Личный друг Бога - Михаил Кликин

Белиал не играет по правилам.

Значит, и ему придется их нарушить…

Танк надеялся, что Корпорация сквозь пальцы посмотрит на его жульничество. В конце-концов, они знали, кто он такой, когда обращались к нему за помощью. Да что говорить! — наверняка и обратились потому, что знали его способности и рассчитывали на них…

Весь этот день Танк провел у компьютера. У него не было ни минуты свободного времени. Он готовил себе подарки. Много разных подарков.

Тринадцатого сентября у Танка был день рождения.

Ветер дул стороны Черного Урочища, гнал волнами низовой туман, наносил удушающий гнилостный запах. Солнце поднялось высоко, но тепла от него было мало, да и света — чуть. Плотная ровная дымка затянула небо с самого утра, а к полудню, вроде бы, стала еще плотней.

Фаталия хмурилась. Ирт и Горр задерживаются, о Богоборце давно нет никаких вестей, Танк спит, как убитый, и не понятно, когда проснется. А вокруг неспокойно: разведчики видели поблизости людей с красными повязками на рукавах, из Урочища дважды доносились жуткие звуки, и макушки высоких деревьев встряхивались, словно под ними шел кто-то огромный и могучий. В лагере тоже не все в порядке: гномы Тартл и Гвирт что-то не поделили с Дипом-Варваром, теперь фыркают каждый раз, когда встречаются, — а встречаются они по раз сто на дню. Дип, как и все варвары, не сдержан, а гномы, хоть и хранят внешнее спокойствие, но — слышно — скрипят зубами. Как бы у них драки не случилось…

— И чего я тут делаю? — в очередной раз спросила себя Фаталия.

Все-таки удивительная вещь — судьба. Никогда не знаешь, в каком месте жизнь переломится, да завернет в сторону…

— Не жалеешь, что пошла с нами? — Из-за большого шалаша, а котором размещалась немногочисленная женская часть отряда, выглянула Фива. В руках она держала закопченный котелок.

— Нет, — ответила Фаталия. — Не жалею… А ты куда собралась?

— За водой. Скоро обед.

— Уже?.. — Фаталия глянула на солнце. — Действительно…

— Там какой-то шум возле Двуживущего, — мотнула головой Фива. — Ты бы посмотрела, что ли.

— Опять гномы и Дип ругаются?

— Нет. Там что-то другое.

— Ладно, сейчас… — Фаталия нагнулась, сорвала ярко-синий цветок горолома, повертела его в руках, разглядывая, понюхала. Воткнула стебель в волосы над ухом, приладила, глянулась в зеркальную поверхность клинка. Сказала сестре:

— Ты, смотри, осторожней. Далеко не заходи.

— Да я только до ключа и тут же обратно.

— Бомбары прихватила?

— Ну а как же? Еще и это, — Фива резко выбросила вперед руку. В рукаве куртки щелкнул пружинный механизм, и у девушки в ладони возник изящный стилет.

— Баловство, — с легким укором сказала Фаталия, выдернула цветок из волос, бросила его на землю и раздавила ногой.

У шалаша Танка собрался едва ли не весь отряд. Бойцы что-то громко обсуждали, не боясь разбудить Двуживущего. Но стоило появиться Фаталии, как шум стих вполовину…

— Чего галдите? — Она смотрела на повернувшиеся к ней лица и вновь удивлялась странностям судьбы. Могла ли она предположить, что однажды ей доведется возглавить столь разношерстную команду — не то отряд, не то банду? Прошло всего ничего, а она из обычной крестьянской девчонки превратилась в опытного воина. Да что там воина! Военачальника!..

Впрочем, в сальных взглядах подчиненных должного почитания и уважения было немного. Мужики открыто пялились на ее прелести. Порой Фаталии казалось, что ее власть держится лишь на ее округлостях.

Она усмехнулась, вспомнив, как некий Двуживущий, вышедший на арену Стадиона, начал было рассуждать о том, что полуголая пышная грудь не приносит ее обладательнице никакой пользы. Потом он все же понял, что ошибся. Но было поздно. Завлекательное колыхание отвлекло его во время боя, а у Фаталии, помимо прелестей, было и еще кое-что оголено…

— Чего вылупились? — рявкнула она на вояк. — Или бабу никогда не видели?

— Баб-то видели, — подал голос Рахат Шаромыжник. — Да ты на них не слишком похожа.

— А ты на мужика совсем не похож, — ответила ему Фаталия. — Но я же на тебя не пялюсь!

Бойцы одобрительно рассмеялись. Задирать Фаталию мало кто решался, все знали, что язык у нее острее меча, а кулак крепкий, как и ее забористая ругань.

— Ну так что вы тут за сход устроили?

