Затерявшийся (Дилогия) - Вадим Мельнюшкин

– Ненастоящий, – подтвердил мои догадки Кошка. – Похоже, из желудей.

– Не уверен, возможно цикорий.

– Одна фигня.

– Не скажи, должен пригодиться.

– Да нет, съедим и выпьем, конечно, всё, но я рассчитывал на что-нибудь посущественнее.

– А морда не треснет? – я усмехнулся. – Что в карман, то не из кармана. А так – стандартный Eiserne Portion, в переводе "железная порция". Это специальный вид пайка, который можно употреблять только с разрешения командира. Выдаётся сверх нормального довольствия, кстати, в банке должно быть мясо.

– Да, оно. Проверили. Жратва у них отдельно, в том грузовике что с кухней, тоже была, но не так чтобы и много.

– Ну, так они, небось, перед обратной дорогой отужинать успели.

Тихвинский должен был проводить допрос во втором лагере – пленных в основной мы на всякий случай не водили. Хоть и глаза им завязывали и по-другому стереглись, но мало как дело обернётся. Идти туда по ночному лесу смысла не видел никакого – до утра потерпит, но всё оказалось несколько проще. Наш юрист дожидался меня у землянки, попрыгивая на месте, вероятно чтобы согреться, но возможно от нетерпения и желания поделиться новообретёнными знаниями.

– Товарищ командир, разрешите обратиться.

– Обращайся, только внутрь пройдём – не май, не лето.

– Ну, чего узнал? – я уселся на холодную скамью. Надо бы дровишек принести, протопить хотя бы немного. – По твоему довольному виду сужу, что новости неплохие.

– Да, немцы в показаниях сходятся.

Ишь, "в показаниях". Интересно, какую он им статью шьёт? Спрашивать не стал, вдруг обидится – так сказать, профессиональная деформация.

– Ну, и чего показывают?

– Это, и правда, часть двести первой охранной дивизии. Вторая рота третьего батальона, плюс усиление.

Рассказывал он долго, но если коротко, то мы рано испугались. Во-первых, сам двести первый полк, на основе которого дивизия формировалась, особого опыта не имел. Во-вторых, дивизия была далека от полного формирования и, соответственно, возможностей боевого применения. В-третьих, она только называлась дивизией, а в реале не дотягивала и до бригады. Основой дивизии так и остался полк трехбатальонного состава, батальоны в свою очередь состояли из трёх пехотных, одной пулемётной роты, роты пехотных орудий и противотанковой роты. Так и не понял, зачем им противотанковая рота, но на её вооружении стояли двенадцать тридцатисемимиллиметровых орудий. В роте пехотных орудий было шесть семидесятипятимиллиметровок. Вооружение одного из взводов этой роты нам и досталось в виде двух пушек. Пулемётная рота кроме двенадцати станковых пулемётов имела ещё шесть восьмидесятимиллиметровых миномётов. Один из взводов этой роты тоже был на усилении, его пулемёты и миномёты мы и прихватили. Обычная пехотная рота имела двенадцать ручных пулемётов и три миномёта калибра пятьдесят миллиметров.

Вооружение по большей части было устаревшим, потому нам и достались винтовки образца девяносто восьмого года и пулемёты с водяным охлаждением. Ерунда, нам не в падлу, а дарёному коню вообще никуда не смотрят. Тем более что автоматы нормальные, нашим ППД конечно уступают, миномёты и артиллерия тоже вполне на уровне.

Кроме этого единственного полка ещё имелся артиллерийский дивизион, состоящий из двенадцати орудий калибра сто пять миллиметров. Полк и дивизион считались некими частями быстрого реагирования, но в связи с тем, что полк раздёргали на отдельные роты, что-то я сомневаюсь. В Полоцке как раз и должна была находиться эта рота с усилением – теперь уже не находится.

Кроме вышеперечисленных частей в дивизии была масса других подразделений, вроде группы Тайной полевой полиции, отдельные охранный батальон, полицейский батальон, батальон полевой жандармерии и три батальона охраны тыла. Все эти части не имели тяжёлого вооружения, даже миномётов и станковых пулемётов. Да и батальонами они скорее назывались. Кроме того существовала ещё масса мелких небоевых подразделений типа полевых комендатур, санитарной роты и подразделения полевой почты. Как я и сказал, по своим возможностям данная дивизия значительно уступала нормальной бригаде, да ещё находясь на стадии формирования.

