И в темноте увидеть свет - Сергей Александрович Самохин

– 

И вот я его "нашел".

– 

И вот ты его нашел, теоретически, причем получается, что он стоит за возможной атакой на базу. Он, который сам эту базу практически спланировал. Ну окей, не саму базу, но многое в ней. Теперь немного понятно?

– 

Да, теперь понятно. – медленно проговорил я. Так вот почему Санни планирует налет так спокойно… Такой расклад меняет все карты на противоположные.

– 

Если конечно все так, как ты говоришь. Правда, причины врать в этом я никакой для тебя не вижу.

– 

Чтобы врать, нужно понимать, что вообще происходит. А я до сих пор пока еще не понимаю.

– 

Вот так вот. Все, ты меня допросил. А я тебе ничего не сказал.

– 

Спасибо. Да, кстати! – спохватился я. – Что с машиной и с оружием?

– 

Машина вот. – Хенрик звякнул ключами, положив их на кровать Джонни. – Оружие будет лежать в ваших камерах на выезде, как и положено. Как только тебя полностью тут восстановят – оно твое. Ну, кроме одного автомата, который Антону принадлежит.

– 

Ооо, супер. Но машина вроде не моя, а скорее Антона. – решил я быть честным до конца.

– 

Я с ним говорил. Он сказал – все твое, и машина, и вещи в ней. А Антон не пропадет, поверь мне.

– 

Ну раз так, то и хорошо. Машина где сама?

– 

Тут внизу, на вашей стоянке. Ладно, я пошел, меня дела ждут. Удачи, и не глупи. Сейчас никакие дополнительные глупости не нужны, сам понимаешь, какая ситуация.

Мы попрощались с Грюнером, и он оставил меня переваривать услышанное. Подумать было о чем. С одной стороны, Грюнер почти официально подтвердил, что охотиться за мной сейчас не будут. Конечно, это не значит, что мне не надо быть осторожным, но по крайней мере команду "фас" наверху никто не даст. Антон уходит в подразделение Грюнера. Немного неожиданно, но ничего нелогичного. Насколько я знаю, Антону Грюнер доверяет как самому себе, человек он толковый. Знают они друг друга тысячу лет. Сомневаюсь, что его будут использовать как полевого агента – не тот у него возраст, чтобы по горам скакать. А вот как аналитик или советник он вполне будет нужен. Тактик и стратег, так сказать. Тут все логично.

Ответы на глобальные вопросы я не получил, да и не особо рассчитывал, если честно. Не такой Хенрик Грюнер человек, чтобы откровенничать, даже со знакомыми. А вот то, что меня восстановят в жандармерии, мне понравилось. Единственный минус – не могу понять, как мне теперь относиться к Лаццо. Никаких доказательств, что он утаил от меня какую-то информацию, которая мне бы помогла, у меня нет. Одни предчувствия. Да вот в этом-то и фишка: мои предчувствия в последнее время так часто спасали мне жизнь, что я считаю их фактами. Даже больше, чем фактами.

Мне так же совершенно непонятно, какую роль во всем этом играет "Белый свет". Многовато в моей жизни стало этой организации, если честно. Вроде для себя я их как сектантов охарактеризовал, и насколько я могу понять, они есть везде. А вот какую они реально имеют власть? Что они на самом деле могут? Это совершенно неясно. Но есть ощущение, что это мне предстоит еще выяснить. И неплохо было бы все же узнать, кто тут, в Центре, представляет "Белый свет". Как только стану выездным, нужно будет к Сиди на Маяк наведаться, поболтать. Может хоть что-то прояснится.

Так, что сейчас? А сейчас надо сперва восстановить себе документы. Если сумею сделать быстро, то неплохо было бы наведаться к Фрателло в сервис. Раз Антон отдал мне запчасти, нужно попытаться их продать. А точнее – выменять на бензин. Осталось немного одежды еще, пара курток, то что не обменяли на Маяке. Тоже неплохо бы разведать, где эти товары можно сбыть у нас.

Хорошо, планы есть, их много. Поднялся, даже в каком-то приподнятом настроении: сейчас занимаюсь обустройством собственной жизни, наконец. Нормальной, понятной для меня жизни. И это мне нравится.

Прежде всего пришлось зайти к Лаццо, напомнить ему про ордер на восстановление документов. Радостным он уже не выглядел, но ордер выписал тут же. Ладно, в моих отношениях с начальством буду потом разбираться. Разбираться нужно, конечно, потому что от этого вообще зависит вся моя работа в жандармерии. Спустился на стоянку к машине, достал из нее сумки, отнес все в комнату, оставил пока просто стоять на полу – время к вечеру, разбирать и сортировать можно и потом, а сейчас нужно документами заняться.

До нашего "отдела кадров" решил пойти пешком: сегодня и так либо ездил, либо сидел и ждал, нужно ноги разминать. Да и наш городок опять посмотреть захотелось, как выглядит городская жизнь сейчас. Прошелся быстрым шагом, благо жара уже спадать начала. В отделе кадров пришлось сначала долго выяснять, к кому мне нужно обращаться, но зато потом все пошло быстро, с ордером от Лаццо документы мне восстановили минут за двадцать. А также сообщили, что те деньги, которые у меня на день выезда с Базы на счету оставались, снова мне доступны. Вот и замечательно.

Пока опять добрался пешком до своего жилища, начало уже темнеть. Так, поездку к Фрателло отложу на завтра тогда. А сейчас – в ресторан, поужинать. И выпить виски, однозначно! Дошел до "нашего" ресторана, уже медленно, вальяжно, разглядывая суету вокруг. Люди спешили по делам, порой проезжали машины, все это было так… спокойно. В ресторане свободные столики имелись, занял один поменьше, заказал ужин и стаканчик виски со льдом. Недешево, но так здорово. Как там было, у классиков? “Элементы сладкой жизни”.

На ужин были макароны с непонятным мне соусом, немного овощей и оливок, и стакан чая. С удовольствием поел, повар тут не изменял своему уровню, и еда оставалась действительно вкусной. Посидел немного, допивая виски маленькими глотками. Темнело быстро, как всегда летними вечерами. Вроде еще было светло, когда заходил, и пробыл тут немного, а уже на улице темно. Темно, но не страшно. Фонари освещали летние сумерки вполне старательно, накатывая порой такие волны романтики… На этом позитивном настроении допил виски, расплатился картой на выходе, и пошел домой.

Дома тоже было чем заняться – рассортировал вещи. То, что буду одевать, аккуратно разложил по полочкам в шкафу. В соседнем отделении нашел вещи Джонни – немного, в основном одежду. Подумал, а потом все сложил в сумку. Нет у меня никакого трепета перед этими вещами: Джонни они уже не