Белый Клинок - Александр Мазин

XVIII

«Разбуди меня ночью, спроси: ''Для чего ты живешь?''

Я отвечу привычно и честно: ''А кто меня знает?''

Я – от Темной Воды; на челе у меня заклинанье:

''Я живу, чтобы жить!'' Это правда. Хотя и похоже на ложь.

Все, что дальше,– мое. Это только мое – и не трожь!

Самой нежной рукой прикоснешься – пронзительно больно!

Нет! Молчу! Я – поэт. И поэтому даже не волен

Завернуться в лохмотья из собственных сорванных кож!

И ты хочешь согреть меня? Ну так чего же ты ждешь?

Я слегка одичал, я отвык от дыханья чужого,

Но рубец на груди – он остался, тот выжженный желоб

С горькой солью от слез. От того-то я так не похож…

Ты придешь и уйдешь. Точно так, как ушедшие прежде.

Это храм, а не дом… В нем всегда не хватает тепла.

Он меняет гостей, как погода меняет одежду.

И не терпит одежд на исхлестанных наших телах!

Вот! Мы платим за все! Платим Временем. Или телами.

Что по сути – одно. Чу! Мой демон мне шепчет: ''Пора!''

Разбуди меня ночью, спроси: ''Ты останешься? С нами?''

Я остался б, клянусь!.. Только мне не дано выбирать!»

– Ну-ка, братцы, ну-ка! Дайте-ка пройти большому дяде! – добродушно покрикивал Нил, раздвигая толпу.

Хихарра и Онкронк следовали за ним, как малые корабли – за большим. Нил возвышался над головами, словно осадная башня – над городскими постройками. Кто-то узнал его.

– Нилон! Тот самый борец Нилон! – пробежало по толпе.

Самого Нила знали немногие, но имя было на слуху у фарангцев. Толпа, заробевшая было при виде арбалетчиков, вновь воодушевилась. Появился кто-то, кому подобает командовать – и первым идти под стрелы, разумеется! Самые воинственные и предприимчивые ушли воевать с южанами, те же, что остались, предпочитали драть глотку, а не воевать.

Отодвинув тех, кто толпился впереди, Нил шагнул на первую ступеньку лестницы. Он видел и арбалетчиков в окнах, и женщину, прижавшуюся к дверям.

– Вот паскудник! – бросил великан Хихарре.– Девкой прикрыться вздумал!

Теллу он не узнал. Страх исказил ее черты.

Зато Телла узнала своего «Тура», хотя его внешность переменилась гораздо больше. Она узнала бы Нила, будь у того даже другое тело. Вмиг сердце ее согрелось… и упало. Она поняла: великан смотрит на нее как на чужую. Не узнал. Забыл. Вот тут она испытала настоящий ужас:

– Нил…– прошептала она.

Сын вагара повернулся к толпе:

– Да вы, кажется, хотите войти, парни? – пробасил он.– Хотите войти, а вас не пускают?

Толпа заревела. Нил поднял руку, требуя тишины.

– А, может, они правы? – прорычал он.– Ведь это чужой дом, верно?

Ответом ему было молчание, а потом – глухой ропот.

– Чужой! – гаркнул Нил, перекрывая его мощью собственного голоса.– Зато ублюдок, что спрятался в нем, он – ваш! А? Так надо сказать ему – выходи! Выходи, слизень, если ты – мужчина! И тогда никто не тронет ни твоего дома, ни тех, кто в нем! Верно? А иначе все они отправятся в Нижний Мир!

«Все – умрут…» – услышала Телла. Другие слова как-то прошли мимо, остались только эти.

– Килон! – приказал Даг.– Убей бычка!

Слуга поднял арбалет. Широкая спина Нила была превосходной мишенью, а сам Килон – отличным стрелком. Он прицелился чуть ниже левой лопатки Нила и нажал на спусковой крючок.

