Слишком много кошмаров - Макс Фрай

Поэтому в ответ на удар я поцеловал драчунью в макушку. И сказал:

– Просто я принёс домой такой удивительный порошок. Называется Кель-круальшат. Его придумали специально для того, чтобы приманивать спящих.

– И потом смотреть, что они вытворяют? – обрадовалась Меламори. – Слушай, а действительно отличная штука! Уютное семейное развлечение для долгих зимних вечеров…

– Вообще-то изначально спящих собирались просто ловить и поедать. Но твоя идея нравится мне гораздо больше.

– Поедать?! Ты что, настолько тут оголодал? Повара опять взялись за старое и готовят по дворцовым рецептам? А Базилио куда смотрит?

– Ты правда подумала, что я собрался их жрать?

– Да нет, конечно, – вздохнула она. – Просто эта глупая шутка сама просилась на язык, и я не смогла удержаться. Говорю же, соскучилась… Хотя всё равно непонятно, зачем ты приволок домой этот порошок. Смеху ради?

– Если бы! Ещё пару часов назад я был уверен, что под воздействием этого грешного порошка людям снятся кошмары, сводящие их с ума. Решил своими глазами посмотреть, как это происходит. Но судя по поведению давешнего дикаря, дело не в порошке, он был счастлив, пока не проснулся. Или это просто такой непрошибаемо жизнерадостный экземпляр нам попался? Ладно, сейчас увидим, что будет с этой красоткой…

Рыжая словно услышала мои слова и решила немедленно продемонстрировать нам, что с ней будет. Поднялась с пола и внезапно оказалась совсем ребёнком, причём не девочкой, а мальчиком, бережно прижимающим к груди деревянную модель парусного корабля.

– Неожиданный поворот, – растерянно заметила Меламори.

Мальчик меж тем поставил кораблик на пол, и тот поплыл, покачиваясь на узорах ковра, как на волнах. Я глазом моргнуть не успел, как стены комнаты куда-то исчезли, всюду, до всех горизонтов, простиралась бирюзовая морская гладь, мы с Меламори стояли по щиколотку в воде, как два невиданных великана, а мальчишка махал нам с палубы стремительно удаляющегося парусника. И как я, интересно, собираюсь за ним проследить?

Правильный ответ: а никак.

Ещё один правильный ответ: кошмарами тут и не пахнет. Забудь. И, чем терять время на сомнения, начинай искать другую версию. Прямо сейчас. Понимаю, что тебе не хочется. Но всё равно придётся.

– Ноги не промокли, – сказала Меламори. – Это хорошо. А то представляешь, человек спокойно себе проснулся дома, а вода, которая ему приснилась, осталась у нас. Мокрая и холодная. И весь город – под ней.

– К счастью, такое невозможно, – улыбнулся я. – Сновидения эфемерны, ничем кроме переизбытка зрелищ они нам не грозят. А то пришлось бы срочно придумывать, как гонять отсюда всю эту публику.

– Я знаю, что эфемерны. Но иногда так убедительны, что знание не помогает… Твоя работа на сегодня – всё?

– Боюсь, она только начинается. Самому обидно. Но это так.

Меламори нахмурилась. Но вместо того, чтобы запустить в меня каким-нибудь предметом, спросила:

– Я могу чем-нибудь помочь?

Самый лучший в мире вопрос. Даже когда ответ на него отрицательный.

– Мне – вряд ли. Но… Слушай, у меня Нумминорих уже полдня по Левому берегу бегает. Ищет спящих, которые сходят с ума от кошмаров. К сожалению, найти их можно только по запаху, поэтому кроме него некому. И конца-края этим поискам не видно. И расстояния на Левом берегу – ты представляешь.

– Ну он и влип! – Меламори сочувственно покачала головой.

– Ага. Причём ты же знаешь Нумминориха. Пока всех не найдёт, не остановится. Даже на полчаса, чтобы отдохнуть и перекусить. Если бы у меня не было других дел, я бы сейчас гулял с ним за компанию, время от времени отлучаясь за очередной порцией горячих пирожков. И трещал бы без умолку, неважно о чём, просто для поднятия настроения…

– Я тебя поняла, – кивнула Меламори. – Отвезу ему камры и пожрать. И составлю компанию. Практической помощи от меня точно никакой, зато могу развлекать болтовнёй. Благо есть о чём рассказать. В этом смысле день у нас сегодня удался.

Да не то слово.

«Когда пойдёшь ко мне, не забудь принести пирожные для Куруша, – сказал Джуффин. Его голос в моей голове звучал строго и назидательно. – Мой буривух считает, что ты наконец исцелён от безумия, и теперь всё будет как прежде. Не вздумай разбивать ему сердце».

«А как ты угадал, что я собираюсь зайти?»

