ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ - Роберт Тайсон

Окончание предподросткового и начало раннего подросткового возраста отмечаются половой зрелостью ребенка. Блос (1979) подразделяет подростковый возраст на три периода — ранний, средний и поздний, что, на наш взгляд, может помочь организации обсуждаемых здесь нами задач Эго. Как только наступает половая зрелость (у девочек это обычно происходит на два с лишним года раньше, чем у мальчиков), и мальчики, и девочки имеют тенденцию к утрате регрессивных догенитальных побуждений и к постепенному установлению примата гениталий. Догенитальные импульсы отныне и впредь находят свое выражение в рамках генитальной активности.

Во многих отношениях во время раннего подросткового возраста продолжаются процессы, начатые в предподростковом возрасте. Однако из-за социального и внутрипсихического давления Эго в борьбе с регрессивными побуждениями приходится испытывать дополнительную нагрузку. По наступлении физической зрелости и формировании взрослого, половозрелого и сексуально функционирующего тела это может представлять из себя непомерно тяжелую задачу, особенно если учитывать возросшую секрецию половых гормонов и то, что в распоряжении ребенка вряд ли имеется нечто большее, чем самостимуляция.

В то же самое время подростковая мастурбация может сопровождаться интенсивными чувствами тревоги и стыда, как это описывается нами при обсуждении психосексуального развития, и на поверхность может всплыть масса фантазий, конфликтов и тревог по поводу тела и его функционирования. Харли (1961) замечает, что наряду с мобилизацией генитальных резервов, может происходить чрезмерная насыщенность либидо интеллектуальной или иной деятельности Эго, что находит свое выражение в сверхнагруженных и сверхподвижных переменчивых интересах и увлечениях.

По причине относительной силы инстинктивных побуждений и относительной слабости Эго, встреча с ними в раннем подростковом возрасте зачастую сопровождается экспериментированием с наркотиками, алкоголем и сексом, что может порождать многочисленные конфликты, связанные с отношением к этому родителей и собственного Суперэго. Стандарты Суперэго часто реперсонифицируются, и роль, которую прежде играло Суперэго, начинают играть сверстники.

Возможно, наиболее важной задачей, стоящей сейчас перед подростком, является выполнение определенных требований половой идентичности. Последнее включает обновление своего телесного образа в терминах идентификации или разидентификации с родителем одноименного попа и ревизию Эго-идеала. По мере того как подросток находит новые объекты любви, приближаясь к среднему подростковому возрасту, обретение им чувства новой идентичности облегчается.

Фактически, к среднему подростковому возрасту до определенной степени уже началось сексуальное экспериментирование. Неразрешенные бисексуальные конфликты — конфликты вокруг идентификаций по мужскому и женскому типу и конфликты в связи с выбором объекта — вызывают тревогу. Разрешение подростком этих конфликтов облегчает адаптивный переход к поиску вне семьи новых объектов любви.

Теперь во второй раз начинается процесс индивидуации (Blos, 1967). В процессе освобождения от влияния родителей, как в качестве объектов любви, так и авторитетов, претерпевая реорганизацию Суперэго, подросток сталкивается с новой задачей — необходимостью достижения нового баланса между Эго и Суперэго. Этот ряд задач несет добавочную нагрузку на организующие, саморегуляторные и адаптивные способности Эго. Соответственно, формируется ряд возрастных защит против объектов как таковых, а также против импульсов (A. Freud, 1958).

Блос (1967) указывает на то, что увеличение ресурсов Эго подростка создает возможность модификации остаточных компонентов инфантильной травмы, конфликтов и фиксаций, благодаря регрессивному оживлению и экстернализации ранних объектных конфликтов. Например, более зрелое Эго может переоценить боязнь быть оставленным родителями и страх потери их любви, основываясь на том соображении, что даже не совершив уступки желанию объекта (или интроекта), подросток не почувствует себя беззащитным и обессилевшим. Соответственно, ранние интроекты и идеалы претерпевают обновление, во время которого они (в идеале) теряют часть своей побудительной силы.

