Дао - путь без пути. Том 2. Беседы по книге Ли-цзы - Бхагаван Раджниш

И представляется, что эти истории — не просто истории, ведь еще не было инструментов отыскивать что-либо. Инструменты совсем еще не были известны. А все, что говорили о деревьях, оказалось истиной. Так что эти истории кажутся истинными буквально. Только один человек, Лукман, рассказал о полумиллионе растений. Другого способа быть не могло, ведь не существовало лабораторий для химического анализа. Всего лишь один человек? Как он мог найти все, о чем рассказал? Его способ не был связан с анализом, не был связан с синтезом, не был связан с умом — способ был связан с сердцем, диалогом. Когда вы в диалоге, дерево переходит на «ты». Вы — «я», дерево — «ты», и возможность диалога открывается.

Исследуйте эту возможность. Это займет время, поскольку ваш ум сформирован быть объективным. Это потребует времени, но это случится. Вы можете развить эту чувствительность. И когда такая чувствительность разовьется, вы станете даосом.

Нет объекта как просто объекта. Каждый объект полон субъективности, поскольку в каждом объекте есть его душа. Все имеет душу. Все остальное, как и вы, полно души, «внутреннего мира».

Теперь эта потрясающе красивая притча.

Герцог My из Цинь сказал По-ло: «Вы состарились. Есть ли в вашем семействе кто-нибудь, кого я могу послать найти мне лошадей?»

В древнем мире лошади были очень важны, примерно, как сейчас самолеты-истребители. Лошадь была самым центром внимания на войне, она была скорейшим средством передвижения. Лошади очень высоко ценились. Они были единственным источником силы — вот почему мы до сих пор говорим, что двигатель автомобиля имеет пять лошадиных сил. Поскольку они были единственным источником силы, они были единственным средством измерения. До сих пор мы говорим: «Сколько сил в этой машине? Пять лошадиных сил? Десять лошадиных сил?» Измерение все еще остается, по крайней мере, в языке. Лошади исчезли мало-помалу; в них больше нет нужды, их больше не применяют, как раньше.

Но в те дни люди, способные найти великую лошадь, были великими Мастерами. Они были уважаемыми. Императоры содержали их, платили им, почитали их — ведь все зависело от великой лошади. И великая лошадь... мы не знаем, что они понимали под «великой лошадью», потому что тот язык стал почти бесполезен для нас. Для нас лошадь — это просто животное, для них это было не так. Лошадь — очень разумное животное, и иногда разумность лошади имела огромную ценность для короля. Это могло спасти жизнь.

Этот человек, По-ло, должно быть, был знатоком, мастером-знатоком, знающим, какая лошадь хорошая, какая плохая, а какая лошадь по-настоящему великая.

«Хорошая лошадь может быть определена по её форме и виду, по её костям и мускулам, но великие лошади в мире, должно быть, угасли, исчезли, погибли, потерялись. Такие лошади не поднимают пыли и не оставляют следов. У всех моих сыновей талант меньше моего: они могут отобрать хорошую лошадь, но не великую. Но есть человек, я знаю, который носит, запасает и собирает для меня дрова, Цзю-фан Као. Как знаток лошадей, он равен мне. Я предлагаю вам повидаться с ним».

Этот человек, По-ло, стал очень старым и не мог отправиться на поиски лошадей. Герцог спросил его, может ли он предложить кого-нибудь другого.

Прежде всего, его определение:

«Хорошая лошадь может быть определена по её форме и виду...»

По своим характеристикам. Хорошая лошадь — это тренированная лошадь. Тренировка никогда не проходит бесследно. Она дает свои плоды. Человек характера подобен хорошей лошади. Моральный человек подобен хорошей лошади. Он культивирован, хорошо развит, правильно сформирован, имеет правильные ценности. Неправильные ценности были подавлены, а правильные подчеркнуты. Хорошая лошадь имеет характер, как у хорошего человека, но это не великая лошадь.

Тогда, что такое великая лошадь? Великая лошадь — это та, которая имеет присущие ей свойства — свойства, не навязанные извне. Великая лошадь — это та, которая имеет прирожденные потенции; она не тренируется. Великая лошадь — это естественная сила, прирожденная сила. Хорошая лошадь — талантливая лошадь, великая лошадь — гений.

Некто пришел к Моцарту, великому композитору и музыканту, и сказал: «Я хотел бы учиться музыке и хотел бы стать таким же великим музыкантом, как вы. Как мне начать?»

