Том 4. Приключения Тома Сойера. Жизнь на Миссисипи - Марк Твен

Однако все сходились в одном пункте: если конгресс выделит достаточно средств, это принесет огромную пользу. Прекрасно. С тех пор средства уже были выделены, хотя, возможно, не слишком большие. Будем надеяться, что предсказания полностью оправдаются.

С одним читатель легко согласится: что мнение мистера Эдварда Аткинсона в любом большом общенациональном коммерческом вопросе является более авторитетным, чем мнение любого индивидуума в Соединенных Штатах. То, что он говорит об исправлении недостатков и благоустройстве Миссисипи, читатель найдет в приложении.

Иногда несколько цифр озаряют, как вспышка молнии, значение какого-либо факта, который, когда его пытались объяснить десятью тысячами вымученных слов, все же оставался неясным и непонятным. Вот пример — абзац из «Коммерческой газеты», издающейся в Цинциннати:

«Буксир «Джозеф Б. Уильямс» находится на пути к Новому Орлеану, ведя тридцать две баржи с грузом и шестьсот тысяч бушелей угля (в бушеле — семьдесят шесть фунтов), не считая потребного ему топлива; этот груз — самый большой, какой когда-либо шел на буксире, и не только в Новый Орлеан, но и вообще куда бы то ни было. Оплата фрахта, при трех центах за бушель, составляет восемнадцать тысяч долларов. Для перевозки этого количества угля понадобилось бы тысяча восемьсот вагонов, по триста тридцать три бушеля на вагон. При десяти долларах за тонну или ста долларах за вагон (цепа для железных дорог вполне подходящая) перевозка этого груза обошлась бы в сто восемьдесят тысяч долларов, то есть на сто шестьдесят две тысячи долларов дороже, чем по реке. Буксир пройдет от Питсбурга до Нового Орлеана за четырнадцать или пятнадцать дней. Понадобилось бы сто поездов по восемнадцать вагонов в каяедом составе, чтобы перевезти один этот груз в шестьсот тысяч бушелей угля; и даже при наличии ускоренных товарных поездов понадобилось бы целое лето, чтобы пропустить их по рельсам».

Когда река, будучи в хорошем состоянии, дает возможность сэкономить на одном грузе сто шестьдесят две тысячи долларов и несколько летних месяцев, то даже человеку некоммерческому становится ясно, насколько благоразумно принимать меры к тому, чтобы река всегда была в хорошем состоянии. 

Глава XXIX. НЕСКОЛЬКО ОТМЕННЫХ МОЛОДЦОВ

Мы прошли вокруг Сливового мыса, обошли мыс Крэйгхеда и без помехи проскользнули мимо когда-то страшного форта Пиллоу, знаменитого массовым побоищем во время войны. Массовые побоища нередко бывали вкраплены в историю многих христианских наций, по в американской истории — это единственное, какое можно найтп; пожалуй, только оно одно достигло размеров, соответствующих этому внушительному и зловещему названию. Некогда было у нас бостонское побоище, во время которого было убито несколько человек; но придется обозреть всю англосаксонскую историю, чтобы найти что-либо под стать трагедии в форте Пиллоу, — да и то, пожалуй, придется вернуться ко дням и деяниям Ричарда Львиное Сердце, этого великолепного «героя», прежде чем найдешь такие дела.

Еще о фокусах реки. В прошлые времена фарватер шел над островом 37, мимо Брэндивайнского переката, к острову 39. Потом он переместился, и фарватер шел от Брэидивайна, через Вогелменов проток, мимо «Чертова Локтя», к острову 39, — частично этот фарватер шел в направлении, обратном старому: река четыре или пять миль шла вверх, а не вниз, а в общем срезала около пятнадцати миль. Так было в 1876 году. Весь этот район теперь зовется Островом Столетия.

Существует предание, что остров 37 был главным убежищем знаменитой «шайки Мореля». Это было огромное скопище разбойников, конокрадов, похитителей негров и фальшивомонетчиков, работавших по берегам реки лет пятьдесят — шестьдесят тому назад. Пока мы продвигались ио этим краям к Сент-Луису, нам без конца надоедали Джессом Джеймсом и его захватывающей историей: его только что прикончил агент миссурийского губернатора, поэтому газеты отводили ему много места. Поездная прислуга продавала дешевые книжонки о нем. Если верить этим книжонкам, он был самым изумительным человеком своей профессии, какой только жил на свете. Это ошибка. Морель мог с ним сравниться и смелостью, и ловкостью, и жадностью, и жестокостью, и грубостью, и бессердечием, и предательством, и своей всесторонней низостью, и бесстыдством, а во многих отношениях значительно его превосходил. Джеймс был мелочным мерзавцем; Морель — мерзавцем оптовым. Скромный гений Джеймса не мог воспарить выше, чем планы налетов на поезда, мнпбусы и сельские банки; Морель собирался организовать восстание негров, захватить Новый Орлеан, — и больше того: при случае Морель всходил на кафедру и поучал свою паству. Что такое Джеймс с полдюжиной заурядных жуликов перед этим величественным, старинного типа преступником, с его проповедями, планами восстаний и захвата городов и внушительной свитой в тысячу человек, поклявшихся творить его злую волю!

