Одна ошибка (СИ) - Коулт Дарк

— Дай мне немного времени, Николя, — взмолилась Сони, оглушенная тем, что теперь у неё выхода нет однозначно. Слёзы отчаяния застилали ей глаза.

Николя был груб и жесток, чтобы не оставить и шанса Сони на уловки и увиливания, чтобы вытрясти из нее правду. Чтобы убедиться в правильности своих подозрений! Его глубоко задел поступок Сони, когда она разбила сердце его ближайшему другу. Но эта ложь, касательно Дони, ввела его в когнитивный диссонанс. Его словно вывернули наизнанку… от Сони он не ожидал таких подлых выходок… он честно пытался найти им объяснение, но никак не мог…

— Даю тебе два дня, не более! — и ушел прочь так же внезапно, как и появился.

Как ураган, он ворвался из ниоткуда со своими требованиями и поставил Сони перед трудным выбором. Ей хотелось дико закричать, но она схватилась за голову и зажала уши, отчаянно расхаживая по палате.

***

Словно весь мир, вся вселенная восстала против неё…

За что ей такие наказания?!…

И в этот момент в палату вошел Камал, держа в руках два одноразовых стаканчика.

— Я решил, что тебе не помешает выпить кофейку, — сказал он и протянул ей стакан с кофе, — держи.

Сони поблагодарила его, пряча жгучее отчаяние за вуалью улыбки.

Камал развернулся, разглядывая, где бы можно сесть, подошел к стулу около стола, и, присев, пригубил обжигающей жидкости.

Сони разглядывала его движения с упоением, не в силах отвести взгляд в сторону. Непонятно откуда на нее нахлынул прилив нежности, жгучее желание подойти к нему и обнять, прижаться к его груди обуревало все ее существо… неистово хотелось, чтобы он крепко обнял её, разогнал её страхи, уверяя, что всё наладится…

— Тебе не понравилась эта больничная бурда? — внезапно спросил Камал, подняв на нее свой взор.

Сони резко отвела глаза в сторону, каря себя за неосмотрительность, и все же надеясь на то, что он не заметил ее взгляда.

— Нет-нет… — она сделала глубокий вздох и пригубила кофе, — просто он слишком горячий…

Сони не понимала, где ей черпать силы, чтобы признаться ему. Но если она не скажет, то это сделает Николя, и он прав. Ведь Камал, как отец, имел право знать…

В тот момент принятия решения ею обуревал страх. Страх вновь потерять сына… он безжалостно отнял у нее Джимми… и малышку… хоть она и понимала, что с малышкой произошел несчастный роковой случай… всё же его причастность к этому была однозначна…

Да! Она смогла найти в себе силы, чтобы признать этот факт, как рок судьбы… неизбежность, которую ей нужно было пережить… и научиться жить дальше с этой болью, с этой потерей.

Но Дони она не хотела терять. Она не хотела вновь терять ребёнка! Свою частичку, кровиночку… крохотную жизнь, в которой живёт часть тебя, часть твоего сердца… Переживать повторно боль потери невыносимо! Вскрывать незатянувшиеся раны, чтобы повторно ощущать, как всё внутри переворачивается?! Это просто невыносимо!

Но сейчас закралось сомнение, гуманен ли её поступок по отношению к Камалу. Ведь в Дони также живёт и его частичка…

Да! Камал имеет права знать, что Дони его сын!

Твердая решимость открыть истину вдруг нахлынула на Сони, как резкая волна во время прилива.

— Камал, я … — выдавила из себя Сони, останавливая свой взгляд на удивленном лице Камала.

— Да, я тебя слушаю. Что-то не так?

Сони помотала головой в знак отрицания.

— Все нормально. Просто, я… — она опять посмотрела ему в глаза не в силах продолжить фразу, — должна тебе сказать…

Внезапно открылась дверь без стука и в палату вошла медсестра:

— Доктор просит вас к нему зайти, он ждет у себя в кабинете, — и снова вышла, закрыв за собой дверь.

Сони вскочила с места и направилась к двери. Но Камал перехватил ее у выхода.

— Не торопись, я сам переговорю с ним. Ты хотела мне что-то сказать.

— Я… я… — промямлила Сони и начала отчаянно рваться к двери, — Камал, там что-то происходит. С Дони что-то не так…

— Успокойся, тш-ш-ш, — Камал притянул к себе Сони и нежно обнял, как малое дитя, пытаясь утешить, — я все выясню, не переживай. А когда я приду, мы продолжим беседу, ты что-то хотела сказать. Договорились?

