Толковая Библия. Том 6 - Александр Лопухин

12

Параллелен I:18, но, если текст здесь не поврежден, делает значительное добавление к нему: глазами усеяны были не только колеса, но и херувимы, каковыми и являются херувимы Апокалипсиса (IV:6). Как бы боясь, что читатель не представит себе во всей поразительности и ужасе этого явления, пророк подробно указывает, где были глаза на херувимах: ими было усеяно все тело их: даже такие части его, как спина, руки и крылья. Бросает тень сомнения на подлинность этого стиха то обстоятельство, что настоящий отдел главы посвящен описанию колес, и речь пророка едва ли могла перейти так вдруг и резко к херувимам, притом означив их одним местоимением. Посему блаж. Иероним, как раввины и другие толкователи, предлагает под исчисленными здесь частями тела разуметь метафорическое название частей колеса: тело — ступица колеса, спина — ободья, руки — спицы, крылья — обручи. Надо заметить притом, что еврейские названия всех этих частей колеса близки по начертанию к названиям перечисленных в настоящем стихе частей тела, и что этих частей как раз столько, сколько главных составных частей в колесе, по крайней мере сколько считалось их в то время, как это видно из 3 Цар. VII:33; это последнее место, говорящее о колесах медных умывальников в Соломоновом храме, могло предноситься уму пророка, особенно если допустить, что самая идея колеса в его видении навеяна колесами умывальников. Так как названия частей колеса представляют очень малоупотребительные слова, то допускают, что они легко могли повредиться в тексте и замениться более знакомыми названиями частей тела. О символическом значении многоочитости см. объяснениие I:18.

13

"Как я слышал", букв. "во уши мои", как в IX:1, где и см. объяснение. — "Сказано было". Повелевая архангелу взять углей между колесами, Бог называет их по 2 ст. в евр. т. "галгал"; так как это повеление слышал пророк, то может быть он и ссылается здесь на него; но все выражение производит такое впечатление, что колеса нарочито и торжественно были наименованы так, причем это знаменательное имя произнесено было громким голосом, "крикнуто", евр. "вайикра", слав. "воззвася", — "Галгал". Еврейское слово, оставленное без перевода, как и в гр.-слав.: "Гелгель". Об этом названии колес видения можно сказать, прежде всего, что оно божественное, потому что от себя пророк нигде не называет их так, а обычным евр. словом для обозначения колес — офан; в этом отношении особенно знаменательно, что в одном и том же стихе 6, когда Бог говорить о колесах, они названы "галгал", а когда пророк, — "офан". Как название божественное, оно должно быть полно глубокого смысла и таинственности, почему древние переводчики боялись переводить его. "Галгал" употребляется не раз в Ветхом Завете в качестве названия для колеса, преимущественно в поэтическом языке: Еккл. XII:6; Ис. V:28; Иез. XXIII:24; XXVI:10. Но это не единственное и не собственное значение этого слова; собственное его значение, кажется "вихрь". В псалмах и у Исаии оно употребляется для обозначения одного явления природы: Ис. XVII:13: "были гонимы как прах пред лицем ветра и как галгал (рус. пер. "пыль", слав.: "прах колесный") от вихря"; Пс. LXXXII:14: "да будут яко коло (галгал), яко прах пред лицем ветра". "В обоих местах указывается что-то подобное соломе, которое легко гонится ветром; а известно, что даже и теперь в смежных с Палестиною странах во время жатвы или немного после по дорогам и полям носятся гонимые ветром какие-то шары, довольно большие; это ничто иное, как высохшие растения, которые подхватываются бурею и в форме шара переносятся с большою быстротою по полям (Hebrans, цит. соч. 598). Посему галгал может означать вообще шарообразную форму: в Пс. LXXVII:9 этим словом обозначается свод небесный ("глас грома твоего в колеси"). Употребленное самим Богом о колесах, названных ранее пророком просто "офаним", слово "галгал" очевидно имеет целью ближе охарактеризовать эти колеса: они похожи были в своем движении на "галгал", вихрь особого рода, получающий шарообразную форму. Отсюда не без основания заключают, что колесо в видении пророка Иезекииля имело шарообразную форму и что оно представляло собою небесную сферу. Кроме употребления "галгал" о комах соломы в псалмах и у Исаии, основанием для последнего служит значение слов "галгал" и "офан" в Талмуде. Первым словом там раз (Chag. III, 79) называется солнечный диск (саддукеи смеются над фарисеями, что они подвергают омовению и "галгал" солнца), а другой раз небесный свод (Petach 94 b); офанимами же в Талмуде называются мысленные круги на небесном своде: экватор, меридиан, зодиак, горизонта. Характер, сообщаемый колесам наименованием "галгал", проливает свет на общее значение их в системе Иезекиилевых видений и на отношение их к главным деятелям этих видений — херувимам. Имея крылья, херувимы могли летать при помощи их; но по земле им приходилось уже не летать, а идти или бежать; если бы они передвижение по земле совершали на ногах должно было бы оказаться, что земля грубою вещественностью своею полагала препятствие шествовавшему по ней Господу; этого не могло быть, и вот херувимы снабжаются для передвижения по земле орудием, дающим возможность им совершать это передвижение с быстротою, не меньшею полета; таким орудием и являлись колеса при них. Обыкновенные колеса такой цели, конечно, не могли бы удовлетворить: нельзя представить себе такого колеса, которое двигалось бы с быстротою летающей птицы или ветра (которым неслось Ховарское видение I:4-6). Да если бы и возможны были такие колеса на них можно было бы лишь ехать с желаемою быстротою. Колеса же видения только находились подле животных и одним этим посредствовали их движение и сообщали ему нужную скорость. Как они могли делать это, и объясняет название их "галгал". Так как "галгал" не что иное, как особый род вихря, то колеса видения должны были иметь немало общего с вихрем, если прямо и нарочито называются вихрем. Понятно, как они, находясь лишь подле животных, могли влиять на движению их: сильный вихрь поднимает и переносит по земле большие предметы. Летая с быстротою ветра на своих могучих крыльях, животные видения точно с такою же быстротою носились в вихре по земле.

