Нижний уровень – 2 - Андрей Круз

– Объясни ему, что ли.

– Босс, когда к мирной жизни возвращаешься? – вдруг спросил он. – Вы все разъехались, а у нас как раз работы прибавляется.

– Скоро. Через неделю, думаю. Просто пока по-другому никак.

– А с машиной что решим? – вспомнил он. – Я уже теряюсь немного.

Я задумался. А нужна мне будет вообще «оперативная машина» после всего этого? Ну, в случае, если я сам уцелею? Как-то сомневаюсь, что эти появятся снова в Аризоне. А если я просто съеду из дому, то что мне с ней делать? Можно здесь поставить вообще-то. С другой стороны, сейчас точно не до этого.

– Давай чуть отложим. Думаю, что буду искать что-то вроде твоего грузовика, – польстил я Блэйку. – И доведу его до ума, чтобы тоже не хуже твоего получился.

– Это правильно, босс! – явно обрадовался он. – На мою тачку оборачиваются все. И ты знаешь, толстые телки так высоко не прыгают. – Он засмеялся своей шутке.

Шутка вообще-то не из новых, такие наклейки на бампер лепят многие владельцы «отлифтованных» машин. Но когда в первый раз подобную прочитал, то да, посмеялся. И «толстые телки» здесь тоже актуально, не откажешь. Едят неправильно, двигаются мало и все такое. Сам Блэйк тоже не худой совсем, но по местным меркам совсем из среднего стандарта не выбивается. Собери американских мужчин кучей, присмотрись и увидишь что если даже по-настоящему толстых среди них немного, то именно с лишним весом чуть ли не три из четверых.

А еще замечаешь плохую кожу. Зубы тут всем в детстве в порядок приводят, традиционно, за исключением разве что совсем реднеков из глухих углов, а вот про кожу как-то забывают. Опять же нехорошая еда, много жира, много сахара, с детства угри лезут, а у многих так и не исчезают. Если здесь жить, то поначалу бросается в глаза. И женщины совсем не исключение.

Так что Росита тоже по-своему права, спросив «если не я, то кто?». Конкуренток у нее немного, да и не очень я американок люблю, если честно. Почему? Да другие они какие-то, в массе, каждая – как бомба замедленного действия, не поймешь, чего от нее ждать. Есть у меня один психолог знакомый, который теперь программист, но психологии как хобби не оставил. Он русский, приехал сюда давным-давно, так что и в местных условиях обтесался, и корней не забыл. И он мне рассказывал как-то:

– Здесь насилие в семье довольно распространенная вещь, несмотря на всю борьбу с ним. – Мы с ним тогда пиво пили на берегу, помню, он во Флориде живет, в Тампе. – С одной стороны, бабские права здесь невозможно нарушить, а с другой – вечно мужья жен дубасят. А по факту это две стороны одной и той же медали.

– Последствия борьбы? – уточнил я.

– Именно. Здесь вообще все странно: в семьях мальчишек воспитывают нормально. чтобы умел работать и знал цену труду и деньгам, а девочек балуют, позволяют все. В результате к старшим классам из многих формируются удивительные твари, которым весь мир обязан. А дальше она окончательно осознает, что у нее есть права, что ее права нарушать нельзя, и начинает эту легенду старательно реализовывать.

– Каким образом?

– А простым: она выходит замуж и начинает вить из мужа веревки. Потому что знает, что у нее права. А муж знает, что у нее права, и понятия не имеет, как ввести ее в рамки нормальности, чтобы с ней хотя бы жить было можно. Она может напиваться с подругами и возвращаться под утро, она будет непрерывно от него что-то требовать, он будет доходить с ней до ручки, при этом зная, что жить можно только так, но вот именно так как-то хреново – а потом взрыв. Он срывается с поводка и тупо мордует ее до «скорой». И бьет, как мужика, кулаками и ногами, потому что она же и выжила из него само сознание того, что она женщина. Знаешь, сколько здесь случаев в кабаках, когда бабы сами лезут в драку?

– Знаю, – усмехнулся тогда я, – приходилось видеть.

– Лезут в драку и получают в зубы, как в настоящей драке. Кстати, для многих это «в зубы» становится настоящим откровением. Она же женщина, с ней так нельзя.

– И насколько это все… делает статистику?

– По моим прикидкам, личным, я не настаиваю – примерно половина случаев семейного насилия именно так провоцируется, – подумав, ответил он. – Если нет истории семейного насилия, если полиция по этому адресу раньше не ездила, а вот просто так, раз – и сразу «скорая», а потом накладывают швы, то чаще всего причина именно такая. Хотя и обычных козлов среди мужиков здесь тоже хватает, как и везде, но там признаки чуть другие.

– Что-то было раньше?

– Да. А вот такой феномен, что вроде приличный муж и примерный папа и вдруг ни с того ни с сего дубасит маму до кровавых пузырей – это обычно по такой причине.

Вот такой у нас тогда состоялся разговор.

И я его вспоминал, с подачи Блэйка, получается, когда ехал на фургоне в сторону Сидоны.

Если я уйду от Роситы, то с большой вероятностью в никуда. То есть буду жить один, и маловероятно, что здесь у меня появится женщина. Но я не уверен, что мне вообще сейчас нужна «просто женщина», потому что как раз женщины мне в жизни в последнее время хватало с избытком – самой Роситы. Мне бы лучше пожить просто одному, для самого себя.

Энн?

Энн – это мечты. Влажные фантазии. Недолгий отрывок реальности. Вот как сегодняшняя ночь будет, такой же отрывок. Я даже думаю, что эта ночь получится последней, она поэтому приглашение и прислала. Нет, никакой кровавой драмы, я просто думаю, что она уедет.

В общем, дальше я буду один. В Аризоне. Или сменить место жительства? А как я его сменю, если у меня тут бизнес? Чтобы его хотя бы продать, надо этот бизнес сначала развить. И он как раз на стадии развития, то есть не бросишь.

Это все же кризис среднего возраста и есть, когда вот такие идеи и мысли начинают назойливо посещать. Типа «а что ты успел сделать?» или «а что ты успеешь сделать за то время, что тебе осталось, и до того, как ты превратишься в старого пня?»

Странно, но если мне сейчас удастся победить, то… я встречусь с пустотой снова. С той самой пустотой в жизни, которую я чувствовал еще совсем недавно, в Панаме, перед тем как встретил всю эту компанию упырей и обрел смысл существования. И Росита, кстати, была лишь составной частью этой самой пустоты, ее атрибутом.

Или я на эту девочку свои собственные заскоки переношу? Нет? Не могу ужиться сам с собой и ищу в этом какую-то ее вину? Что меня в жизни с ней не удовлетворяет? То, что она всегда была идеально добра и уступчива по отношению ко мне?

Да какая разница, если я ее просто не люблю. Нравится она, да, но не люблю. Не могу я жить с человеком, который просто нравится. Мне трудно пускать кого-то внутрь себя, а если ты изо дня в день делишь даже спальню с кем-то, то этот кто-то все равно внутрь заходит. А тебе хочется этого кого-то оттуда вытолкнуть. Вот и все.