Служитель кристалла - Роберт Сальваторе

— Если ты вернешься к нам, это будет не в Калимпорте и нигде на этой проклятой поверхности, — сказал псионик. — Я иду домой, Джарлакс, в темные пещеры, там наше место. — А ты? — спросил он, когда бывший главарь согласно кивнул.

Джарлакс только пожал плечами и снова улыбнулся.

— Я пока еще не все здесь повидал.

Киммуриэль молча глядел на него, но, судя по всему, так ничего и не понял. Затем псионик щелкнул пальцами и силой мысли распахнул межуровневый переход, в котором скрылись он сам и трое его сопровождающих.

— Но почему? — спросил Энтрери, подходя ближе к своему непредсказуемому спутнику.

— Что почему?

— Ты же мог вернуться вместе с ними, — пояснил убийца, — хотя я никогда бы за тобой не последовал. А ты решил остаться и уступить руководство бандой. Почему ты отказался от всего?

Джарлакс помолчал задумавшись. А потом со смехом повторил слова Энтрери, сказанные в сходных обстоятельствах:

— Может, я ненавижу дроу больше, чем людей. Артемис Энтрери чуть не упал. Он даже думать не хотел, откуда Джарлаксу стало известно, что он это говорил.

ЭПИЛОГ

Много дней Джарлакс и Энтрери блуждали по окрестностям и, наконец, набрели на городок, где жители слышали о Дзирте До'Урдене и спокойно приняли вранье бывшего главаря наемников.

В захудалой, довольно обшарпанной таверне Артемис Энтрери обнаружил объявление, которое показалось ему довольно заманчивым в их нынешнем положении.

— Набирают наемников? — удивленно спросил Джарлакс, когда Энтрери показал ему листок. Дроу сидел в уголке, привалившись спиной к стене, и потягивал вино. — Власти или кто?

— Не знаю, — ответил Энтрери, усаживаясь на стул по другую сторону стола. — По-моему, какая разница, кто они, поборники справедливости или нет?

— Правда? — криво ухмыльнувшись, спросил Джарлакс, явно не поверив. — Тогда ради чего ты вынес Данику из туннелей?

— Ради того, чтобы не иметь врага в лице ее мужа, — холодно ответил убийца.

— А может, это было нечто иное, — предположил темный эльф. — Может, Артемису Энтрери просто жаль было оставить бедную беззащитную женщину во тьме на верную смерть.

Энтрери равнодушно пожал плечами.

— Наверное, многие жертвы Артемиса Энтрери удивились бы, — не отступал Джарлакс.

— А многие ли жертвы Артемиса Энтрери заслуживали лучшей участи, чем та, которую нашли? — парировал убийца.

Вот оно, оправдание. Дроу, всю жизнь проведший в мире гораздо более жестоком и враждебном, чем Энтрери, не мог с ним не согласиться. Но все-таки действия наемного убийцы не слишком вязались с его словами.

— Так тебя теперь называть Артемисом Сострадательным? — спросил Джарлакс. Энтрери замер, а потом сказал:

— Может быть. — И добавил: — И если ты продолжишь нести чушь, я, вероятно, проявлю некоторое сострадание и убью тебя быстро. А может, и нет.

Джарлакс от души расхохотался — слишком уж нелепой представлялась ему жизнь, которая открывалась перед ними. Понимая, что к угрозам Энтрери не стоит относиться с пренебрежением, он при этом верил ему, как родному брату.

Хотя Джарлакс Бэнр, третий сын Матери Бэнр, когда-то родной матерью и единокровными братьями и сестрами приговоренный к тому, чтобы быть принесенным в жертву Ллос, никогда не стал бы верить родному брату.