14

= I:6 и 10. "Первое лице — лице херувимово…" Рус. перевод этого места неточен; слав. точнее: "единому лице херувимле, лице же другому лице человече, третие же лице львово и четвертое лице орлее". Таким образом, здесь говорится о лицах не одного херувима, а разных. О подобии лица первого херувима не сказано почему-то ничего, а только что он был с обыкновенным лицем херувима, другой был с лицем человека, третье лице, замеченное пророком (у какого херувима, не сказано), было лице — льва, четвертое — орла. Это выражение, и в том виде, какой оно имеет в евр. т. в слав. пер., не заключает необходимой мысли, что каждый херувим имел одно лице и лице не такое, как у других, что имеет место в Откр IV:7. Пророк знал, что читатель при чтении этого замечания будет иметь в виду сказанное о лицах херувимов в I:10, где каждому херувиму приписывается 4 лица. Если здесь говорится об одном лице у каждого херувима, то это потому же, почему эти лица исчисляются в другом порядке, — потому что пророк наблюдает явление при других условиях. Пророк в данном случае почему-то, может быть по некоторой дальности расстояния и загороженный зданием храма, не видел у каждого из херувимов более одного лица. Ближе всех к пророку в виднее всех для него был херувим, подавший уголь архангелу (отсюда член при этом слове здесь); этого херувима пророк мог видеть со всеми лицами его, как он видел всех херувимов на Ховаре; поэтому пророк не говорит, каким лицем этот херувим был обращен к нему. Наиболее близкий и видный после этого херувим был обращен к пророку лицем человека и т. д.; таким образом первый херувим был обращен к пророку лицем вола. Все это было возможно, если лица херувимов были расположены, как изображено на представленном чертеже, на котором показано и их положение по отношению к пророку и храму.

Пророк видел таким образом ясно только лице первого херувима и второго; о третьем же и четвертом, скрытых за зданием храма и может быть едва поднимавшихся над кровлей его (если явление парило в воздухе), пророк мог более предполагать, чем видеть, какие лица у них были обращены к нему; отсюда разница в его выражениях о 3 и 4 лицах сравнительно с 1 и 2 и порядок последних двух лиц: по достоинству или по описанию в I главе, а не по теперешнему положению их. — Стиха нет во многих греческих кодексах, что, при его темноте и мнимом противоречии с I:10, не поддававшемся до сих пор объяснению (опущение лица вола объясняли например, тем, что привнесение такого лица в Божественном явлении I гл. породило соблазн, которого пророк сам испугался и поспешил устранить) заставляло подозревать его подлинность и делать в нем разные поправка: например, предлагали (Кречмар) читать вместо "керуб" "херувим" — близкое по начертанию "пар", "бык", простонародное название вола.