Вот отрывок, посвященный этому крупному деятелю в позабытой книге, изданной с полвека тому назад:

«Очевидно, это был необычайно ловкий и отчаянный злодей. Когда он путешествовал, то обычно передевался странствующим проповедником; и, говорят, его проповеди были очень «трогательны»—они так увлекали слушателей, что те забывали о своих лошадях, которых сообщники Мороля уводили, пока он проповедовал. Но кража лошадей в одном штате и продажа их в другом была только частью их работы; самым прибыльным было сманивать невольников от хозяев. а потом продавать их в другом месте. Устраивали они так: они говорили негру, что если он убежит от хозяина и даст им себя продать в другие руки, то получит часть денег, вырученных от продажи, а если он явится к ним второй раз, они переправят его в свободный штат, где он окажется в безопасности. Бедняги поддавались этим уговорам — в надежде получить деньги и свободу; их продавали другому хозяину, и они снова убегали к этим предпринимателям; иногда негров продавали таким образом три или четыре раза, пока разбойники не выручали за них три-четыре тысячи долларов; но так как после этого грозила опасность разоблачения, они обычно старались избавиться от единственного свидетеля, которого можно было против них выставить, — то есть самого негра, — и убивали его, а труп бросали в Миссисипи. Даже если выяснялось, что они украли негра, они всегда имели возможность избежать наказания, так как прятали беглого негра до тех пор, пока хозяева не объявляли о нем в газетах, обещая награду каждому, кто его поймает. Такое объявление дозволяет лицу, нашедшему негра, взять его к себе, и тогда негр оказывается как бы «на хранении»; и если все же его продают, то это уже не кража, а «нарушение доверия», а за нарушение доверия собственник негра может только возбудить гражданский иск, что было совершенно бесполезно, так как убытки все равно никогда не возмещались. Спросят, как же случилось, что при таких обстоятельствах Морель избежал линчевания? Это легко понять, так как известно, что у него было больше тысячи верных сообщников, готовых во мгновение ока поддержать любого члена шайки, попавшего в затруднение. Имена главных сообщников выдал сам Морель, и сейчас я расскажу, каким образом. Шайка состояла из двух классов: главарей — или комитета, как их называли, — которые составляли планы, но редко действовали; их было около четырехсот. Другой класс составляли активно действующие — они назывались «бойцами»; их было около шестисот пятидесяти. Они были орудием в руках первой группы; они подвергались всем опасностям и получали ничтожную часть денег; они были во власти главарей шайки, и те жертвовали ими в любое время, выдавая их властям или швыряя их тела в Миссисипи. Главный сборный пункт шайки этих негодяев находился на арканзасском берегу реки, где они прятали негров в болотах и зарослях камыша.

Опустошения, производимые этой обширной организацией, были весьма чувствительны, но она так хорошо умела составлять своп планы, что, хотя Мореля, принимавшего во всем непосредственное участие, всегда подозревали, доказательств не было. Однако случилось так, что один молодой человек по имени Стюарт, искавший двух рабов, которых сманил Морель, повстречался с ним самим, вкрался к нему в доверие, принес присягу и был принят в шайку и качество члена главного комитета. Этим путем все и открылось, потому что Стюарт стал предателем, несмотря на присягу, и, coбрав нужные сведения, выдал все сообщество, имена всех участников и, наконец, собрал достаточно улик против Мореля, чтобы можно было арестовать его и присудить к тюремному заключению (Морель был осужден на четырнадцать лет тюрьмы). Так много людей, которых считали честными и которые, живя в различных штатах, пользовались незапятнанным именем, оказалось в списке главного комитета, опубликованном Стюартом, что все усилия были приложены к тому, чтобы подорвать доверие к его показаниям, — его репутацию взяли под сомнение, и было произведено несколько покушений на его жизнь. Ему пришлось уехать из южных штатов. Теперь, однако, вполне подтвердилось, что все это было правдой; и хотя многие осуждают мистера Стюарта за нарушение клятвы, никто не пытается отрицать правильность его разоблачений. Приведу несколько отрывков из признаний, которые Морель сделал Стюарту, когда они путешествовали вместе. Я забыл отметить, что конечные замыслы Мореля и его сообщников были, но его собственному заявлению, очепь широки: его целью было ни больше, ин меньше, как поднять бунт черных против белых, захватить и разграбить Новый Орлеан и завладеть всей территорией.