— Беспокоимся мы, — сказал Погонщик Чайлен, выходя вперед. Сегодня он охранял спящего Танка, должно быть, он первым и заметил неладное.

— Не ваше дело беспокоиться! — Фаталия посмотрела на шалаш Двуживущего. Вроде бы, ничего необычного. — Рассказывай толком, что произошло.

Чайлен кивнул, подергал себя за бровь — этот жест выказывал его волнение.

— Я тут, значит, сидел, стерег Двуживущего…

— Стоял и охранял, — поправила его Фаталия.

— Ну да, сидел, стерег. А потом слышу — шебуршит что-то. Громко так, долго. Ну, там, в шалаше. Я, значит, говорю: «Эй!». Думаю, если Двуживущий проснулся, то он ответит, а если мышь там или крыса — то спугается, убежит… Не убежала, и он не ответил.

— Давай короче!

— Дык я короче! Я опять: «Эй!» А оно шебуршит и шебуршит, громче уже. Не выдержал я, заглянул. А там, значит, Двуживущий под одеялом шевелится, ворочается. Я его тронул, думал, может плохо ему… А одеяло и съехало! А там!.. — Чайлен дернул себя за бровь, вырвал несколько жестких волосков, похожих на короткую кабанью щетину, и удивленно на них уставился.

— Ну так что там? — спросила, хмурясь, Фаталия.

— Не знаю, — сказал Чайлен и пожал плечами. — Он там — другой… И он там — менялся…

— Как — другой? И что значит — менялся?

— Не знаю, — растерянно повторил Чайлен.

— Он как бы ворочался, — включился в разговор Лерик Оруженосец. — Но ни руками, ни ногами не шевелил. И сам не шевелился.

— Как это так?

— А вот так… А потом я увидел перстень у него на пальце. Большой такой, с драконьей головой.

— Ну и что?

— А то! Не было у него никого перстня, когда он спать ложился. Да и пальца этого не было.

— Как — не было?

— Точно говорю! Был он — человек человеком. А теперь кто? По семь пальцев у него на руках! Я сам видел!

Бойцы вновь зашумели.

— Оборотень! Как есть оборотень!

— Да нет же, не бывает таких оборотней!

— Много ты знаешь.

— Да уж побольше твоего…

— Тихо вы! — прикрикнула Фаталия. — Еще кто-нибудь что-нибудь видел?

— Ну я видел, — неохотно сказал Слас Кузнец. — Обувка на нем какая-то странная.

— Так ведь не было на нем обуви, когда он спать ложился! — выкрикнул Чайлен. — Вон, глядите, его сапоги сохнут.

Действительно, перед шалашом на помятом кусте можжевельника сушились легкие кожаные сапоги.

— А может вы надо мной шутки шутите? — строго спросила Фаталия.

— Да какие тут шутки.

— Ну, смотрите у меня! — Она подошла к самому шалашу, присела, отдернула закрывающую вход рогожу, вгляделась, прислушалась. И на четвереньках полезла под невысокую зеленую кровлю.

Она точно знала, куда сейчас смотрят ее подчиненные.

Танк лежал на боку.

Не двигался. Даже, кажется, не дышал.

Фаталия уже было уверилась, что ее разыграли, заставив опуститься на четвереньки, но тут она увидела руки Двуживущего.

У Танка было семь пальцев. На каждой руке.

И на каждом пальце было надето по три кольца…

— Ты проснулся? — Она осторожно дотронулась до него. — Ты меня слышишь?

Он не шевельнулся, не отозвался. Он спал, как обычно спят все Двуживущие, — мертво и бесчувственно.

Некоторое время Фаталия вглядывалась в бесстрастное лицо Танка, надеясь заметить трепет ресниц или тень сдерживаемой улыбки.

И она увидела — увидела нечто неожиданное и чудесное: на щеках и на лбу Двуживущего появились красные магические знаки — словно ожоги, оставленные незримым клеймом.

Фаталия тихо ругнулась и поползла назад, не сводя с Двуживущего глаз.

С Танком происходило что-то необычное. Он менялся.

Менялся во сне…

Фиве совсем не обязательно было идти к роднику — возле лагеря протекал чистый ручеек. И все же она решила немного прогуляться — ключевая вода была гораздо вкусней.

Но не только в воде было дело. Девушка просто хотела побыть одна — хотя бы недолго…

Едва заметная тропка вилась меж деревьев. Фива старалась идти рядом — она помнила наставления старшей сестры, да и сама понимала, что такая вот стежка наблюдательному человеку может рассказать многое. Ни к чему им сейчас внимание посторонних. Поблизости рыскают отряды Ордена Смерти, да и сам Белиал, наверное, присматривает за округой. Боятся они Богоборца, не хотят, чтоб он выбрался из проклятого Урочища…