По большому льду. Северный полюс - Роберт Пири

Единственное, что я делал в прошлом и буду продолжать делать в будущем, это помогать им в борьбе за существование, чтобы их жизнь с помощью лучшего оружия, утвари и дерева, становилась немного более комфортной, прививать им основные гигиенические принципы, а также постараюсь ввести в их рацион два атрибута цивилизованной пищи: кофе и сухари, которые являются хорошими союзниками в борьбе с демонами голода и холода.

Когда я работаю над этой рукописью, у меня перед глазами предстают мои эскимосы, я вижу их под тенью «большой ночи» в маленьких каменных иглу, стоящих на берегу замерзшего моря, при слабом свете ламп, мерцающих в диком холоде и темноте. И из памяти всплывает много знакомых лиц.

Старый Комонапик с бронзовым бесстрашным лицом, заботливый и надежный – мой рулевой и гарпунщик; Нукта – мой верный охотник и погонщик собак; веселый мальчик Ападор; красивый Сипсу; Мерктосар – одноглазый охотник на медведей из Нетиулюме, знаменитый своими многочисленным единоборствами с полярным медведем – «тигром севера». В молодости он решил похитить девушку, которая должна была стать его женой. В жестокой схватке с соперником он лишился глаза. Однако оставшийся глаз, сверкающий из-под растрепанной вуали его длинных черных волос, видел лучше двух. Обычно только в нем можно было увидеть какие-то признаки эмоций у этого человека, но громадные следы его любимой дичи приводили в возбуждение каждую его мышцу. Каойападу – «ангакок»; Утунья, Кайогвито и Майюк – три добродушных брата, великаны из Нарксарсоми; Кессу и Нупса – смелые жители мыса Йорка; еще один Кессу, он же Насмешник, – охотник на моржей из Иттиблу; его взбалмошный брат Арпингана, или Луна; Тукумингва – невеста Куку; белолицый Алакасингва; Тартара, или Чайка; Акпалия, которого мы называли Злодеем; Несчастный, Лисица и Актер.

Это их счастье, что они, не имея никакой собственности, не возбуждают жадность европейца; там, где они обитают, никто, кроме них, не сможет обеспечить себя средствами к существованию; и их, вероятно, оставят в покое в том краю, который был назначен им Творцом, не смущая понятиями белых о Боге, праве и нравственности, и не заразят пороками и болезнями до того момента, когда закончится длинная ночь и большой лед растает в агонии последнего дня.

СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС

Глава I. План

Думаю, достижение Северного полюса вполне можно сравнить с победой в шахматной партии, в которой все разнообразие ведущих к желаемому результату ходов, продумано заранее, задолго до начала игры. Для меня это была затянувшаяся партия – партия, которую я вел с переменным успехом двадцать три года. Конечно, случались неудачи, но каждая из них давала новое понимание игры, ее тонкостей, особенностей и сложностей. Каждый следующий ход хотя бы на шаг приближал к заветной цели, и то, что раньше казалось совершенно невозможным, или, в лучшем случае, весьма сомнительным, оказывалось возможным и, в конце концов, даже вероятным.

Каждое поражение всесторонне анализировалось, пока, наконец, не появилась уверенность, что при некоторой доли везения и если будут приняты необходимые меры то, что оборачивалось поражением в игре в течение почти четверти века, станет окончательным и полным успехом.

Не буду отрицать, что многие умные и сведущие люди придерживались другого мнения. Но много было и тех, кто полностью принимал мои взгляды, безоговорочно поддерживал и без колебаний помогал, и теперь я испытываю величайшее, ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения от сознания того, что я не обманул их доверия, оказанного мне в час испытаний, что их надежда и вера в меня и мою миссию, которой я отдал лучшие годы своей жизни, оправдались в полной мере.

Достижение Северного полюса в вопросах планирования и методов можно сравнить с шахматной игрой. Есть, однако, и явное отличие: в шахматной партии интеллект состязается с интеллектом; при продвижении же к полюсу в борьбу вступают человеческий разум и воля и равнодушные жестокие силы первобытной природы, подчиняющиеся неизвестным или малопонятным нам законам и связям и поэтому кажущиеся нам капризными или необъяснимыми, порой совершенно непредсказуемыми. Поэтому, если еще за час до отплытия из Нью-Йорка, можно было обдумывать ходы и намечать план наступления на ледяной Север, то уж совершенно невозможно было предугадать все ходы соперника. Если бы это было возможно, моя экспедиция 1905–1906 гг., достигшая рекордной северной отметки, 87°6', добралась бы до Северного полюса еще в тот раз.

Но каждый, кто знаком с рекордами той экспедиции, знает, что безоговорочной победе помешало именно непредвиденное поведением нашего могучего соперника – тот сезон был весьма суров, сильные продолжительные ветры раскололи паковый лед, отрезав меня от вспомогательных групп и оставив с недостаточным количеством продовольствия, и хотя цель была близка, пришлось повернуть назад из-за угрозы неминуемого голода. Когда победа, казалось, была уже в руках, я был остановлен ходом соперника, который никак нельзя было предвидеть и против которого я был бессилен. Как известно, я и мои спутники не только потерпели поражение, но едва не лишились жизни.

Теперь это звучит как легенда. На этот раз я расскажу другую и, наверное, более вдохновляющую история, хотя летописи о благородных подвигах свидетельствуют о том, что и поражения бывают вдохновенными. По-видимому, в самом начале следует подчеркнуть, что мои многолетние попытки увенчались успехом, потому что сила вырастает из многократных поражений, мудрость – из былых ошибок, опыт – из неопытности, а результат – из решительности.

Наверное, интересно сравнить детально составленный план кампании, опубликованный более чем за 2 месяца до отправления судна «Рузвельт» из Нью-Йорка в свой последний рейс на Север, с действительным ходом событий и учесть, при каких поразительных обстоятельствах я строил свои прогнозы и насколько точны они оказались.

В начале мая 1908 г. я сделал заявление в печати, в котором изложил следующий план похода.

«Я воспользуюсь своим прежним судном «Рузвельт» и в начале июля отправлюсь из Нью-Йорка на Север прежним курсом через Сидни (мыс Бретон), проливы Белл-Айл и Дэвиса, залив Баффина и пролив Смит; воспользуюсь теми же методами, оборудованием, припасами; в состав экспедиции войдет минимальная группа белых, которая будет дополнена эскимосами; как и прежде, эскимосов с собаками я возьму на борт в районе Китового пролива и постараюсь провести корабль к тем же или близким к ним зимовкам на северном побережье Земли Гранта, что и зимой 1905–1906 гг».