Чудо для тебя - Екатерина Полянская

— Стася… Если быть до конца честным… — Алексей шагнул к жене и усадил ее рядом с собой на кровать. — Я, наверное, дурак.

— В каком смысле? — удивилась Настя.

— В тщеславном смысле. Веду себя, как мальчишка. Скажи честно, я сейчас похож на ту фотографию, что присылал тебе?

Настя почувствовала, что не может вздохнуть от избытка чувств. Это так по-мужски, так… нелогично. Конечно, сейчас он бледноват, худоват и вообще не в лучшей форме, но разве в этом дело? Она же не глупая девчонка на первом свидании, и на нее совсем не надо пытаться произвести неизгладимое впечатление.

— Мало общего, но у меня есть еще целая жизнь, чтобы познакомиться с тем суперменом. Боюсь, что я могу оказаться его недостойна. Бледновато буду выглядеть на фоне, понимаешь ли. Но если все будет происходить постепенно, я успею привыкнуть к тому, что муж у меня — красавец и вообще первый парень на деревне. И вообще, дорогой, тщеславие — грех.

Стася взглянула на мужа и поняла, что, как и все мужчины, он маловосприимчив к словесным излияниям. Придется переходить к решительным действиям.

Настя откинула покрывало и похлопала по подушке.

— Иди сюда, — заговорщицки заявила она. — Мы укроемся одеялом с головой и крепко зажмуримся.

…Настя поворочалась на смятых простынях и проснулась: задремала она всего на часок, а вот Алекс все еще крепко спал. И про одеяло они давно забыли. Дом отлично протоплен, совсем не ощущается, что за окном все еще зима. Интересно, когда вернутся Илья с бабушкой? Зная характер мальчишки, Стася предполагала, что тот влетит в комнату без стука. Вряд ли ему стоит лицезреть отца и мачеху в обнаженном виде. Стоит разбудить Алекса. Стася повернулась к мужу и нежно улыбнулась: спящий мужчина все-таки такое милое создание. Потянувшись к мужу, она поморщилась: шов они таки побеспокоили. Что ж, придется помнить об этом некоторое время, ведь теперь они с Тагиром могут похвастаться абсолютно идентичными шрамами. Коснуться плеча мужа она не успела: на комоде душераздирающе запищала телефонная трубка.

Услышав сквозь сон противный писк, Алекс попытался засунуть голову под подушку, но звук все равно лез в уши.

— О-о-о! Что это? — пробормотал он, закутываясь получше в одеяло. — Что это за ужасный звук?

— Это телефон.

— Ох, пусть прекратит, так хорошо спать на своей кровати…

— Ты как хочешь, а я возьму трубку. — Стася завернулась в покрывало и побежала к телефону. — Алло?

Алексей приоткрыл один глаз и посмотрел на жену, пытаясь понять, кто это звонит. Настя внимательно слушала.

— Спит. Что случилось? — это она, видимо, про него.

Пауза.

— Кто?

— Это непонятно.

Пауза.

Настя медленно положила трубку и вернулась в постель.

— Это Веня. Нам надо вставать. Они узнали, кто это был. Он сразу понял, о чем она говорит.

— Венька сюда приедет?

— Да.

— Хорошо, мы успеем поговорить без свидетелей. Мама с Ильей придут около пяти часов вечера.

— Хорошо, я пойду в свою комнату, там все мои вещи.

— Все твои вещи уже здесь в шкафу.

Алекс смотрел, как Стася копается на полке, пытаясь выудить что-то ей одной известное. Вот и все. Вот все и выяснилось. Только вот почему-то как-то странно зябко, аж мурашки по коже. Ужасно, когда спустя столько времени узнаешь, что рядом всегда был кто-то… чужой. Кто-то улыбался тебе — и строил козни, жал руку — и предавал. Какое-то королевство кривых зеркал, чудовищный и искаженный мир.

Кто это был?

Венькин «фольксваген» классически чихнул и заглох у крыльца. Старыгин так и не удосужился починить машину. Настя и Тагир ждали в гостиной.

Алекс налил другу коньяка и протянул бокал:

— Излагай.

Вениамин выглядел так, будто не спал уже неделю и всю эту неделю не брился и не менял костюма. Старыгин отпил коньяка, помедлил, вздохнул и выпил весь бокал залпом.

— Булатников раскололся практически сразу. Очень уж Ковров внушителен. «МедиаПро», как мы и предполагали. И еще, чего мы предположить никак не могли. Кравцов.

— Как? — с трудом осознав сказанное, спросил Алекс. — Он же от них к нам ушел.

— У них остался на него матерьяльчик. Кравцов давно патологически играет. Кругом должен. Они поднажали, пообещали ему долю — и он продался. Навел тех убийц. Уводил от нас деньги и заказы. Булатников просто пешка.

— Он сам все это рассказал?

— Большую часть поведал Булатников. На очной ставке Кравцов раскололся. Валил все на «МедиаПро».

— Господи. — Алекс взглянул на Настю. Она сидела абсолютно неподвижно, даже не моргала. И не сводила с него глаз. — Настя?

— Он мне с самого начала не понравился, — каким-то странным тоном сказала она. — Но чтобы так… Зря его Ваня тогда лыжами не огрел.

Алекс удивленно переглянулся с Веней. О чем это она?

— И что теперь со всем этим делать? — спросила она у них обоих.

— Ковров сказал, что чисто процессуально дело тухлое. Но предъявить обвинение Кравцову, используя Булатникова как свидетеля и пообещав злополучному бухгалтеру условный срок, вполне можно. И будут Сергея долго по СИЗО мурыжить. Даже если хороший адвокат его от тюрьмы избавит — хлебнет наш компаньон полной ложкой. И уж точно никогда не вернется в легальный бизнес.

— Немного неадекватное наказание за убийство и попытку убийства, не кажется?

— Кажется, но вызвать на дуэль ты его точно не сможешь. То есть вызвать сможешь, но вот тогда тебя посадят.

— Алекс, поверь мне, — вмешалась Настя. — Для такого фрукта, как Кравцов, тюрьма хуже смерти.

— Хочется надеяться, — довольно мстительно ухмыльнулся Тагир, — что так это и есть.

— А что вы будете с этими делать, с «МедиаПро»?

— А уж с этими-то мы сделаем все, что захотим, — синхронно и плотоядно улыбнулись Тагиров и Старыгин. — Абсолютно все.

— Каким образом?

Веня плеснул себе еще коньяка и скорчил зловещую мину:

— Черный пиар, дочь моя! Слухи, сплетни, полуфакты… То, что они пытались сделать с нами. Но мы-то чисты, аки агнцы, а вот они… В общем, вскорости ни одна приличная компания с ними дела иметь не захочет.

Старыгин допил коньяк, поставил бокал и объявил:

— Я пошел спать. Долг выполнен, хочется до торжественного ужина достичь презентабельного вида.

Алекс молча проводил друга взглядом.

Вот теперь действительно все. Кравцов. Компаньон. Доверенное лицо. И все только из-за денег. Кравцов убил Машу и отнял у него жизнь. Но в некотором смысле из-за него в его жизни возникла Настя. Настя, которая сейчас как-то поникла в кресле, как-то погрустнела.