Вспомнить все - Вадим Тарасенко

Информация о рейсе Н-801 «Париж – Лос-Анджелес» появилась на информационном табло международного аэропорта имени Шарля де Голля. До взлета оставалось ровно полтора часа – самое крайнее число в строке информации стало тут же уменьшаться, показывая обратный отсчет времени.

Рим. Ватикан. Сикстинская капелла.

15.30 по местному времени.

– Итак уважаемые Ваши Высокопреосвященства, оглашаю вам результаты шестнадцатого тура выборов, – председатель счетной комиссии, декан коллегии кардиналов Хорхе Родригес обвел глазами сидящих в своих креслах кардиналов, затем вновь опустил глаза к листку бумаги. – За Его Высокопреосвященство кардинала Франсуа Миньона проголосовало семьдесят семь кардиналов, – прочтя эту цифру, Хорхе Родригес вновь поднял глаза.

На этот раз его взгляд был направлен на одного человека – госсекретаря Ватикана, председателя Папского совета по межрелигиозному диалогу Ивана Поддубного.

«Ну вот и все, Иван. То, что должно было свершиться, свершилось. Франсуа Миньон – двести восемьдесят пятый Папа Римский. И хвала Всевышнему, что я уже решил, что мне делать», – Иван Поддубный, спокойно глядя в старческие, белесые глаза испанского кардинала, негромко несколько раз хлопнул в ладони, первым приветствуя нового понтифика.

Мгновения спустя недружно раздалось еще несколько негромких хлопаний, потом еще, еще – тихими, вразнобой аплодисментами конклав кардиналов приветствовал избрание Франсуа Миньона главой Ватикана.

«Спасибо Тебе, Господи, что помог мне выбрать правильное решение – уехать отсюда к себе на родину. И может так статься, что я приму самое правильное решение из всех присутствующих здесь», – Иван Поддубный обвел взглядом кардиналов.

Постные старческие лица, отводящие глаза от его взгляда.

«Они не хотят встречаться глазами с проигравшим. Ну уж нет, кто-кто, а я не проигравший. При таком раскладе я точно не проигравший», – взгляд русича невольно обратился к алтарю, над которым расписал свой «Страшный суд» великий Микеланджело.

Грешники, проваливающиеся в ад, подавленные чувством своей вины и осознанием неотвратимости расплаты.

«Нет, я точно не проигравший здесь», – пока еще госсекретарь Ватикана и председатель Папского совета по межрелигиозному диалогу Иван Поддубный встал со своего обитого красным бархатом кресла. Затем, оглядев еще раз присутствующих, опустил укрепленный над креслом фиолетовый балдахин. Выборы Папы Римского закончились.

Париж.

Международный аэропорт имени Шарля де Голля.

16.30 по местному времени.

– Здравствуй, Мухаммад!

– Здравствуй, Абу!

Два брата-близнеца обнялись.

– Ну что, медицинский контроль прошел?

– Конечно! Тем более в такой день. Да будь я слепым, глухим и трижды больным, Аллах все равно сделал бы так, чтобы эта карточка сегодня светилась зеленым! – Мухаммад помахал перед собой рукой с зажатой в ней своей личной пилотской карточкой-допуском. Ее по диагонали пересекала светящаяся зеленая полоса – Мухаммад Абдульхайр получил медицинское «добро» на сегодняшний рейс.

– Ну что, брат, иди принимай самолет. Встретимся уже в самолете, как и договаривались, – Абу крепко пожал руку брату, хлопнул его по плечу и направился в свой кабинет.

Зайдя туда, он быстро подошел к шкафу и вынул оттуда мужской костюм модного кофейного цвета. Пятнадцать минут у мужчины заняло переодевание. Оглядев себя в зеркало, араб остался доволен – высокий, стройный черноволосый мужчина с густой шевелюрой и усами, в элегантном костюме, уверенно смотрел на него.

«Ну что, Абу, скоро семьдесят черноглазых девушек будут ублажать тебя в раю. И на твоей голове будет сиять венец славы с драгоценным камнем, который стоит больше, чем весь мир. Вот путь настоящего мужчины. Хвала Аллаху. Он помог мне выстроить жизнь правильно», – мужчина посмотрел на часы. До вылета оставалось сорок минут. Взяв стоящий на столе кейс, Абу Абдульхайр окинул взглядом свой служебный кабинет. Подровнял лежащие на столе документы, смахнул небольшую пыль. Еще раз все оглядев, он вышел из кабинета, прошел служебный коридор и вышел в просторный зал ожидания. Взглянул на табло – информация о рейсе на Лос-Анджелес занимала вторую строчку сверху. Там же было написано, в каком секторе производится регистрация. Неторопливо араб направился туда. Людей было сравнительно немного. Через десять минут он уже вставлял свою личную идентификационную карточку в щель компьютера. Правая рука уверенно легла на сканирующую площадку. На экране компьютера появилась первая зеленая полоска. Тут же появилась вторая – компьютер, сравнив изображение на карточке, с изображением, переданным специальной видеокамерой по тысяче пятистам точкам, не обнаружил ни единого отличия. Через секунду экран дисплея прочертила третья зеленая полоска – информация о сетчатке глаза, принесенная инфракрасным лучом лазера, совпала с информацией, закодированной в карточке. И наконец весь экран монитора стал зеленым и прозвучала тихая приятная мелодия – система дистанционного осмотра пассажиров давала «добро» – никаких опасных предметов и веществ Абу Абдульхайр с собой не имел. Двери турникета тут же автоматически распахнулись, пропуская мужчину в зал, где уже находились пассажиры, прошедшие контроль.

«Компьютер, пропуская меня, на своем мониторе высветил зеленый цвет – цвет знамени Пророка. Сегодня нам с Мухаммадом точно будет сопутстствовать удача!»

Что-то сзади легонько ударило по ступне – яркий, сине-красный игрушечный автомобиль уперся своим миниатюрным бампером ему в туфлю. Рядом тут же оказался малыш лет пяти.

– Дядя, я не специально. У него дистанционное управление отказало, – широко распахнутые голубые глаза под копной светло-русых волос доверчиво смотрели в темные восточные глаза.

– А чего ж ты выезжаешь на неисправном автомобиле? Так можно и в аварию попасть, – Абу улыбнулся малышу.

Тот ответить ничего не успел. К ним подбежала молодая женщина в белом брючном костюме.

– Пьер, сколько раз тебе говорить, чтобы ты никуда от меня не отходил? Извините, мсье, за беспокойство, – точно такие же голубые глаза, только украшенные легким кокетством и женской чувственностью, вновь смотрели на араба.

«И семьдесят девушек меня будут ублажать в раю».

– О, мадам, какое беспокойство?! У вас просто очаровательный малыш. Пьер, а ты слушайся свою такую красивую маму. А подрастешь, будешь ее защищать. Ты же мужчина! – Абу наклонился, взял игрушечный автомобиль и протянул малышу.

– Да, мсье, – и вновь детский вариант голубых глаз смотрел на него.