Неистинная - Анна Шнайдер

хмыкнул Говард, отчего-то хмурясь. Я спросила маэстро чуть позже, почему он выглядел таким встревоженным, и он признался, что у него дурное предчувствие.

— Понятия не имею, с чем это связано, — пробормотал Говард, почесав кустистую бровь. — Но обычно предчувствия меня не подводят. — Помолчав, он добавил: — Всегда так было. Какие-то отголоски родовой магии, что ли…

— Родовой магии? — я откровенно удивилась. — Но у вас ведь её нет.

— Нет. В чистом виде точно. Но отголоски есть. Я, видишь ли, внебрачный сын одного из аристократов с ментальной магией предчувствий. Большая редкость, кстати, таких родов всего два. Члены этих семей ощущают, откуда придут возможные неприятности, и могут предупредить о чём-либо. Не в подробностях, конечно. А я просто чувствую — что-то грядёт. Но, с чем связано, понять не могу.

— Может, Бернадет? — предположила я, и маэстро пожал плечами:

— Бернадет… Возможно. Она, кстати, придёт на «Корабль». Мы вчера открыли продажу билетов на премьеру, она состоится через полтора месяца. Бернадет купила билеты на лучшие места одной из первых. Я знаю об этом благодаря тому, что билеты она приобретала через кадровый отдел своего театра.

Я задумалась. Честно говоря, я не помнила, приходила ли она раньше на наши премьеры.

— В этом есть что-то необычное?

— В том-то и дело, что нет, — покачал головой Говард. — Она почти всегда приходит на наши премьеры. Но раньше мне было безразлично, а теперь отчего-то не нравится. В общем… — Маэстро вновь почесал бровь. — Что-то происходит, Айрин. Но что, я не могу понять, а значит, и к дознавателям не обратишься. Надеюсь, что хотя бы тебя не заденет, ты всё же под охраной его высочества.

— Может, вам тоже нужно обзавестись охраной? — обеспокоенно спросила я, и Говард по-доброму мне улыбнулся:

— Нет. Охрана в театре есть, и достаточно.

.

Я ожидала, что Арчибальд пришлёт букет. И напишет записку. И придёт на спектакль. В общем, на мой взгляд, он должен был сделать что-то из этого списка — всё же вчера был не совсем обычный вечер для нас обоих. Точнее, совсем необычный — сладкий, чувственный, страстный и немного безумный. Но он молчал, и мне это казалось странным.

К началу спектакля я стала беспокоиться. Нет, мне даже в голову не пришло то, что произошло на самом деле и о чём я узнала спустя несколько часов, — я думала, что во дворце вновь совершено покушение, или Геенна опять активировалась, или ещё какие-то срочные государственные дела, от которых Арчибальд не может оторваться. Это было нелогично. Уж время для того, чтобы написать на браслет связи или послать букет с запиской, всегда можно найти. Сама я стеснялась связываться — не хотелось быть навязчивой. Всё-таки он Альго, мало ли, что у них там сейчас происходит…

Спектакль я отыграла хорошо — но скорее по привычке. Сегодня в театре шла одна из самых старых пьес маэстро, мы поставили её давно, и она уже начинала терять популярность, поэтому постановка шла раз в два месяца. Вместо неё и ещё одного спектакля и должен был встать в расписание «Корабль».

Игра в этот вечер не требовала от меня больших усилий, но всё равно давалась непросто. Я постоянно думала о том, где же Арчибальд, почему нет ни букета, ни записки — ничего… Тревожно было до нервной дрожи на кончиках пальцев.

— Айрин, что с тобой? — поинтересовался Дерек, когда я после спектакля спустилась с подмостков, держа в руках один из подаренных букетов, и направилась в свою гримёрную. Ллойс сегодня не играл, а находился за кулисами и наблюдал за действием. Маэстро, насколько я знала, в театре вообще не было — он поехал в хозяйственный комитет за какими-то документами. — Вы с Говардом что-то сегодня оба сами не свои.

— Всё в порядке, — ответила я, как мне показалось, вполне спокойно, но Дерек только усмехнулся и осторожно поймал меня за локоть. Придвинулся почти вплотную и прошептал на ухо:

— Меня ты обмануть не сможешь. Я слишком хорошо знаю, какая ты, когда тебе хорошо или плохо. Сейчас тебе плохо, я вижу. И хочу сказать, что я рядом, только позови.

— Дерек… — я попыталась сделать шаг в сторону, но Ллойс крепко держал меня за локоть, не отпуская. И продолжал шептать:

— Я понимаю, что тебе нравится его высочество, но уверен — со временем ты взглянешь правде в глаза и поймёшь, что ваши дороги должны разойтись. Вы слишком разные, ваши миры очень отличаются друг от друга. Ты не сможешь быть с ним, Айрин. Ты такой нежный цветок, а Арчибальд… Он суровый человек. Даже жестокий. Для него растоптать тебя — как чихнуть…

— Ты ошибаешься, — возмутилась я, не выдержав клеветы о его высочестве. — Дерек, отпусти! Я хочу пройти к себе.

— Хорошо, — Ллойс кивнул, послушно отходя в сторону, но, когда я уже почти прошла мимо, всё-таки решил оставить за собой последнее слово, заявив: — Уверен, ты ещё вспомнишь мои слова, Айрин.

.

Не знаю, чего добивался Дерек, хотел он успокоить или разозлить меня, но в гримёрную я пришла на взводе. Зло поставила в вазу букет и принялась смывать грим — благо его было немного. Монотонные движения губкой меня немного умиротворили, и минут через десять, когда в дверь вдруг постучали, я уже не настолько желала растерзать весь мир.

Услышав этот стук, я на мгновение замерла, взмолившись — хоть бы это был Арчибальд! — и воскликнула, поворачиваясь на стуле:

— Да, заходите!

Дверь распахнулась, и через порог шагнул его высочество.

— Арчи! — пискнула я, словно взрываясь от радости, и этот взрыв подбросил меня со стула навстречу принцу. Я распростёрла руки, желая обнять Арчибальда, — но он отчего-то не поймал меня в объятия, а остановил на подлёте, держа на расстоянии от себя.

— Айрин, нам нужно поговорить.

Я съёжилась, впервые услышав у Арчибальда такой голос по отношению к себе. Ледяной, суровый, властный… Я уже слышала нечто подобное в зале суда, но тогда его высочество говорил не со мной.

Стало страшно. Я ещё ничего не предполагала, не понимала, чем вызвана подобная метаморфоза, — но страх вспыхнул внутри, наполняя каждую клеточку, как полминуты ранее меня наполняла радость от встречи.

— Да? — выдохнула я, поднимая голову. И страх усилился, преображаясь почти в ужас, —