Бракованная невеста. Академия драконов - Анастасия Милославская

заклинаний. Какие-то мысли по поводу того, как улучшить свои тренировки. Я листала страницы, уже почти засыпая. Как вдруг внезапно увидела ЭТО.

Я едва не подскочила на месте, сон как рукой сняло.

Это был мой портрет. Просто так, без каких-либо пометок.

Он был нарисован всё тем же простым карандашом, только вот свои навыки к двадцати четырём годам Кристиан отточил. Но мне показалось, что портрет немного приукрашен.

Я даже подскочила с кровати и подбежала к маленькому умывальнику с зеркалом. Посмотрела на себя. Я была бледной, замученной, но… я действительна была похожа на портрет. Точнее он на меня!

— Надо же… — прошептала я, касаясь пальцем лица. — Я никогда не видела до этого момента себя такой. А он увидел.

Улыбнулась, но улыбка вышла полной боли и отчаяния. Она быстра угасла, уголки губ опустились вниз.

Я вернулась обратно на кровать, села, и с замиранием сердца перелистнула.

«Несносная девчонка-вырожденка едва не подставила меня в кабинете ректора. Пришлось её вытаскивать, иначе бы отчислили дуру. Странно, что никому не растрепала о том, что было. Поймал её в коридоре и хотел прибить. Оскорбил почём зря, потому что вышел из себя. Но глаза у неё такие странные, никогда таких не видел. Решил, что лучше нарисую, чтобы не забыть. Не рисовал уже года три, но внезапно захотелось».

Он нарисовал меня после того, как мы тогда поругались в коридоре? У меня по коже пошли мурашки. Я часто вспоминала эту встречу. Мне показалось, что я Кристиану была отвратительна. А он… запомнил мои глаза? Спасибо, что хоть не грудь.

Внутренний голос тут же услужливо подсказал: там у тебя просто запоминать даже нечего.

Сделав тяжёлый вдох, я перелистнула страницу.

«Девчонка оказалась просто тупой фанаткой. Ладно, не тупой, раз провернула такое. Но явно безумно влюблённой, либо страстно желающей денег. До этого меня ещё не добивались таким наглым и беспринципным способом. Она сговорилась со своим дядей-идиотом и каким-то образом проделала безумный финт. Если я на ней не женюсь в течение одиннадцати месяцев, состояние нашей семьи перейдёт государству. Как она это сделала?»

— Дурак, — ласково прошептала я, поворачиваясь к лежащему рядом Кристиану. — Я ведь сама была в ужасе.

Сейчас те проблемы казались ерундовыми, а ведь когда-то хотелось выть от безысходности.

Я снова перелистнула страницу.

«Скорее всего девчонка не виновата. Генри Лоусон что-то сделал со своей внучкой. Какие-то эксперименты? Это многое объясняет. В том числе её огромный магический резерв, который проявился слишком поздно. Возможно, девчонка как-то воздействует на драконов? Иначе почему меня так влечёт к ней? Сегодня притащил её в кабинет и едва не сорвался. Спустя несколько часов её запах всё ещё на мне. Надо снять напряжение».

Я едва не подавилась. Даже знать не хочу о чём он. Быстро перелистнула страницу.

И снова увидела себя. На этот раз Кристиан нарисовал меня в полный рост. Сидящую на парте в кабинете, с большими испуганными глазами. Юбка на мне была гораздо короче, чем я носила обычно — выше колена. А поза была как у тех девушек в красивых журналах, только я бы так не стала сидеть. Выглядело немного откровенно. На грани, я бы так сказала. Я быстрее перелистнула, чувствуя, как начинают пылать щёки.

О чём думал Кристиан, когда доверял мне свои самые потаённые мысли? Я испытывала безумное любопытство и жгучее смущение. Ни про одну девушку он столько никогда не писал. И не рисовал.

«Эвелин нужно пройти Жатву. Вряд ли это то, с чем может справится такое хрупкое и нежное создание. Не думаю, что у неё есть тот, кто ей объяснит, что нужно делать. Значит, это сделаю я».

Надо же, уже «Эвелин».

Внизу стояла приписка мелкими буквами и чернилами другого цвета. Видимо, дописали чуть позже.

«Отправил ей оружие. Плевать, если декан поймёт, что это я».

Тогда на жатве мне помог Кристиан⁈ Почему не сказал? Если бы я знала…

— Эх, — выдохнула я. — Если бы узнала тогда, заподозрила бы его в чём-то нехорошем. Например, что он хотел, чтобы меня отчислили из-за нарушения.

Сейчас же я была безумно благодарна. Он спас мне жизнь, а я даже не знала.

«Нужно всё-таки наведаться в библиотеку, когда туда пойдёт Эвелин, и рассказать ей о том, что я знаю о её деде. Пусть тоже будет в курсе. В конце концов она права, мы с ней в одной лодке. Вдруг что-то придумаем. Главное, держаться от неё подальше и не подходить слишком близко».

Хотя бы без рисунков обошлось, а то я уже боялась листать дальше.

На следующей странице был нарисован огромный чёрный дракон, летящий прямо на зрителя. Вокруг него бушевали грозы. И была лишь одна фраза:

«Чего стоит одна жизнь, против десятков тысяч других?»

Моё сердце оборвалось.

Как я и предполагала, он узнал обо всём прямо после нашей встречи в библиотеке. В тот день он предложил рассказать всем, что мы пара. Значит, я правда ему нравилась, и Кристиан говорил искренне.

«Отец сначала попросил дать клятву, а потом всё рассказал. Ненавижу его и никогда не прощу. И если он думает, что я пойду у него на поводу и стану убийцей — нет. Девчонка будет меня ненавидеть, её сердце не откроется мне, а значит будет бесполезным. Она будет жить. Пусть ненавидит».

В тот момент я действительно ненавидела Кристиана. Не понимала, почему он так поступает. Если бы я знала…

«Я хочу убить каждого, кто смеялся над ней, но понимаю — в этом всём лишь моя вина».

Я перелистывала страницу за страницей, погружаясь в ад его души. Каково это, когда тебя хотят сделать убийцей и подают это так, что ты станешь спасителем? Теперь я знала. Мы разделили это чувство на двоих.

Я читала и едва сама не сходила с ума. Отчаяние в каждой строчке, боль в каждом слове. Мне сложно было представить, что Кристиану пришлось пережить. Тем более, что везде проскальзывало то, чего я не замечала. Я нравилась ему так сильно, как и он мне. Любовь или влюблённость? Сложно сказать. Мы шли к этому постепенно.

Я влюблялась, как наивная девчонка в того, на кого смотришь снизу в верх. В сильного, смелого и недоступного. Он по-другому. По-мужски и совсем не невинно.

Я читала строки полные то нежности, то желания и страсти. Они были приправлены злостью и отчаянием. Страшно представить до чего нас двоих довели.

Кристиан научился с этим жить.