Слегка отстранив ее и придерживая за плечи, он посмотрел ей в глаза.

Сони махнула головой в знак согласия не в силах произнести ни слова и опустила голову, как нашкодивший ребёнок.

Через некоторое время Камал вернулся и поторопил ее:

— Пойдем, нужна твоя кровь.

— Зачем? — перепугалась Сони. — Что случилось? Дони…

— С ним все в порядке, — он помолчал несколько секунд и продолжил, — донорская кровь не нашлась, как матери твоя кровь должна подойти.

Сони замерла на мгновение.

— Пошли, — повторил Камал.

Сони охватил приступ удушья, она начала задыхаться. Пытаясь сказать что-то и не отрывая взгляда от удивленного Камала, она обессилено лишь открывала рот, не издавая ни звука.

— Что с тобой? Пойдем же.

Камал подошел к ней и взял за руки:

— Сони, что с тобой? Все хорошо. Слышишь? С Дони все хорошо, просто ты должна сдать кровь на анализ…

Сони резко замотала головой.

— Нет, нет…

Она поняла, что настал момент истины, и у нее больше нет выбора, кроме как сказать правду. Так как у Дони такая же редкая группа крови, как и у его отца — Камала. Она медленно освободила руки и обняла себя за плечи, словно пыталась этим отгородить себя от надвигающейся бури.

— Моя кровь не подойдет… — тихо прошептала Сони и, высоко подняв голову, сделав глубокий вздох, встретилась с глазами Камала, — ему нужна твоя кровь… У Дони такая же редкая группа, как и у тебя…

— Что все это значит? Не понял…

Скрещенные глаза смотрели друг на друга, не отрываясь. Однако Сони не отводила взгляда и продолжала смотреть в его ясные и черные глаза, как ночь.

— Только ты сможешь ему помочь, став донором, потому как… — Сони нервно сглотнула, — Дони — твой сын.

На миг воцарилось гробовое молчание. В глазах Камала заблестели огоньки, которые Сони отчетливо заметила, глядя прямо в этот огонь, в котором, ей казалось, она сгорит дотла. Однако яростный пожар, что разгорался в глазах Камала, в мгновение затянулся инеем. И теперь уже острые ледяные иголки были направлены на Сони и стремительно желали придавить её огромной глыбой айсберга. Ледяной взгляд и напрягшиеся скулы на лице Камала не предвещали ничего хорошего. В самую пору для Сони было бы отстраниться и бежать, куда глаза глядят, главное — подальше от разгневанного Камала. Только она продолжала стоять с высоко поднятой головой, терпеливо перенося его испытующий взор, готовый разорвать ее на мелкие кусочки.

Камал схватил ее за плечи и резко встряхнул.

— Что за ерунду ты тут несешь?

Растерявшись, Сони ухватилась за его плечи. Его бешеный гнев был знаком Сони, но такого ужаса она не испытывала никогда. Стальные руки Камала, навалившись на ее хрупкие плечи, готовы были сжать всмятку все ее тело. Невыносимая боль пронзила все ее существо. Лишь легкий вскрик был ответом на твердый вопрос и требовательный взгляд Камала.

— Это гнусная ложь! Чего ты добиваешься? — Камал снова грубо встряхнул ее и выпалил, — Отвечай!

Не удержавшись на ногах от такой встряски, Сони повисла на его руках и тихо промямлила, глядя ему в глаза:

— Я не лгу, Дони — твой сын.

Одинокая слеза покатилась по щеке Сони, но она тихо продолжила:

— Я была на втором месяце беременности, когда мы с тобой расстались… — с трудом выдавив из себя последние слова, она опустила взгляд, не смея больше глядеть в глаза, пожирающие ледяным огнем и испепеляющие ее изнутри.

Лёд и пламя!

Взрывоопасное несоответствие, но равноценно смертоносное! Раздавить громадной глыбой льда, а затем испепелить своим огненным взором, что и останков найти невозможно. И, судя по взгляду Камала, он был способен и на большее.

Но когда слова Сони достигли его сознания, время словно остановилось…

Ошарашенный услышанным, Камал ослабил хватку и чуть было не уронил Сони. Однако мгновенная реакция отрезвила его, и резким движением руки он ударил Сони по лицу, вложив в эту оплеуху всю злость и силу. Как пушинка Сони отлетела от Камала, приземлившись у больничной койки, чудом не ударившись головой о железные перила.