Несмотря на это, времени у нас осталось вряд ли много, скорее даже мало. Надо активизировать действия, пока противник раскачается и перебросит к городу по-настоящему крупные силы. Немцы уже скоро месяц как обещают взять Москву "на следующей неделе", вероятно, все силы у них брошены именно на решение этой задачи. Думается мне, что обломаются. Конечно, приходится бойцам напоминать о восемьсот двенадцатом, и что захват Москвы ничего врагу не даст, а если это и произойдёт, то всё одно станет началом конца для гитлеровцев, но очень не хотелось бы видеть подобного развития ситуации. Всё же тогда Москва не являлась единственной и даже главной столицей империи, а сейчас, когда Ленинград чудом удерживается, подобное поражение может стать катастрофичным. И наоборот, если фашистам не удастся взять оба города, это может сдвинуть чашу весов в нашу сторону.

Именно поэтому каждая автомашина, не доставившая свой груз на фронт, а тем более железнодорожный состав, выбросивший своё содержимое под откос, могут стать той самой соломинкой, сломавшей спину верблюду. Тем более, что руки у нас практически развязаны – хотя бы несколько дней мы сможем творить, если не то что захотим, то уж то, на что сил хватит, точно. А силы у нас есть.

Глава 6

– Итак, товарищи, подведём итоги прошедших четырёх дней. Капитан, вам слово.

– За прошедшие дни проведено две крупных, в нашем понимании конечно, операции, по разгрому немецких автоколонн, а так же более десятка взрывов на железной дороге. Сейчас в Полоцке, по данным разведки, скопилось до двенадцати составов с вооружением и материальными средствами, в самом городе введено чрезвычайное положение. Все наличные части занимают оборону. На данный момент там находятся несколько сотен военнослужащих противника, и, как бы ни хотелось нанести удар по городу, мы не имеем возможности вести затяжной бой. А без этого не обойтись.

Эх, не сбылась мечта идиота. Жаль. А так было бы здорово, захватить город пострелять немцев, утащить что можно, а что нельзя – то понадкусывать, то есть сжечь, конечно. Но, не судьба. А класть людей в уличных боях с невнятной перспективой мы позволить себе не можем.

– Так же проведёно разоружение так называемых местных сил самообороны. Эксцессов не было – оружие сдавали хоть и не с радостью, но попыток сопротивления не отмечено. Конфисковано около сотни винтовок и несколько тысяч патронов. Точные сведения у товарища старшины Кошки. Вместе с изъятием оружия конфисковали и некоторое количество скота и продовольствия. Здесь эксцессы были, но до серьёзных ранений не дошло.

Это точно, эксцессы были ещё те. Правильно мы поступили, отняв сначала у полицаев оружие, но и без него Потапову морду лица разбили знатно, когда он уводил. Ладно бы корова была единственная, да ещё самими хозяевами выращенная. Нет, эта ранее была колхозной, а позже, в наглую, присвоенной. И случай такой был не единственный – обошлись ответным битьём морд.

– Общий итог прошедших дней. Уничтожено и захвачено двадцать две автомашины. Подорваны восемь составов, в том числе и один бронепоезд. Убиты шестьдесят семь солдат противника. Наши потери – четверо убитых и семь раненых. У меня всё.

– Спасибо, товарищ капитан. Товарищ старшина.

– На данный момент все бойцы отряда, четыреста восемьдесят семь человек полностью вооружены и имеют полуторный боекомплект патронов, то есть не менее семидесяти пяти патронов на винтовку. С пулемётами хуже, с учётом того, что используется только половина, нет возможности готовить пулемётчиков, имеем по двести патронов на ствол. Автоматчики из расчёта ста патронов на ствол. Нормальной тёплой одеждой обеспечено более трёх четвертей личного состава, после того, как перешьём захваченное обмундирование противника, то закроем и эту проблему.

Да, с тёплой одеждой плохо. Всё что местные могли отдать – отдали. Немецкие шинели, которые были захвачены в большом количестве как во время засады на охранную роту, так и позже, в том числе и в двух разгромленных автоколоннах, были не очень. Для нашей осени они ещё могли подойти, но вот зиму в такой пережить, можно только врагу пожелать. Что я ему и желаю. Михаэль, когда узнал, что ему ещё и перешивкой шинелей заниматься, буквально схватился за голову и ругался плохими словами. Причём не на русском или идиш, всё же идиш сходен с немецким, а таких ругательств я там не помню, но не молитва это была точно. Кстати, ещё одна проблема – нитки. С белыми, для маскхалатов несколько проще – распускали длинные обрезки парашютной ткани, а вот цветные… Решили подкладки распускать или белыми шить, как проще выйдет. Часть шинельного сукна, хотя сукном это можно назвать с натяжкой – тот же эрзац, надумали пустить на жилеты и штаны. Да даже и на портянки. Ничего, никуда не денемся, перезимуем.