Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи

— Преимущество все еще за мной, — сказал он. — Я могу видеть, а вы — нет.

— Вот тут вы не правы, — отозвался Томми. — Я тоже могу видеть. Этот козырек — фальшивка. Я собирался одурачить Таппенс. Сначала сделать для виду пару ошибок, а к концу ленча все угадать чудесным образом. Конечно, я мог бы спокойно добраться до двери, избежав смертоносных выступов. Но я не верил, что вы будете играть честно. Вы бы никогда не позволили мне выйти отсюда живым. Эй, поосторожнее…

С искаженным гневом лицом «герцог» рванулся вперед, позабыв от ярости посмотреть, куда он ступает.

Внезапно сверкнула голубоватая вспышка, «герцог» покачнулся и свалился, как бревно. Слабый запах паленого мяса, смешанный с более сильным запахом озона, наполнил комнату.

— Ну и ну! — промолвил Томми, вытирая с лица пот.

Осторожно добравшись до стены, он повернул рубильник, потом подошел к двери, открыл ее и выглянул наружу, там никого не было. Томми спустился по лестнице и вышел на улицу.

Очутившись в безопасности, он с содроганием посмотрел на дом, запомнил номер и поспешил к ближайшей телефонной будке.

После нескольких секунд мучительной тревоги Томми услышал в трубке хорошо знакомый голос.

— Таппенс, слава богу!

— Со мной все в порядке. Я поняла твои намеки. Гонорар, Креветка, приходи к «Блицу» и иди следом за двумя etrangers. Элберт поспел вовремя и, когда нас повезли в разных машинах, последовал за мной в такси, увидел, куда меня доставили, и позвонил в полицию.

— Элберт славный парень, — сказал Томми. — У него рыцарская натура. Я был уверен, что он последует за тобой, а не за мной. Но все равно я страшно беспокоился. Мне нужно многое тебе рассказать. Но сейчас я пойду домой и первым делом выпишу солидный чек для приюта Святого Дунстана. Господи, как, должно быть, ужасно быть слепым!

Глава 11

Человек в тумане

Томми был недоволен жизнью. Блистательные сыщики Бланта потерпели неудачу, болезненно отразившуюся если не на их карманах, то на их гордости. Им не удалось пролить свет на тайну жемчужного ожерелья, украденного в Эдлингтон-Холле. Покуда Томми следил за увлекающейся азартными играми графиней, переодетый католическим священником, а Таппенс флиртовала с племянником хозяев дома на поле для гольфа, местный полицейский инспектор без лишних эмоций арестовал второго лакея, который оказался известным вором и сразу признал свою вину.

Томми и Таппенс удалились, собрав последние остатки достоинства, и в данный момент утешались коктейлями в баре «Гранд-отеля». Томми все еще пребывал в облачении священника.

— Увы, отец Браун[123] из меня никакой, — мрачно заметил он. — А я как раз подобрал подходящий зонтик.

— Это была проблема не для отца Брауна, — отозвалась Таппенс. — Ведь с самого начала необходима соответствующая атмосфера. Сперва все идет как всегда, а потом внезапно происходит нечто необычное.

— К сожалению, — сказал Томми, — мы должны возвращаться в Лондон. Возможно, нечто необычное произойдет по пути на станцию.

Он поднес к губам стакан, но жидкость расплескалась, когда тяжелая рука внезапно хлопнула его по плечу и чей-то голос прогремел слова приветствия:

— Черт побери, да ведь это старина Томми! И миссис Томми тоже здесь. Каким ветром вас занесло? Я годами ничего о вас не слышал.

— Пузырь! — воскликнул Томми, поставив стакан с остатками коктейля и повернувшись к высокому широкоплечему мужчине лет тридцати, с румяной круглой физиономией, одетому в костюм для гольфа.

— Он самый, — откликнулся Пузырь (чье настоящее имя, между прочим, было Марвин Исткорт). — Не знал, что ты принял сан. Могу представить, какой из тебя поп!

Таппенс расхохоталась, а Томми выглядел смущенным. Затем они неожиданно осознали присутствие кое-кого еще.

Это было высокое стройное создание почти невероятной красоты, с золотистыми волосами, большими голубыми глазами и жемчужными серьгами в ушах, одетое в нечто дорогое и черное с отделкой из горностая. Создание улыбалось, и его улыбка говорила о многом, в частности об уверенности, что оно является основной достопримечательностью Англии, а быть может, и всего мира. При этом речь шла не о тщеславии, а именно об уверенности.

Томми и Таппенс сразу же узнали молодую женщину. Они трижды видели ее в «Тайне сердца», столько же раз в «Огненных столбах» и во множестве других пьес. Возможно, в Англии не было другой актрисы, способной так завораживать публику, как мисс Джильда Глен. Ее считали самой красивой женщиной в Англии, и ходили слухи, что она также была и самой глупой.

— Это мои старые друзья, мисс Глен, — сказал Исткорт, словно извиняясь за то, что мог хотя бы на момент позабыть о столь ослепительном существе. — Томми и миссис Томми, позвольте представить вас мисс Джильде Глен.

В его голосе звучали нотки гордости. Всего лишь появившись в компании Исткорта, мисс Глен овеяла его неувядаемой славой.

Актриса с нескрываемым интересом уставилась на Томми.

— Вы в самом деле католический священник? — спросила она. — Я думала, они не могут жениться.

Исткорт громко расхохотался:

— Ну и хитрец ты, Томми! Рад, что он не отрекся от вас, миссис Томми, со всеми подобающими церемониями.

Джильда Глен не обращала на него ни малейшего внимания, продолжая озадаченно разглядывать Томми.

— Так вы священник или нет? — осведомилась она.

— Очень немногие из нас являются теми, кем кажутся, — уклончиво ответил Томми. — Моя профессия похожа на профессию священника. Я не отпускаю грехи, но принимаю исповеди…

— Да не слушайте вы его, — вмешался Исткорт. — Он вам голову морочит.

— Если вы не священник, то я не понимаю, почему вы так одеты, — недоуменно произнесла актриса. — Разве только…

— Я не преступник, спасающийся от правосудия, — успокоил ее Томми. — Совсем наоборот.

— О! — Она нахмурилась, глядя на него своими огромными глазами.

«Интересно, в состоянии ли она это понять, — думал Томми. — Пожалуй, нет, если я только не объясню ей все на пальцах».

— Не знаешь, Пузырь, когда ближайший поезд в Лондон? — спросил он. — Нам нужно поскорее вернуться домой. До станции далеко?

— Десять минут ходу. Но не спешите. Следующий поезд в шесть тридцать пять, а сейчас только без двадцати шесть. Предыдущий только что отошел.

— А в какую сторону надо идти?

— Когда выйдете из отеля, свернете налево. А потом… дай подумать… пожалуй, лучше всего идти по Морганс-авеню.

— Морганс-авеню? — Мисс Глен вздрогнула и испуганно посмотрела на него.

— Я знаю, о чем вы думаете, — рассмеялся Исткорт. — О призраке. Морганс-авеню проходит мимо кладбища, и существует легенда, будто убитый полисмен встает из могилы и совершает привычный обход этой улицы. Призрак полисмена — можете себе представить? Но многие