Сталинградская битва - А Самсонов

Воспитанию высоких идейных и боевых качеств личного состава частей и соединений была подчинена проводившаяся в войсках Юго-Восточного и Сталинградского фронтов целеустремленная партийно-политическая работа.

Наглядным выражением силы ленинских идей и авторитета Коммунистической партии в сознании воинов Красной Армии являлось стремление многих тысяч защитников Сталинграда вступить в ряды партии. В 62-й армии на 1 сентября 1942 г. имелось 7859 членов и кандидатов ВКП(б) и 13038 членов ВЛКСМ. В течение сентября армейская партийная комиссия приняла в члены и кандидаты партии лишь по армейским частям 423 человека{192}. В целом по войскам Сталинградского фронта за сентябрь - ноябрь в партию было принято 14 500 человек{193}. "В партию и комсомол вступают самые лучшие бойцы, проверенные в огне боев, являющиеся подлинными передовиками",- говорилось в политдонесении политотдела 62-й армии "О ведущей роли коммунистов в боях за Сталинград", направленном 13 октября 1942 г. начальнику Главного Политического Управления РККА А. С. Щербакову и начальнику политического управления Сталинградского фронта бригадному комиссару П. И. Доронину{194}.

Перед боем многие беспартийные воины подавали заявление с просьбой принять их в партию. В кармане убитого в бою комсомольца Шамитова нашли записку: "Иду выполнять ответственное задание, поджигать танк противника, который прямой наводкой расстреливает наши боевые порядки. Если я погибну, считайте меня коммунистом". Шамитов подполз к вражескому танку и поджег его, но погиб от пули немецкого снайпера. Подобные факты отмечались во всех армиях фронтов сталинградского направления.

Гитлеровцы под Сталинградом всюду встречали растущий отпор. Войска, сражавшиеся севернее и южнее города, отвлекали на себя значительные силы группировки противника, и это было одной из причин, почему Сталинград выстоял. В этих боях войска 1-й и 4-й танковых, 1-й гвардейской, 21, 63, 66-й и других армий наносили контрудары, не дожидаясь подхода артиллерии, не имея сколько-нибудь достаточного авиационного прикрытия.

Враг наступал в июле, августе, сентябре; даже в октябре и первой половине ноября гитлеровцы все еще пытались сломить защитников Сталинграда. На протяжении всего оборонительного периода противник обладал перевесом сил, а советские части, упорно сражаясь, вынуждены были отойти к Волге. Это был рубеж, дальше которого никто не отступал. Среди личного состава войск, влившихся в Сталинградский и Юго-Восточный фронты, тысячи воинов вынесли тяжелое испытание - отступление на сотни километров летом 1942 г.

В междуречье Волги и Дона противник встретил сопротивление которое он не в силах был преодолеть. Приказ No 227 сурово и обнаженно раскрывал опасное положение страны. С предельной категоричностью прозвучало в нем требование о недопустимости дальнейшего отступления. Однако в тяжелой боевой обстановке даже крайние дисциплинарные меры сами по себе не в состоянии были бы остановить войска, отступающие перед превосходящими силами врага. Об этом говорит вся история современных войн, в том числе и история второй мировой войны. Дисциплинарные меры обладают силой устрашающего воздействия по отношению к нарушителям воинского приказа, но не они решают судьбу сражений и войн. В рассматриваемых событиях с особой яркостью проявилось огромное воздействие на ход борьбы идейной убежденности советских воинов в правоте и святости той цели, которая перед ними стояла в Великой Отечественной войне. Этому был посвящен и упомянутый приказ. Даже буржуазная пресса отмечала моральный фактор стойкости советских войск. 28 сентября 1942 г. английская газета "Дейли телеграф" опубликовала статью "Сталинград - триумф моральной стойкости", где, в частности, говорилось: "В Сталинграде действует нечто большее, чем материальные условия, нечто превосходящее простую механику войны".

Писатель К. Симонов в своей книге "Разные дни войны" приводит полученное им от одного сержанта артиллерии письмо. Вот выдержки из него:

"На всю жизнь помню смысл приказа Сталина, прочитанного вслух перед строем нашей батареи в небольшом перерыве между боями жарким летним днем в начале августа 1942 года...

Приказ No 227, как Вы, конечно, помните, был предельно правдив, откровенно объяснял то отчаянное положение, в какое попали наши народ и страна к середине лета грозного 1942 года. Не могу найти слов, чтобы выразить наши настроения и чувства в то время, после прочтения этого приказа.

... Думается, вполне можно утверждать, что не буква, а дух и содержание этого документа очень сильно способствовали морально-психологическому духовному перелому, если позволительно так выразиться, в умах и сердцах всех, кому его тогда читали и кто держал в те дни в своих руках оружие, а значит, и судьбу Родины, да и не только Родины -- человечества!

Дело даже не в тех крайних мерах, которые предусматривались этим приказом, а в его содержании, сыгравшем громадную роль в деле создания такого перелома.

По-моему, главное в том, что людям, народу (приказ зачитывался всем войскам) мужественно сказали прямо в глаза всю страшную и горькую правду о той пропасти, на грань которой мы тогда докатились"{195}.

Необходимо было изменить ход событий. И советские воины преодолевали самые жестокие испытания в невероятно трудные дни и недели уличных боев в Сталинграде. Коммунисты и комсомольцы играли в них ведущую роль. Во взводах, ротах и батальонах, во всех подразделениях и частях велась политическая работа, проводились собрания, распространялись листовки. Фронтовая печать воспитывала солдат и офицеров в духе бесстрашия, верности воинской присяге, ненависти к агрессорам. Бойцы в окопах и блиндажах знали, что события под Сталинградом, подвиги его защитников находятся в центре внимания Советской страны и всего мира. Уже тогда понималось огромное историческое значение Сталинградской битвы, непосредственными участниками которой были воины Юго-Восточного и Сталинградского фронтов.

Перед защитниками Сталинграда выступали члены ЦК партий В. А. Малышев, Д. 3. Мануильский, Е. М. Ярославский, а также многие командиры и политработники.

В ходе упорной и затяжной борьбы использовались самые различные формы партийно-политической работы и политического обеспечения боя. Так, например, по инициативе политработников создавались ленинские комнаты в специально построенных для этого землянках.

Воины, проводившие дни и ночи в окопах и блиндажах, непрерывно участвовавшие в боях, приходя в такую землянку, получали краткий отдых и моральную разрядку. Здесь можно было обсушиться, обогреться, написать письмо, поделиться с товарищами впечатлениями, боевым опытом, прослушать беседу. Сюда доставлялись газеты, книги. Какое значение имела проводившаяся здесь работа, показывает следующий пример. Участник героической обороны "дома Павлова", командир пулеметного расчета комсомолец Илья Воронов прочел в ленинской комнате книгу Николая Островского "Как закалялась сталь". Она произвела на него сильное впечатление. В оборонительных боях он проявлял стойкость и бесстрашие. В дальнейшем, когда началось контрнаступление, гарнизон "дома Павлова" покинул разрушенное здание, превращенное в легендарную крепость, и атаковал врага в районе площади 9 Января. В ходе жестокого боя Илья Воронов был ранен, но продолжал сражаться. Только после новых ран, когда простреленные в нескольких местах руки перестали действовать, он, истекая кровью, согласился оставить поле боя. Позднее, когда его привезли в медсанбат, Воронов заявил: "Вот теперь я тот боец-комсомолец, который был у Островского"{196}. Образ любимого героя глубоко запал в сознание воина и не оставлял его в часы трудных испытаний.