На миг опередив сухой щелчок выстрела, Нил успел откачнуться вправо – все-таки он был сыном вагара. Стрела, оцарапав его плечо, угодила в грудь одного из фарангцев. Ноздри великана раздулись. Меч будто сам прыгнул ему в руку, свирепый рык выплеснулся из груди. Одним прыжком Нил преодолел лестницу.

Телла медленно поползла вдоль двери вниз – колени подогнулись. Нил схватил ее за плечо, чтобы отбросить в сторону… и узнал!

– Телла! – воскликнул он в изумлении.

Толпа реагировала куда медленнее великана. Он уже был у двери, когда первые качнулись вперед, устремившись за вожаком.

– Телла! – воскликнул Нил.

И, развернувшись, встал между нею и фарангцами.

Те едва не налетели на его меч.

– Стоять! – кугурром взревел сын вагара, повергнув фарангцев в полное замешательство. Мысль его лихорадочно работала, а меч был по-прежнему обращен к толпе.

«Почему они не стреляют, те, кто в доме?» – подумал он.

– Вниз! Все вниз! – приказал Даг.– Быстрее, крысы!

– В окна! – гаркнул Нил.– Стрелять в окна! Бей! – и, через плечо, Телле.– Не бойся, девочка! Я тебя не отдам!

Те в толпе, у кого были луки и арбалеты, принялись обстреливать дом. Им ответили несколькими выстрелами.

– Посторонись, моя маленькая! – сказал Нил ласково, отодвигая Теллу в сторону. И резко ударил ногой в дверь.

Крепкая дверь с грохотом влетела внутрь, опрокинув слугу, стоявшего прямо за ней. И Нил увидел Килона с поднятым арбалетом в конце длинного коридора. Щелкнул выстрел, и Килон исчез.

Нил выбросил руку… и поймал стрелу в полулокте от груди Теллы.

– Не любят тебя здесь! – заметил он и проткнул мечом вынырнувшего откуда-то сбоку слугу Дага. Потом оглянулся.

За спиной пыхтел Хихарра, сбоку – невозмутимый Онкронк, а уж за ними бесновалась толпа, швыряя в окна все, что попалось под руку.

Обеими руками Телла схватила левую руку Нила:

– В доме – мой сын! – проговорила она умоляюще.

– Понял! – ответил гигант.– Хихарра! Вот моя женщина! Помнишь ее?

– Как не помнить! – отдуваясь, пробасил кормчий.

– Этот дом – ее дом! Не пускай никого! Всю мерзость я вымету сам! Слышали, парни? – рявкнул великан через голову приземистого Хихарры тем, кто стоял позади.– Сам!

И, капитану:

– Побереги ее, брат! – кивнув в сторону Теллы.

А сам ринулся по коридору туда, где исчез Килон. Он заметил, что из окон больше не отстреливаются, и чувствовал: надо спешить!

Минуты ему оказалось достаточно, чтобы убедиться: в доме никого, кроме трех служанок и насмерть перепуганного повара. Чтобы определить, куда ушли Даг и остальные, Нилу, полувагару, потребовалось и того меньше. Когда два десятка людей спасаются бегством, они оставляют немало следов!

Краем уха слушая, как Хихарра зычным голосом успокаивает толпу, великан ощупал стенные панели и легко отыскал фальшивую. Один хороший удар, и он – перед черной норой в подземный тоннель.

Великан сбежал по неровным ступеням и бесшумными прыжками ринулся по хорошо утоптанной земле тайного хода. Темнота не смущала его: он был уверен, что беглецы прошли совсем недавно – запах масла, сгоравшего в светильниках, и сладкая гарь факелов еще висели в сыром воздухе.

Свет забрезжил впереди даже раньше, чем Нил рассчитывал. Подойдя ближе, великан увидел масляную лампу, поставленную на землю посреди коридора.

Он беззвучно рассмеялся. Экие простые ребята!