Проклятый или небеса в его глазах (СИ) - Сонина Ольга

Зачем ты называешь меня так? У твоего племени нет короля, соответственно и королевы тоже нет.

Так ты станешь первой, — улыбнулся он, поднимаясь на ноги, — а тебе пойдет пурпур. Выбери его. Нет. Пожалуй я сам распоряжусь. Пурпур и белый соболь. Тебе подойдет. Для первого появления на совете. А в остальном ты вольна. Учти, что в Цитадели так же холодно и ветрено, как и тут.

— Ты подожди еще чуток, может еще что придумаешь? — говорю я сонно, разнеженный образ жизни затягивает.

— Дерзкая? Еще что-то кроме книг?

Перед глазами всплыл яркий образ апельсина в длинных пальцах сильных рук. Рон в мгновенье ока наполнился слюной. Хочу!

— Апельсин или мандарин. Что ты там притащил с собой, когда пришел за мной….? М?

Удивительная для психа и маньяка расслабленная улыбка коснулась точеных черт. Что-то такое промелькнуло в его взгляде, что заставило меня усомниться в своих же выводах.

— Почему ты возишься со мной? Исполняешь мои прихоти и желания? Очевидно, что это занятие доставляет тебе удовольствие.

Он отошел к соседнему топчану и достал из холщового мешка сверток бумаги. развернул его и там! Удивительно, но что-то внешне напоминавшее шоколад.

— Ты даже не представляешь насколько похожа на нее. Алана была так же прекрасна, когда вечерами читала тут. В этом солярии. Возможно это просто ностальгия. кусочек той жизни, что была утрачена мною давным давно. Сейчас мне нравится делать это. И это не для тебя или ради тебя. И мы с тобой оба в выигрыше от моего маленького развлечения. Завтра пришлю тебе еще книг. Ты любишь читать. Мне это нравится. Фрукты ты хочешь сейчас или позже?

Я задумалась. Хотелось услышать армат, что источает фрукт, когда его чистят.

— Сейчас, наверное.

Он не прощаясь ушел, а я не заметила как уснула. проснулась утром среди вороха покрывал и подушек лишь голубого и белого цвета. Их мне принесли очень много. На столике у кровати стояло серебряное блюдо, наполненное солнечными фруктами.

Страшный прежде мужчина уже не казался таким уж страшным.

— Арслан, ты больной, — произнесла я, сидя среди подушек., - точно больной. Неизлечимо.

Стоило лишь произнести эти слова, как в спальню ворвался табун женщин. А вмести с ними ворвался и табун их мыслей. Меня буквально откинуло на подушки. И я на миг забыла о посторонних. Я спала не в барокамере. Не в гробу. Очевидно, что спала в своем лежбище подушек. В нем я любила устраиваться после купания. Спальня была самым теплым помещением этой «Башни Рапунцель».

Я спала не в гробу и чувствую себя прекрасно. Ну что ж, супер! Это просто супер. Может мне вовсе не обязательно для восстановления сил физических и душевных изображать из себя профессионального вампира?

О закономерностях и режиме моего санаторно-курортного лечения в пансионате «Башня Рапунцель» я раздумывала пока меня вертели и крутили в разные стороны весьма старательные плотно сбитые дамы. Дамы, в чьих мыслях была сплошная благодать и материнская забота. Выражалась она в совершенно обычных мыслях с общим заголовком «не кормят бедняжку». Хотя общие пропорции и крепость тела так же были отмечены. Рожать буду хорошо, судя по их мыслям. Ага…. И бордовый цвет очень пойдет мне. И пурпур тоже.

После того, как я просто вытребовала себе завтрак, покидавши подушками в разные стороны. Чисто профилактически, меня заставили рисовать эскизы и выбирать к ним ткани. Затем подробно расспрашивали обо всем.

Когда они ушли я была далека от благодушного расположения духа.

Именно в этот неблагоприятный момент появился Арслан. Одетый скорее парадно, не в прежней небрежно одетой рубахе и штанах с высокими сапогами. Сегодня на нем был наряд, похожий на тот наряд Деймона, что я когда-то видела в Дрене. Только цвета его были темнее и кант не был золотым, он был черным, как его крылья. Он был хмур. Он нес какую-то книгу.

— Я обещал тебе книгу, — бросил он фолиант на мое лежбище подушек.

Сегодня он посетил мня в спальне.

Сегодня он был не в духе.

Прошел к огню, отпихнул ногой подушку и уселся на один из стоящих у камина стульев. Тот что был напротив он оттолкнул ногой, отчего стул упал.

