Невменяемый колдун - Юрий Иванович

Сидевшие за столом мужчины словно ждали этого момента. Ни одного лишнего движения, ни одной секунды на изумление или группировку. Словно они только весь день тем и занимались, что отрабатывали завидную реакцию на малейший шорох со стороны двери.

Оба наемника сидели к выходу боком, и у обоих в руках были мечи. Сидящий правым боком мастерским движением метнул свой клинок в открывшийся проем. При этом он всем телом резко откинулся назад, падая на пол, перекувыркнулся через голову и вскочил на ноги, уже сжимая левой рукой другой меч. В этот момент его и оплела Связывающая Паутина. И оплела превосходно, с ног до головы. Нещадные тренировки не пропали для молодого колдуна даром. Опутанный бандит хотел лучше расставить ноги для упора, но тут же потерял равновесие и завалился на дальнюю стенку.

Второй наемник тоже метнул левой рукой небольшой кинжал в сторону нападающих, правой одновременно поднимая стол и воздвигая перед собой как щит. Присев за столом, он молниеносно взмахнул правой рукой и зажатым в нее мечом разбил висящий под самым потолком трего-кристалл, освещавший до того землянку. Позиция у него получилась просто отменная.

Со стороны нападавших потерь не было. Брошенный меч пролетел над плечом Кремона, не задев при этом бок Коперрульфа, и нелепо отрикошетил от стенки глинистого грунта. И уже после этого, начав вращение, перекрестием рукояти ударил наседающего сзади Машанэ. От боли лесник лишь охнул, но тут же его стон перешел в грозное рычание. Кинжал вообще был брошен неудачно, так как попал дворецкому плашмя по грудным пластинам и благополучно отскочил в сторону. Так что нападавшие отделались лишь одним болезненным ушибом.

В следующий момент Кремон впустил в землянку со своей ладони яркий шар освещения, который и уничтожить-то нельзя было до тех пор, пока он не истощится со временем. Сам Эль-Митолан подался чуть вперед и занял позицию справа. А отставной капитан, обойдя его слева и выставив меч перед собой, целеустремленно пошел в сторону засевшего за столом бандита, властно и жестко приказав:

– Сдавайся!

Исход короткого поединка был предрешен. И это явственно прочиталось в глазах приподнявшегося над столом мужчины. При ярком освещении стало отчетливо видно, как у него нервно задергалась щека. На какой-то момент нападавшим даже показалось, что он сейчас бросит меч и поднимет руки. Хотя загнанный зверь бывает очень опасен. Не забывая об этом, на всякий случай Кремон был готов поджарить врага мощным огненным ударом. Вот только дальше дело приняло совершенно неожиданный оборот.

Почти не оглядываясь на своего упавшего компаньона, бандит с размаху отрубил ему голову, и последующего секундного замешательства ему хватило для того, чтобы приставить острие меча к гортани и двумя руками пронзить себя. Да так, что лезвие почти на ладонь вылезло из затылка.

Первым от бессильной злости застонал Кремон. Потом вполголоса Коперрульф стал перечислять самые витиеватые и редко употребляемые ругательства. Протиснувшийся между ними Машанэ шумно выдохнул от увиденного и растерянно спросил:

– Как же это? Он что, со страха ума лишился? Своего же, не раздумывая, зарубил! И сам…

Вот только дворецкий первым очнулся и вспомнил, что у них есть дела сложнее, чем обдумывать, почему да зачем такое произошло. Он первым выскочил из землянки и замер, прислушиваясь. Его товарищи присоединились к нему несколько мгновений спустя. А молодой Эль-Митолан тут же ушел «отделенным сознанием» проверять главную опасность, затаившуюся на тропе. Вернулся он очень быстро и сообщил:

– Прячется, гад, под гнилыми листьями на том же месте! Разбираем шалаш!

Меланхолично жующие похасы совсем не обратили внимания на то, что на них стало капать, и ничем не выказали своего недовольства еще больше усилившейся сыростью.

Два идеально подходящих для задуманного нападения ствола перенесли на тропу и даже пронесли несколько сот метров. Затем Коперрульф и Машанэ вернулись на поляну и уже оттуда с еще большей скоростью побежали к тому месту, где они оставили коней. А оставшийся в одиночестве колдун стал переносить бревна по одному в сторону колаба. Пронесет метров сто, положит аккуратно рядом с тропой, постоит, прислушается. И бегом возвращается за другим бревном. С ним пройдет еще дальше и опять проверяет окружающую обстановку. Таким образом он подобрался почти вплотную к затаившейся твари, укрываясь за стволами деревьев, как стоящих, так и поваленных наземь, и перенося за собой с помощью левитации заостренные бревна. До присыпанного листьями монстра оставалось всего метров пятнадцать, когда с другой стороны послышались нарочитый шум, говор и конское ржание.

Хоть парень и лежал, распластавшись в луже воды, но из-под гниющей толстой ветки перед ним внимательно следил за притаившимся врагом и заметил, что, когда раздались звуки приближающегося отряда, колаб ощутимо вздрогнул, как бы пробуждая дремлющее тело от долгой неподвижности. Несколько листиков соскользнуло с его боков, и снова «бревно» стало каменно-неподвижным. Наверняка монстр задумал подпустить путников вплотную и одним ударом сбить на землю всадников, а уже потом передавить их своей массой.

Кремон на мгновение представил, что и у этого монстра может быть нечто наподобие древнего оружия литанры, и не на шутку забеспокоился. А вдруг колаб излишне перенервничает и решит выстрелить по отряду в тот самый момент, когда он лишь покажется в пределах его видимости?

Поэтому Кремон не стал рисковать, а начал атаку немного раньше, чем договаривались. Приподняв левитацией бревно острым концом к врагу, несколько раз подвигал его взад-вперед, приноравливаясь, и сместил чуть в сторону. Теперь импровизированная стрела и туша монстра находились на одной идеальной прямой. Второе бревно колдун еще раньше, под прикрытием толстого дерева, приблизил к объекту нападения на пять метров и поставил вертикально, прикрывая его стволом растущего дерева. А вдруг потом не будет и лишней секунды, чтобы переносить импровизированное оружие к месту схватки? К тому же нанести смертельный удар с первого раза могло и не получиться: ведь колабы при подобных засадах применяли иногда обычные круглые щиты, прикрывая с торцов самые уязвимые участки тела. А ведь именно туда и намеревался Кремон вонзить первое бревно, используя преимущество внезапности.

Воспоминание о возможной защите заставило молодого колдуна напрячь все свои силы. Он словно сам стал тем заостренным орудием, передав неодушевленному предмету свое зрение, подвижность и все сминающую целеустремленность.

Поэтому бревно понеслось в торцевую часть колаба с такой скоростью, что Кремон почти уверовал, что пробьет тело монстра по всей его длине. Страшный по силе удар сдвинул черную колоду чуть ли не на метр. Весь лес замер от ужасного и никогда не оглашавшего здешние места звериного визга и жуткого хруста. Колаб извивался от безумной боли и метался между деревьями словно птица, попавшая в клетку. Его почти полтонны веса ломали низко нависшие ветки, крошили редкий кустарник и срывали со стволов метровые куски толстой коры. Было ясно, что колаб всеми силами пытается исторгнуть из своего тела посторонний предмет.