Я стал преподом в Академии Подземелий (СИ) - Старлайт Орумант

— Меня уволили, да? — хотелось как–то разрядить обстановку, но, кажется, не получилось. И что должен значить этот взгляд?…

— Вы получили орден и личную благодарность двух дворянских и трёх богатых родов. — теперь пришла моя очередь странно смотреть. Какие–какие рода ещё раз?… А, ну, да, точно. Камир, кажется, довольно знатен в южных провинциях. Астра вроде бы из семьи каких–то ремесленников. Не помню точно, но, кажется, я видел человека с фамилией Накири в городском совете. Флитц принадлежит к рыцарскому роду, это хорошо отпечаталось в моей памяти. Чем на хлеб зарабатывают родили Айи и Лулу, я без понятия, но тоже важные шишки. В принципе, ничего удивительного, если вспомнить, где их дети получают образование.

— Из–за меня они могли погибнуть. — независимо от моих заслуг, этот факт оспорить никто не сможет. Реши я сдаться в той пещере или если бы мне не хватило сил, чтобы победить, студенты оказались бы обречены. В конце концов, даже раненный монстр 54‑го Уровня все ещё может считаться Боссом Подземелья с высочайшей опасностью.

— То, что произошло во время экзамена, было подвергнуто тщательному и всестороннему рассмотрению, — гордо подняв голову, отчеканила моя начальница. Ну, ей есть чем гордится, никто и не спорит, — И выводы таковы: процедура экзамена не предполагала возможность гибели или серьёзных травм среди обучающихся. Об этом свидетельствует тот факт, что никому из участников не потребовалось экстренной помощи целителей. Ситуация с растениями может рассматриваться как один из элементов экзамена, а изменения, произошедшие с «Мантикорой» — случайностью. Кроме того, проблему удалось решить вашими усилиями. Что касается состояния, в котором вас обнаружили студенты, преподаватель магии Бастольф был готов взять на себя всю ответственность.

А он–то здесь каким местом? То, что требовалось от него, было выполнено на высшем уровне, Подземелье функционировало как нужно. «Мантикора» 54‑го Уровня действительно была лишь ошибкой созданной нами системы, и никто не мог знать, что это произойдёт. А Бастольф, кажется, принял случившееся на свой счёт. Н-да, высокая планка и никаких поблажок. Уважаемо. Надо будет зайти к нему, прояснить ситуацию.

— Что было потом?

— Используя магию воздуха, студенты смогли в кратчайшие сроки доставить вас во внешний мир. К тому моменту ваше состояние было критическим: множественные переломы и трещины костей, рваные раны, кровопотеря и яд. Пришлось прибегнуть к молитвам, заклинаниям исцеления и усиливающей магии всех, кто тогда находился в зале Подземелий, просто чтобы поддерживать в вас жизнь.

Я невольно вскинул бровь. Нет, мне, конечно, очень приятно, что все так старались, но причём здесь молитвы? Да, жрица что–то там сделала со всеми перед экзаменом, но чтобы прямо–таки наравне с лекарями не давать мне умереть? Кажется, кое–кто всё это время недооценивал силу веры. Ну, пока опустим.

— После этого вас подвергли всем известным методикам врачевания, какие имелись в распоряжении мед–отдела. К сожалению, даже достигнув относительной стабильности вашего состояния, целители были не в силах восстановить повреждённые энергетические структуры, — вот на этом моменте моё сердце замерло. И ведь правда, физические повреждения должны были отразиться на «путях» — так закончили карьеру многие Покорители… Директриса моё волнение, кажется, не заметила, — Была возможность пробудить вас уже тогда, но в таком случае дальнейшее состояние вашего тела оставалось под вопросом. Учитывая это и вашу болезнь, Кудзуима–сан предложила ввести вас в состояние сна, чтобы минимизировать любые нагрузки и дать энергетическим каналам самим восстановиться. Кудзин–сан поддержал это решение. В дальнейшем они регулярно навещали вас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вне моей власти было заставить уголки губ опуститься. Эти двое продолжали заботиться обо мне, несмотря ни на что. Этот рогатый здоровяк, который заставил меня дрожать во время нашей первой встречи, и Тома… Воистину она замечательная женщина.

— Как они сейчас?

— Кудзин–сан перестал пить, — моя бровь едва не улетела в небеса, — Поначалу качество его работы ухудшилось, но в скором времени всё вернулось к норме. Я не поощряю разгульный образ жизни своих подчинённых, но поначалу даже решила предложить ему выпить. «Пока Хомэй не очнётся, я буду взращивать в себе жажду к выпивке, чтобы по его возвращению мы как следует это отметили» — примерно таким был его ответ.

Ну и чертяка… Кажется, я вот–вот пущу слезу. Чтобы такой алкоголик как он и из–за меня… Клянусь, завтра же ты получишь самую дорогую бочку, до какой мне удастся добраться. Надеюсь, мы это переживём.

— Ну, а?…

— Кудзуима Тома покинула Академию.

Что?! То есть как «покинула»? Это нечто вроде отпуска? Или…

— За всё время её работы вы — первый Покоритель, вернувшийся из Подземелья в столь тяжёлом состоянии, — кажется, я слышу как начальница забивает гвозди в крышу моего гроба, — Насколько мне известно, прежде она работала старшим лекарем в другом городе и в основном занималась исцелением высокопоставленных особ.

Я кивнул. Многие дворяне идут на военную службу или становятся членами крупных Гильдий, но далеко не все из них отправляются в Академии. Некоторые обучаются в родовых имениях. Хорошо, когда под рукой есть кто–то, способный заживить рану, оставленную троюродным братом во время урока фехтования.

— Не думаю, что Кудзуима–сан готова вернуться сюда после случившегося. И, кажется, она тоже это понимает. Поэтому и попросила у меня возможность уволиться. Но, уверяю вас, я найму её снова, если вернётся. Человек с такими талантами всегда будет оценён по достоинству.

Если вернётся… Что же, не могло всё кончиться идеально. А если уж совсем на чистоту, то у нас с ней не то, что бы всё ладилось. Да, нам было хорошо вместе, но мы очень отличались. Нашу связь даже отношениями толком не назовёшь. Скорее так, «интрижкой». Как и в прошлой жизни, всего себя я отдавал работе и всяким передрягам, а ей только и оставалось, что дожидаться и лечить. Паршивый из меня ухажёр, как ни посмотри. Наверное, в этом плане я ничем не отличаюсь от Хомэя. Ну, по крайней мере, со мной у Томы был кто–то, на кого она могла направить свои чувства. Хотя бы малую их часть. И всё же мы были довольно близки некоторое время. После того, как меня принесли ей почти мёртвым, нет ничего удивительного в том, что Кудзуиме не хочется повторять это вновь. Когда я вспоминаю своё отражение в глазах Астры, мне самому становится жутко.

— Не будете спрашивать, куда она направилась? — чуть склонив голову, поинтересовалась моя начальница, — А мне казалось, что вы броситесь за ней как только узнаете об увольнении.

Это она чего, подкалывать меня пытается?

— Тома сделала свой выбор. И я должен его уважать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хороший ответ.

Честно говоря, что–то у меня отпало желание задавать другие вопросы. Да и какие? Я остался жив, Тома — уехала. Ребята, кажется, в полном порядке. Но на всякий случай…

— Сказать по правде, — каким–то странным тоном начала директриса, — я ожидала, что вы будете в более плачевном состоянии, когда очнётесь. Но раз вы уже приходите в норму, думаю, у меня есть право сказать вам об этом сейчас. Астра Накири также покинула Академию.