— Что происходит? — спросила я, закончив плести косу.

Не знаю почему, но мне стало страшно.

Мужчина с которым я пришла сюда, под эти своды среди заснеженных скал начал казаться мне терпимым и я даже начала задумываться о истоках его ситуации. Искать причины почему он стал «плохим парнем» в этой истории. Знаете, есть такая теория, что все злодеи когда-то были добрыми и невинными, они же были детьми. Просто их испортило время и обстоятельства, что вынудили ступить не на ту дорожку. Или вовсе, может быть они непризнанные социумом гении. Не исключаю, что такое может быть. И я действительно начала искать такие составляющие в истории Арслана.

Но стоило мраку сгуститься в помещении, что было домом мне последние несколько дней, стоило страху подкрасться незаметно и встать за моей спиной, как все мысли «адвоката дьявола» просто исчезли.

Мне было страшно. Я понимала, что с этим мужчиной я не справлюсь. Даже если… и вдруг, то бежать мне некуда.

И я дура.

Стоило просто сойти с ума рядом с тем, кто любит меня и кого люблю я. Хоть этот факт еще не озвучен. Им не озвучен. А не погибать или быть истерзанной неизвестно где в каменном мешке среди гор. В полном одиночестве. Разве станет богиня меня спасать он неизвестно откуда взявшегося гнева не до конца мертвого дракона?

Послушала взбалмошную богиню и ушла. За цацкой, что сейчас на моей голове и так восторгалась саркофагом….

— Подойди, — властно поманил он меня к себе.

Я не пошла. Осталась стоять там где стояла. Пусть тащит. Мне и тут хорошо. Подальше от него. На меня взглянули глаза лишившиеся зрачков, их заволокла белая пелена.

— Я сказал, подойди! — процедил он.

Затем, не дожидаясь и секунды, взмахнул рукой. Меня буквально протащило неведомой силой и бросило к его ногам безвольной тряпичной куклой.

— Удивлена? — рядом с моим лицом опустился начищенный сапог, — эта сила до конца не изучена даже мной. Я не знаю своих пределов, на что способен. Я и жив и мертв одновременно. Забавно… Правда? Когда я прошу о чем-то, послушно выполняй. НЕ сопротивляйся. Не вреди себе. Это нужно всем нам. Ты слишком важна. Не обманывайся на счет меня. Слушайся, я делаю все это для твоего же блага. Для общего блага. Поняла?

Он нагнулся ко мне, коснулся холодными пальцами подбородка, с силой не нужной сейчас дернул его, заставляя взглянуть на себя.

— Не стоит так на меня смотреть. Мне это не нравится, — большим пальцем он прошелся по моей нижней губе, заставляя дернуться от него прочь. Только вот следом за этим последовала оглушительная пощечина, которая отправила меня в новый полет к его ногам, — не стоит так реагировать на мои ласки. Скоро тебе придется привыкать к ним. Со временем ты распробуешь их сладость. Я не люблю когда бьют женщин, но иногда это просто необходимо для послушания, понимаешь?

— Ну ты и урод, — произнесла я, поняв что чувствую привкус крови во рту.

— Урод или нет, все что тебе нужно, это привыкать ко мне. Больше в твоей жизни никого не будет. Я передумал. Ты мне нравишься. Я заберу тебя у этого сосунка. Я убью его на твоих глазах и связь со мной станет якорем, что не пустит тебя в твой мир обратно. Ты навечно будешь привязана ко мне, живя на грани между жизнью и смертью. Через два дня к восходу полной луны в живых останется меньше трети драконов. Ты начнешь править как моя королева. Править своим пока еще маленьким народом. А я положу к твоим ногам весь этот мир.

— Псих, — произнесла я, пытаясь подняться хотя бы на четвереньки. Он держал меня у своих ног невидимыми тисками.

Гомерический хохот поселил в душе панику. Я пыталась отползти, я пыталась бороться. Недолгая борьба, звон бьющегося стекла, ломающихся предметов и я под сильным телом среди горы подушек. Звук рвущейся ткани, холод коснувшийся плеча и боль. Боль пронзила все мое тело. Клыки вонзились в мягкую плоть шеи, заставляя кричать от боли и вновь вырываться. я билась в его руках калеча себя и не нанося ему ни единого повреждения. Он ломал меня, выпивая мою кровь как вампир. Тело горело, дракон-хранитель ярился. Жег огнем мое тело. Жег огнем меня, не его. Не мог. Потом все закончилось. Буквально на минуту. Он переводил дыхание. Я же безвольной сломанной куклой лежала, не понимая, что происходит.