Бойня 1939–1945. Не Вторая Мировая, а Великая Гражданская! - Андрей Буровский

Та же тенденция в данных, приводимых абсолютно всеми сторонами. По поводу нападения красных партизан на Локоть 8 января 1942 года «локотяне» сообщали, что партизаны понесли огромные потери[244]. Сами же партизаны сообщали: «Не потеряв ни одного человека убитыми и захватив несколько раненых, мы ушли»[245].

Современные историки могут вполне мотивированно утверждать прямо противоположные вещи. Для этого «достаточно» пользоваться одними источниками и игнорировать другие.

Таким же точно образом все стороны обеляют себя и очерняют противника. Геббельс публиковал письма солдат, побывавших в Львовской тюрьме, видевших трупы зверски убитых НКВД. Он собирал комиссию по расследованию убийств в Катыни.

А СССР тщательно документирует раскопки мест массовых расстрелов, проведенных Вермахтом и зондеркомандами СС. Советские авторы с таким упоением рассказывают о подробностях пыток и убийств, что в них можно заподозрить садистов.

В результате современный историк вполне мотивированно может демонизировать одну сторону и представить другую в виде благородных «ангелов». Достаточно использовать материалы только одной стороны.

Много после «горячей» войны продолжалась «чернильная» война: каждый участник войны вел пропаганду в своих интересах. В СССР демонизировали нацистов и всех их союзников. Чего стоят одни шлемы «с рогами» и дохлые куры на поясе солдат Вермахта в кинофильмах студии им. Довженко!

Если очень хочется — можно верить и в это. Но, победи Третий рейх, в 1960–1970 годы дети в школах учили бы о «зверствах русско-советских оккупантов». Они бы смотрели фильмы, в которых у комиссаров под фуражками были рога, а из брюк торчал бы хвост. На площадях российских городов стояли бы памятники Власову, Меандрову и Бессонову, а верхушка ВКП (б) изображалась бы примерно так, как в СССР изображали верхушку Третьего рейха.

В качестве примера покажу плакат весны 1945 года. Он предназначен для поляков: «Неужели ты допустишь, чтобы так же стало с вашими женщинами и девчатами?»

Возмущаться изволите, читатель? А чем, собственно? Плакат всего лишь изображает солдата Красной Армии так, как он виделся из Германии и Польши. Даже рогов или там рогатого шлема — и то нет. А изнасилования были, судя по всем воспоминаниям, довольно типичными.

Плакат весны 1945 г. для поляков

Если бы состоялась Украинская республика, Степан Бандера и Шухевич были бы величайшими национальными героями. Им стояли бы памятники, а к могилам солдат ОУН приносили бы живые цветы. Мальчики и девочки в школах учили бы сказки про «зверства клятых врагов Украины, немцев и москалей», а в фильмах офицеры ОУН с добродушной улыбкой сажали бы в поезда, увозящие в Польшу поляков и в Израиль евреев. Целуя бывших соседей на прощание и обещая писать трогательные письма. Отрицание Гражданской войны

Конечно же, в СССР всячески замалчивался характер Второй мировой. Для советского официоза правда о Второй гражданской войне 1941–1945 годов была смерти подобна. Но и сейчас о Сопротивлении и коллаборационизме в СССР пишут в выражениях, от которых не отказались бы и советские журналисты 1960 года.

Локотская автономия не укладывается ни в представления нацистов о славянах, ни в рамки официальной советской пропаганды. Пишут о ней как об альтернативе СССР. И вот реакция: «Разумеется, подобная точка зрения в российском обществе является откровенно маргинальной; ее сторонников можно встретить разве что среди полубезумных „истинно православных“ сектантов, празднующих день рождения Гитлера неонацистов, сгруппировавшихся вокруг журнала „Посев“ неовласовцев да прагматично отрабатывающих зарубежные гранты „либералов“»[246].

Вообще-то высказываться о «прагматично отрабатывающих гранты» со стороны Александра Дюкова неосторожно. Ненароком кто-то может вспомнить, что сам Александр Дюков всегда состоял при кормушке. И что его самого не раз (в том же самом стиле) обвиняли в «пособничестве кровавой гебне». Кому он «пособничал» — особый вопрос, потому что «гебни» как системного целого почти что и не существует. Но в России есть люди при деньгах и притом с вполне советскими убеждениями. Почему вкусно кушать за их счет — хорошо, а получать иностранные гранты плохо — логика непостижимая. И не стоило бы… ох не стоило А. Дюкову поднимать этот вопрос.