Человек был очень молод, не более двадцати лет от роду. Моцарт сказал: «Поищите Учителя». Но молодой человек сказал: «Я слышал, что вы никогда не учились ни у какого Учителя, почему же я должен искать? И я слышал, что вы начали сочинять великую музыку, когда были ребенком семи лет. Мне двадцать. Почему я должен идти искать Учителя?»

Моцарт сказал: «Таков ваш удел. Когда мне было семь лет — даже когда мне было семь, — я никогда не спрашивал никого, что мне делать. Вы пришли ко мне и спросили. Это просто показывает, что самое большее, — что у вас есть талант, но вы не гений».

Таланты должны учиться. Талантливый человек имитирует, он имитирует гения. Гений не имитирует, гений оригинален. Хорошая лошадь — это лошадь, натренированная так, чтобы выглядеть великой. У нее нет души великой лошади, у нее есть только характер.

Вот так и в человеческой жизни. Хороший человек — это человек, культивированный так, чтобы выглядеть великим человеком. Христианский святой — это хорошая лошадь, Иисус — великая лошадь. Христианский святой просто культивировал свой характер так, чтобы выглядеть, как Иисус. Он — копия. То же и буддийский монах: он хорошая лошадь, определенно хорошая, и это лучше — быть хорошим, чем плохим, я не против хорошего. Относительно это хорошо. Лучше быть святым, чем преступником, но нечего и сравниваться с мудрецом, нечего и сравниваться с Буддой. Будда не имитировал никого. Это его оригинальное лицо, некультивированное. Он такой есть.

Тогда в чем различие? Если кто-то может культивировать Будду и путем культивирования стать Буддой, то почему мы должны быть против него? В обыкновенных ситуациях он может притвориться, но в экстраординарных ситуациях он не сможет притворяться. В обыкновенных ситуациях он будет выглядеть как Будда, но при любом экстраординарном давлении он будет сдаваться.

Вот в чем различие между хорошей лошадью и великой лошадью. Хорошая лошадь будет выглядеть, притворяться, прыгать, показывать, что она великая лошадь, но когда придет момент, когда усилится опасность, когда будет предстоять испытание, она сдастся. Копия не может пойти далеко, нужен оригинал. Только на оригинал можно полагаться. Доверять можно только оригиналу.

Когда вы ищете Учителя, всегда ищите оригинального человека. Не ищите человека культивированного. С оригинальным человеком трудно жить, определенно трудно. Трудно, потому что трудно расти. Но с оригинальным человеком рост и происходит. Очень легко быть с имитатором.

Вы, должно быть, читали очень хорошо известную книгу Томаса Кемписа «Имитация Христа». Она, самое большее создает лишь хорошую лошадь. Можно выглядеть почти как Христос, но вы не будете Христом. Единственный способ быть Христом — это быть собой. Будда — это Христос, Христос — это Будда. Буддийский монах, пытающийся быть Буддой, — не Будда, но Иисус, который никогда не пытался быть Буддой, — Будда. Когда вы являетесь собой, когда вы истинны по отношению к вашему существу, вы создаете великую душу, кем бы вы ни были. Если вы простой дровосек, не о чем беспокоиться — будьте оригинальным дровосеком, будьте настоящим плотником. Этого будет достаточно. Через это вы достигнете состояния Будды. Это будет вашей дверью. Не нужно становиться великим поэтом, вы можете быть поваром, — но будьте оригинальным. Имитация — величайшее бедствие.

Старик сказал:

«Хорошая лошадь может быть определена по её форме и виду, по её костям и мускулам, но великие лошади в мире, должно быть, угасли, исчезли, погибли, потерялись. Такие лошади не поднимают пыли и не оставляют следов».

Посмотрите на красоту этого высказывания. Эти притчи не просто истории. Они полны великого внутреннего смысла. Такие лошади не поднимают пыли и не оставляют следов. Великая лошадь — это лошадь, у которой нет прошлого и нет будущего, которая живет в этом мгновении. Вот в чем смысл этого высказывания, такая лошадь не поднимает пыли... Когда приближается великая лошадь, вы не сможете увидеть, что она приближается, поскольку она не поднимает пыли; вы не увидите поднятых клубов пыли. Вы сможете увидеть её только тогда, когда она встала прямо перед вами, но и тогда слишком поздно, тогда вы не успеете приготовиться. Вы не сможете последовать за великой лошадью, она не оставляет следов. Никаких отпечатков не остается.

Это свойство Будды, Христа. Это свойство великого человека. Он в настоящем. Он непредсказуем. Вы не можете сказать, что он собирается делать, говорить, где собирается быть. Никто не знает. Он всегда удивителен. Он не оставляет следов позади. Он как птица, летающая в небе, — птица летает, но нет следов, нет дорожки позади, нет отпечатков.