«Элементарная логика. Плюс некоторое знание жизни. Когда мы с тобой расстались, ты как раз собирался пьянствовать с подозреваемым и спрашивал, как сохранить трезвость. А потом исчез на пол-дня. Ясно, что всё это время ты или совершал великие дела, или просто мирно храпел под столом. В обоих случаях имеет смысл ждать твоего визита. Будешь ты при этом хвастаться достижениями или браниться на дурацкое заклинание, которое не помогло – пока открытый вопрос. Тем с большим нетерпением я тебя жду!»

«Заклинание, кстати, просто отлично сработало. Поэтому браниться не стану. Хвастаться тоже – нечем пока. Тебя ждёт страшная участь: я буду просить совета».

«Заранее содрогаюсь. Пирожные смотри не забудь».

«Дались тебе эти пирожные!»

«Просто я хороший стратег. И точно знаю, что предотвратить конфликт обычно легче, чем потом его улаживать. С нашим Курушем шутки плохи. Зачем тебе могущественный враг?»

И то верно.

Поэтому в Дом у Моста я пошёл пешком, сворачивая во все кондитерские на своём пути и скупая там сласти. Это была такая игра с самим собой: как будто у нас всё хорошо. И я просто иду в Дом у Моста, чтобы покормить буривуха и заодно выпить камры с Джуффином. А вовсе не решать судьбу Дворца Ста Чудес, у которого, по моим прикидкам, было совсем немного шансов уцелеть.

Больше всего на свете я хотел, чтобы меня переубедили.

Уже почти добравшись до улицы Медных Горшков, я послал зов Шурфу Лонли-Локли и сказал:

«Мне срочно нужна твоя голова».

«С телом или без?» – деловито спросил он.

«Тело не очень помешает. Так что ладно, приходи целиком».

«Куда?»

«В Дом у Моста, к Джуффину. Если можешь, конечно. Я, как ты знаешь, не самый великий мыслитель всех времён. Обычно это не очень мешает жить, но именно сегодня крайне досадно. Всё, что я могу сделать в сложившейся ситуации – заставить две самые светлые головы Соединённого Королевства работать на меня. Шантажируя, что в противном случае, я примусь мыслить сам. Со всеми вытекающими последствиями».

«Это действительно серьёзная угроза, – согласился Шурф. – Ладно. Подожди немного, придумаю что-нибудь».

Чем особенно прекрасен мой друг – в его устах слово «немного» означает, в самом худшем случае, несколько минут. Поэтому когда я вошёл в кабинет Джуффина, он уже был там.

Первым делом я водрузил на стол гостинцы для Куруша. Со этими грешными пирожными такая беда, что когда покупаешь в разных местах всего по две-три штуки, поначалу кажется, что их – всего ничего. И надо бы пополнить запас. И ещё не помешает. И ещё. А потом внезапно обнаруживаешь у себя в руках целую пирамиду свёртков, которую поди ещё донеси до места, не обрушив. Но делать нечего: идёшь, не дышишь, несёшь.

Зато, избавившись наконец от этой сложносочинённой ноши, испытываешь ни с чем не сравнимое блаженство. Как будто все дела до конца года уже переделаны, и Мир на всякий случай превентивно спасён, и даже «Маятник вечности», который я безуспешно пытаюсь одолеть на протяжении всей своей жизни в Ехо – с перерывами на разнообразные катарсисы – уже прочитан, законспектирован и с облегчением забыт навсегда.

– Когда ты говорил, что тебе нужна моя голова, ты имел в виду, что ею придётся есть? – наконец спросил Шурф.

– Обойдёшься! Это Курушу.

– Досадно. Потому что пообедать я не успел. А об ужине даже мечтать было бы нелепо, ясно, что от этого события меня отделяет вечность.

– Не огорчайся, я с тобой поделюсь, – великодушно сказал буривух. – Мне одному столько и за три дня не склевать. Спасибо, Макс. Я очень рад, что тебя вылечили.

Он спорхнул на стол и теперь расхаживал среди свёртков, не в силах выбрать, с чего начать.

– Ты всё-таки удивительный мастер перегибать палку! – заметил Джуффин. – Правда, иногда это бывает кстати.

И, не дожидаясь разрешения Куруша, цапнул ближайшее к нему пирожное. То-то он так настойчиво о них вспоминал.

– Ты тоже можешь взять какое захочешь, – сказал мне Куруш.

– Спасибо, друг. Но что-то мне пока совсем ничего не хочется.

– Что у тебя стряслось? – хором спросили Джуффин и Шурф.

Понятное единодушие. Нечасто на их памяти я отказывался чего-нибудь пожевать. Даже когда это, скажем, третий обед подряд. Или четвёртый ужин.

– Да чего только не стряслось, – вздохнул я. – Сейчас расскажу вам и, может быть, сам наконец хоть что-то пойму. Есть небольшая надежда.

– Да, устное изложение обычно помогает хотя бы отчасти систематизировать информацию, – согласился Шурф. – А письменное ещё эффективнее. Но этот метод, к сожалению, тебе не по душе.