Расправившись с теми, кто ему не нравится (или не нравится хозяевам фонда «Историческая память»?), Дюков заявляет: «Еще одна примета ревизионистской историографии — практически полный отказ от исследования преступлений формирований РОНА, совершавшихся во время карательных операций против советских партизан»[247].

Насколько это касается данной книги, судите сами. Но что в советской историографии никогда не исследовали преступлений, совершаемых советскими партизанами, это факт. И не «практически полностью», а полностью.

И дальше в том же духе. Все то же. Обеление красных партизан: ни слова об их преступлениях. Ни слова о том, что Воскобойник ДО прихода нацистов создал вооруженную милицию. Ни слова о том, что его в главы Республики выдвинул сход сельских жителей. Не-ет!!! Это все происки «ревизионистов», выдумки «неовласовцев» и «православных сектантов». Воскобойник «предложил свои услуги», они были «приняты», и Воскобойника «назначили старостой». Вранье? Да… Это уже не фильтрация фактов, а просто заливистое вранье. И дальше страниц на 40 перемежается такое же вранье… скажем так, с выборочным использованием фактов. Когда одну сторону обеляют, а другую мажут черной краской.

Таков, конечно, не один Дюков. Именно его статья использована в качестве примера. Если почитать всех оппонентов Резуна-Суворова и Марка Солонина, невольно вспоминается Булгаков. То место, где продажные советские писаки поносят Мастера. «У меня было впечатление, что они пишут не то, что хотят, и это раздражает их больше всего»… Вот у меня такое же впечатление. И еще впечатление, что у этих людей совершенно нет аргументов, то-то они давят на эмоции и отвратительно ругаются.

Не будем становиться на одну доску с Дюковым, объявляя его «полубезумным коммунякой» или «неоежовцем». Попробуем понять, ЗАЧЕМ отрицаются очевидные факты и искажается история. Если Дюков действует не сам по себе, а «прагматично отрабатывает» грант, ничего не меняется. Почему влиятельным людям хочется, чтобы такое писалось? Почему они готовы за подобный бред платить денежки?

Не будем приписывать этим людям обязательно подоночные стремления: управлять зомбированным населением, способным на выполнение любых приказов начальства. Готовых действовать вопреки собственным интересам под сурдинку «патриотизма».

Если же исключить этот вариант циничной и подлой политики… Тогда остается одно: инерция советского понимания истории, устоявшиеся стереотипы. Люди не любят перемен. Один человечек в Сибири на мои аргументы завопил глупо, но по крайней мере откровенно:

— Не мешайте мне видеть войну так, как я привык!

Естественно, мешать я бедняге не стал. Но как, может быть, вы догадались, ничьи привычки, эмоции и мифы никого и ни к чему не обязывают.

Вторая причина — страх потерять привычный и потому уютный миф. Это в Испании поставили общий памятник всем участникам Гражданской войны 1936–1939 годов. У нас нет ничего подобного. Значит, если не победили «мы», то победили «они»?! Если одна из сторон Гражданской войны 1941–1945 годов не свята… значит, свята другая сторона?! Чем сильнее человек связан с советской властью, тем страх сильнее.

Третья причина — страх поставить под сомнение какие-то страницы семейной истории. Люди привыкли почитать дедушку или прадедушку как спасителя Отечества и всего мира от «коричневой чумы». Если дедушка замешан в каких-то непочтенных делах, все однозначно, страх понятен.

Но и если даже дедушка никак и ни в чем не повинен, он честный красный фронтовик — люди искренне чувствуют некую угрозу для его репутации. Это в Германии все участники войны, в какой бы форме они ни воевали, одинаково считаются ветеранами. К ним одинаковое отношение. У нас такого пока нет.

Угрозы никакой и в России не существует, но ведь и национального примирения в стране нет. Если «наши в городе», то дедушка — герой. А если в городе «не наши»?!

Поскольку гражданская война у нас продолжается, невероятно важный вопрос: а «за кого» он, автор книги?

…Ни за кого.

У меня есть свои убеждения. Я не позволю навязать себе советские стереотипы, как бы они ни назывались. Я не позволю навязать их членам моей семьи. Русский националист и патриот Российской империи, я органически не перевариваю коммунистов и их вождей.