Политическое животное - Александр Евгеньевич Христофоров

и столь же заброшенному коридору мы прошли к бронированной двери, племянник нажал кнопку интеркома, щелкнул замок, и мы вошли в офисное помещение, вид которого разительно контрастировал с ветхим обликом всего завода.

В небольшом кабинете, развалившись в кресле, попивал кофе какой-то незнакомый мне рослый парень.

– Ну, мы приехали, – сообщил ему племянник.

– Как приятно, – он встал, представился и протянул руку, – поздравляю, вы теперь в розыске.

– Это мой одноклассник, он из службы безопасности, но можешь не опасаться, – спешно пояснил племянник. Парень кивал.

– Скажем так, мир не без добрых людей, – парень широко улыбнулся, – и не без сочувствующих вашей позиции. Официальная процедура розыска только запущена, скоро к вам домой пожалуют мои коллеги, у них приказ: под видом вручения повестки на допрос произвести задержание. Поэтому сейчас придется решить – либо спрятаться где-то в городе на неопределенное время, либо постараться выехать за пределы страны. Я бы рекомендовал второй вариант, поскольку неизвестно, сколько все это может продолжаться – в любом случае хочется, чтобы это было недолго, – ухмыльнулся он.

– А если просто уехать в другой город, в столицу, например – там тоже будут ориентировки? – спросил я.

– Без сомнений. Сейчас речь идет о том, что полуостров отделяется, там будут проводить референдум о независимости – именно с этим, кстати, и связано ваше дело по сепаратизму. Но ехать скрываться на полуостров тоже не вариант: по дороге туда уже выставлены наши контрольно-пропускные пункты.

– Поэтому придется за границу, – постарался как можно бодрее подытожить я. Парень кивнул.

– Давай сейчас мы чуть переговорим, а ты пока покури, мы скоро. – Племянник протянул мне небольшую сигару.

Видимо, из приличия, а может, и вправду интересуясь, племянник болтал с ним о каких-то старых друзьях, делах, машинах. Я открыл окно и выпускал клубы дыма в морозный воздух. Скоро они попрощались, и мы с племянником остались наедине.

– Кофе будешь? – спросил он, наливая воду в пластиковый стакан из кулера. – Есть такие варианты: можно спрятать тебя в области на винном заводе шефа – мол, подработать родственник приехал, там же жить, местные тебя в лицо не знают, это триста километров от города. А можно выехать с контрабандистами, через которых наши парни получают сигареты.

Речь шла о непризнанной республике, которая не участвовала в международных конвенциях и потому не выдавала ни своих граждан, ни гостей – попросту потому, что к ее правительству, ввиду непризнания, не обращалась ни международная полиция, ни силовики каких-либо государств. Кроме того, попасть на ее территорию можно было по полям, через лиман или впадающую в него реку.

– Если готов – ночью отходит лодка, на той стороне встретят, на первое время поселят. Там уж осмотришься, куда-то переберешься. Будем на связи, посмотрим, как все пойдет, – продолжал он.

Такая перспектива меня нисколько не пугала и не удивляла – политические баталии всегда давали мне понять, что рано или поздно может возникнуть ситуация, когда мне придется спешно покидать страну, и через это уже прошли некоторые мои знакомые и коллеги.

– А лодка будет с парусом? – с улыбкой спросил я.

В школе и университете я учил иностранные языки другой группы – из разговоров двух лодочников-контрабандистов я понимал только мат, которым они щедро пересыпали непонятную мне речь.

Риск, что нас засекут пограничники, был высок: несмотря на безлунную ночь, которая так удачно выпала на мое бегство из города, стражам границы помогали тепловизоры, собаки и даже специальные локаторы – когда я работал журналистом, меня занесло в пресс-тур на центральный пост в этом районе, я видел, как десятки военных сидели перед своими мониторами, наблюдая за нелегалами и контрабандистами.

И все же удача была на нашей стороне: лодка негромко зашуршала о мель другого берега, и я ступил на землю. Контрабандисты, в руки которых меня заботливо передал на том берегу племянник, торопливо оттолкнулись веслом ото дна и поспешили обратно. Согласно инструкциям, мне следовало, не включая фонаря, пройти через камыши, поле и найти развилку двух дорог – фактически я попадал сразу в населенный пункт, где меня и должны были приютить на неопределенное время. Меня предупредили, что главное – не уходить левее: там располагалась гидроэлектростанция, находившаяся под усиленной охраной.

Наощупь раздвигая руками камыш и шлепая по холодной воде высокими сапогами, я шел через плавни, за спиной в небольшом рюкзаке были наспех собранные вещи – документы были укутаны в несколько непромокаемых пакетов.

Скоро я вышел в поле, в полной темноте не было никаких ориентиров, смерзшаяся земля была гладкой, но я то и дело спотыкался на каких-то кочках. Выйдя на развилку двух дорог, я должен был позвонить по номеру, записанному в простенький телефон с уже установленной в нем местной картой – это все тоже подготовил племянник.

Рассчитать время было непросто, и мне строго запретили включать телефон и любые источники света до тех пор, пока я не дойду до дороги – и даже тогда сохранялся ненужный риск, поскольку приграничный регион всегда был местом повышенной бдительности сотрудников погранслужбы, здесь действовал паспортный режим, и в случае отсутствия документов или каких-либо вопросов к ним (а отметок о пересечении границы у меня при таком раскладе, конечно же, не было) они были обязаны задержать потенциального нарушителя. В этом случае оставался шанс подкупить их небольшой взяткой.

Вот так, постоянно спотыкаясь, не понимая, куда и как долго я иду, я продолжал двигаться дальше, как вдруг услышал далекий гул – свет фар, шуршание шин по дороге. Метрах в ста впереди от меня проехал грузовик, я инстинктивно присел, хотя едва ли они могли меня заметить. Неровный свет фар вырывал из темноты небольшую посадку – именно она и была ориентиром: как мне объяснили, небольшой лесок у развилки здесь был только один.

Подходя к дороге, я смотрел в обе стороны, чтоб не попасть в свет фар очередной машины, но трасса оставалась пустой – я перебежал ее и начал продираться через кустарник посадки, поскользнулся и съехал вниз по заиндевевшим кустам.

Лежа на рюкзаке, я замер и прислушался: морозный воздух оставался неподвижным, а с дороги вновь послышался гул автомобиля. Я достал телефон, включил и набрал номер. Шли долгие гудки, никто не брал трубку. Я резко опустил руку и закинул голову на рюкзак. Через пустые ветки я видел несколько мутных звезд. «Завтра будет плохая погода», – подумалось мне, как телефон запищал невероятно громким вызовом. Я сразу ответил.

– Сяре бунэ, чинэсунэ? – сказал незнакомый голос.

– М-м… Здравствуйте, мне сказали позвонить, я жду у двух дорог… – Незнакомая речь сбила