нужно только помочь ему, чтобы они проявились.

– Роза, Стефана не переделать, точно так же, как и Чарльза. Вот почему я решила принимать Чарльза таким, каков он есть, – избалованный маменькин сынок. Я тебе рассказывала, что частенько свою жену он случайно называет Юлия, когда говорит о Рейчел. Заметь, он ни о чем столько не говорит, как о своей матери. Для него она – идеал. И я для него – пара, лучше не найти, а для нее – покладистая сноха. Я знаю этих провинциальных женщин, которые выглядят так, словно масло у них во рту не тает. Они смертоносны. Истребляют души своих сыновей, а потом оставляют растленные смердящие оболочки, и те несут гибель остальным женщинам вокруг себя. В последнее время я стала жутко циничной. Не думаю, что существуют мужчины, которые бы не были испорчены своими мамашами, поэтому я выйду замуж за Чарльза и одним махом обрублю все свои потери.