В дополнение к этим главным переменам в объектных отношениях и в Суперэго, процесс индивидуации у подростка включает сдвиг в отношениях между Эго и Суперэго. В начале латентного периода, когда Суперэго претерпевает консолидацию, способность Эго контролировать влечения пока слаба. Поэтому директивы Суперэго имеют тенденцию ограничивать и быть жестокими в наказании. Адаптивная же тенденция жизнедеятельности подростка требует, чтобы он признал свое тело с его сексуальными потребностями, так же как и ответственность за себя и свои поступки. Это подразумевает не только деидеализацию инфантильных идеалов, но и главенство Эго над ранними интроектами и идеалами, с тем, чтобы подросток мог совершить новые идентификации с сексуально активными родителями, которые относятся к его сексуальной деятельности с пониманием и снисхождением (Jacobson, 1961), в то время как ответственность за эту деятельность ложится на подростка. Подросток получает большую свободу выбора, принимая в расчет текущую реальность, нежели автоматически уступая требованиям Суперэго. Постепенно его Эго все меньше направляется Суперэго и берет все большую ответственность на себя. В результате, у подростка возникает чувство инстинктивной свободы, свободы объектного выбора и свободы мысли, чувств и действий; он становится самостоятельней, независимей от внешних влияний и давления архаического Ид и Суперэго. Эти свободы могут быть ему гарантированы до той степени, до которой его Эго получает самостоятельность и силы на поддержание стабильной и прочной системы в соответствии с реалиями взрослой жизни.

Процесс подростковой индивидуации длится долго; он может не завершиться вплоть до самого позднего подросткового или раннего взрослого возраста. Этому процессу помогает, однако, зрелость когнитивных способностей, которые поддерживают ориентацию на реальность, против преобладания чувств вины, стыда, как и авторитета ранних интроектов и идеалов. Этот новый образ мыслей дает подростку способности к самосознанию; вместо того, чтобы быть эгоцентричным, он становится способным осознавать свои мотивы и яснее видеть себя в качестве объекта мысли. Таким образом, он приходит к новому чувству личной идентичности, что подробно изучает Эриксон (1956).

Установление идентичности не имеет в подростковом возрасте ни начала, ни конца, ибо в течение всей жизни происходит добавление и исключение разнообразных, аспектов своего образа. Отличительной особенностью подросткового процесса формирования идентичности является то, что он впервые происходит в контексте физической зрелости тела и зрелой способности к логическому мышлению. Интеграция этого чувства зрелости с репрезентациями, идентификациями и идеалами прошлого, как и с репрезентациями будущих целей и возможностей, говорит об еще одном шаге в психической структурализации в направлении формирования целостной взрослой личности.

ПОЗДНИЙ ПОДРОСТКОВЫЙ ВОЗРАСТ: ГЛАВЕНСТВО ЭГО И СТАБИЛЬНОСТЬ НАСТРОЕНИЯ

Ел (1968, 1976) рассматривает вопрос о том, как и когда завершается подростковый возраст. Он приходит к заключению, что для того, чтобы возникла определившаяся, интегрированная и самостоятельная взрослая личность, индивид должен пройти 4 этапа. Первый, являющийся частью процесса второй индивидуации, — это окончательное перенятие им авторитета родителей и своего Суперэго. Теперь подростку приходится принимать на себя большую ответственность за то «кто он есть и что он делает» (Blos, 1967, стр. 148). Второй включает урегулирование и прекращение жалоб в связи с непоправимыми событиями или травмами детства, такими, как последствия потери им объекта или влияния особой чувствительности к чему-то или физической неполноценности. Третьей задачей подростка является установление чувства исторической преемственности прошлого. Знание о том, кто он и где его истоки, позволяет осуществить выход из уютного детского мира, где все устроено родителями, без дезорганизующего разрыва. Четвертая задача — это окончательное разрешение бисексуальных конфликтов, дающее возможность консолидации половой идентичности и сексуальных предпочтений. Тогда индивид становится свободен для поиска подходящего зрелого объекта любви.

В оптимальном случае, благополучное завершение у подростка этих процессов в различных описанных нами психических системах выводит его Эго на новый уровень интегрированности, целостности и доминирования над другими психическими системами. Его функционирование становится относительно свободно от влияния раннего архаичного Суперэго, доминирует над импульсивностью инстинктивных влечений, а также относительно свободно от влияния окружения, хотя и не безразлично к нему. Как только достигается данный уровень главенства Эго, аффекты и их выражение начинают колебаться в приемлемых рамках (Zetsel, 1965; Elee, 1968), лучше сдерживаются и модулируются. В результате успешного развития Эго достигается и укрепляется гармония между внутренним и внешним, а также во внутреннем мире человека. Становится более предсказуемым стереотип саморегулирующих, адаптационных, организующих и синтезирующих реакций Эго, приобретающих определенный стиль. Это связано с тем, что стереотипы реакций становятся более автоматическими, а стереотип регуляции чувства собственного достоинства определеннее (Rache, 1958). Как только достигнута стабильность идентичности (Erickson, 1956), возникает интегрированная взрослая личность. Возрастание гармоничности отражается в росте стабильности настроения. А появление стабильности настроения, как считается, сигнализирует о достижении нового уровня психической стабильности и завершении подросткового возраста.