Фантастическая сага - Пол Андерсон

Оставшись один, Имрик принялся мерить шагами палату, тихо рассуждая сам с собой.

— Кто-то заманил нас на опасный путь. — Он стиснул зубы. — Лучше всего было бы избавиться от девчонки. Но нет, Скафлок бдительно охраняет ее, используя все свое знание и умение. Стоит мне предпринять что-то против нее, он непременно узнает. Надо сохранить тайну. Скафлоку-то все равно, в таких вещах он мыслит, как эльф. Но если он об этом проведает, скоро узнает и девчонка. А ведь они нарушили одну из главнейших заповедей, данных человеческому роду. В отчаянии она может сотворить все, что угодно. А Скафлок нам нужен.

Многомудрый имриков ум одно за другим предлагал ему решения проблемы. Он подумал первым делом, что Скафлока можно бы отвлечь другими женщинами. Нет, не подходит: приемный сын его сможет распознать любые чары и любое зелье такого рода. К тому же, против настоящей, возникшей безо всяких чар, любви даже боги бессильны. Вот бы скафлокова любовь угасла сама собой! Тогда неважно было бы, откроется тайна или нет. Но вероятность этого слишком мала, чтобы он, Имрик, мог всецело полагаться на такой исход. Значит, нужно срочно принять меры с тем, чтобы правда о происхождении Скафлока никогда не выплыла наружу.

Князь порылся в своей памяти. Вроде, кроме него, проклятый секрет этот знало лишь одно живое существо. С уверенностью он сказать этого не мог: загроможденная тысячелетними воспоминаниями память иногда изменяла ему.

Он тут же послал за Огнедротом, своим ближним дружинником. Совсем еще юный, едва третье столетие разменял, воин этот был тем не менее весьма хитроумен и обладал задатками незаурядного чародея.

— Двадцать с чем-то лет назад в лесу к юго-западу отсюда жила одна ведьма, — промолвил Имрик, когда тот явился. — Может быть, она умерла или переселилась в другое место — не знаю. Так или иначе, я желаю, чтобы ты ее выследил и убил на месте.

— Будет сделано, государь, — кивнул Огнедрот. — Если позволишь мне взять с собой несколько охотников и свору-другую гончих, мы можем отправиться сегодня же вечером.

— Возьми все, что считаешь нужным, и отправляйся как можно скорее. Не спрашивай, зачем мне это нужно. Да смотри, после дела никому об этом ни слова.

Фрида ужасно обрадовалась, когда Скафлок вернулся в их покои. Как ни дивилась она великолепию Эльфхолма, как ни храбрилась, а все же совершенно пала духом, когда, не усидев дома, отправился он в горы. Все в замке было чуждо ей: и его обитатели, высокие, стремительные в движениях эльфы и блистающие неземной красотой эльфийки, и рабы их — гномы, гоблины и всякие еще более древние создания, — и драконы-виверны, с которыми эльфы охотились вместо ловчих птиц, и ручные львы с пантерами, бывшие их домашними питомцами, и даже необычайной красоты и изящества кони и гончие. Холодно было прикосновение эльфийских рук, лица их походили на лица каменных статуй, и при этом были как-то странно-подвижны, совсем не как у людей. И речи у них чудные какие-то, и одежды, и вообще то, как они живут. И живут-то сколько — по многу столетий. Все это стеной вставало между Фридой и прочими обитателями Эльфхолма. Великолепие покоев замка, где всегда царили теплые сумерки, напоминало ей красоту скалистой горной вершины, на которой ничто не может вырасти, даже трава. Вне Эльфхолма тоже все было очень странно: повсюду, — в лесах, на холмах, в водах — обитали какие-то непонятные существа.

Но когда Скафлок был рядом, Альфхейм превращался почти что в рай. Подумав об этом, она, спохватившись, тут же говорила про себя: «Господи, прости мне такие мысли. Прости, что не бежала я из языческого этого вертепа под мирную сень монастыря».

Скафлок смеялся, шутил, и она не могла не смеяться вместе с ним. Он слагал висы, которые ей ужасно нравились, все до единой. От объятий же его и поцелуев ее обуяло самое настоящее безумие, которое длилось, пока, растворившись в радости, не стали они единой певучей плотью. Фрида видела Скафлока в битве и знала, что немногим воинам, из земель ли людей, из Дивного ли народа, дано устоять перед ним. Она гордилась этим, ведь и ее предки были воинами. (Разве то, что чары, которым она не в силах была противиться, так быстро изгнали из ее сердца скорбь и наполнили его счастьем, означает, что она дурная дочь и сестра? Ведь выбора у нее не было: Скафлок не стал бы ждать целый год, пока не закончится у нее время траура. А разве можно сыскать лучшего отца для внуков Орма и Эльфриды? К тому же он так нежен с ней.)

Фрида знала, что он любит ее. Иначе почему бы ему только с нею делить ложе, проводить подле нее почти все время, тогда как он мог бы владеть любой из красавиц-эльфиек? Причины этого она не знала. Не ведала она, какие глубокие струны затронула ее теплота в душе Скафлока, никогда прежде не знавшей подобных чувств. Пока не встретил Фриду, он не осознавал, что в общем-то одинок. Он знал, что, если не заплатить определенной цены (а на это он никогда не пошел бы), ему рано или поздно придется умереть, и жизнь его останется в долгой памяти эльфов единым мигом — не более того. Хорошо, когда подле тебя есть существо одной с тобой природы.

За те несколько дней, что провели они вместе, немало успели они: скакали на быстроногих эльфийских конях, ходили под парусом на лодке, прошли немало миль по окружающим замок лесам и холмам. Фрида отлично стреляла из лука: Орм считал, что в его семье и женщины должны уметь защищать себя. И когда шла она меж деревьев с луком в руках и сияющими огненными кудрями, то похожа была на юную богиню охоты. Потом смотрели они представления фокусников и мимов, слушали любимых эльфами музыкантов и скальдов, хотя, по правде сказать, для смертного уха произведения их были несколько вычурны и заумны. Навестили они и скафлокских друзей: живших в корнях деревьев карликов, тонких, белокожих водяных фей, старенького грустноглазого фавна, лесных зверей. Хотя в беседах с ними Фрида не участвовала, лицо ее все равно выражало не только удивление их обликом, но и радость.

О будущем она почти совсем не думала. Когда-нибудь она, конечно же, отправится вместе со Скафлоком в земли людей и настоит на том, чтобы он крестился. Это будет доброе дело, за которое, несомненно, простятся ей нынешние прегрешения. Но не сейчас, позже. В Эльфхолме не было ни дней, ни ночей, и вскоре она совершенно потеряла счет времени. К тому же, ее куда больше занимало другое…

Она бросилась в объятия Скафлока. Тревожные мысли совершенно оставили его, стоило ему только увидеть стройную, юную, длинноногую фигурку Фриды. Какая же она резвунья! На вид совсем еще ребенок, а ведь она теперь уже женщина. Его, Скафлока, женщина! Он обхватил ее за талию, подкинул в воздух, потом подхватил. Оба они рассмеялись.