Путь шута - Кирилл Бенедиктов

— Ну что, Арди, — вздохнула Мира. — Молись, чтобы это оказались глупые американцы. Потому что, если здесь стоят немцы или англичане, шансов у нас никаких.

Ардиан положил ладонь на рукоять «БП». Он молился уже давно — но совсем о другом. Его подташнивало, плечо жгло раскаленным железом. Надежды на то, что он сможет держать пистолет правой рукой, не было. «Дай мне силу, — бормотал про себя Хачкай, обращаясь к своему покровителю, — дай мне силу, хотя бы на пять минут, я успею, я справлюсь… С левой руки я стреляю хуже, но ты же можешь сделать так, чтобы мои пули нашли цель…»

— Будь готова, — приказал он Мире. — Если начнется стрельба, не паникуй, постарайся их обогнуть.

— Не выйдет, Арди. Здесь с обеих сторон канавы — мы в них застрянем. Пожалуйста, давай обойдемся без стрельбы!

Машина медленно тронулась с места и поползла к приветливо машущему рукой мужчине. Мира притормозила в пяти метрах от фургона, но мотор глушить не стала.

Миротворец не спеша приблизился к машине. За спиной у него из минивэна появились еще двое — высокий худой блондин в штатском и бритая налысо девушка в камуфляже.

— Опусти стекло, — процедил Ардиан сквозь зубы, Мира повиновалась. Миротворец широко улыбнулся и наклонился к окну машины. У него были прозрачные голубые глаза и густые, пшеничного цвета усы.

— Доброе утро, — сказал он по-албански, демонстрируя превосходные белые зубы. Акцент у него был скорее немецким, чем американским. — Майор Фаулер, Комитет по борьбе с терроризмом Совета Наций.

Мира улыбнулась ему самой очаровательной из своих улыбок.

— Я — Мира Джеляльчи. Ваш минивэн сломался, майор?

Ардиан с тревогой наблюдал за передвижениями блондина и бритой девицы. Они зашли слева и справа от фургона и встали вполоборота к машине. Оружия в руках у них не было, но Хачкай не особенно радовался этому обстоятельству. Профессионал выхватывает пушку быстрее, чем ты понимаешь, что произошло. А чутье подсказывало ему, что они с Мирой напоролись именно на профессионалов.

— Нет, фройляйн Джеляльчи, — по-прежнему улыбаясь, ответил миротворец. — С нашим автомобилем все в порядке. Мы намеренно поставили его здесь таким образом, чтобы исключить возможность несанкционированного проезда. Мы осуществляем досмотр транспортируемых грузов, понимаете?

«Точно, немец, — решил Ардиан. — Фройляйн, надо же… Его-то я снять успею, но ведь та парочка у фургона наверняка начнет стрелять. А первая мишень у них — Мира…»

— Не понимаю, — спокойно сказала Мира. — У вас есть какие-то претензии конкретно к моей машине? И есть ли у вас санкция на обыск частного автомобиля?

Улыбка майора Фаулера стала еще шире.

— Попрошу ознакомиться с этим документом, фройляйн Джеляльчи, — он протянул Мире закатанную в пластик бумагу. — И вам все станет ясно.

Мира пожала плечами, взяла листок и принялась его изучать. Миротворец через ее плечо заглянул в салон.

— Привет, сынок, — сказал он, в упор разглядывая Ардиана. — Ты в порядке?

«Стрелять, — подумал Хачкай. — Вот сейчас, пока он заслоняет собой Миру от этих двоих у фургона. Прямо в розовую ухмыляющуюся рожу, прямо между глаз…»

Его пальцы плотнее обхватили ребристую рукоять пистолета. Одно короткое движение — и препятствие по имени майор Фаулер исчезнет. Но мышцы почему-то отказывались подчиняться. Может быть, потому, что компьютер в его мозгу уже просчитал ситуацию и определил, что в перестрелке, которая неизбежно начнется после того, как майор получит свою пулю, шансов на победу у Ардиана не будет.

— Нормально, — хрипло ответил он. Горячее дыхание обжигало нёбо.

Фаулер поднял густые брови.

— А выглядишь ты неважно. Медицинская помощь не требуется?

Ардиан молча покачал головой. Миротворец вел себя странно. У Хачкая был накоплен некоторый опыт общения с патрулями «голубых касок», позволявший утверждать, что так офицеры полиции миротворцев обычно не разговаривают. Минимум проявления чувств, голое следование инструкции. В отличие от албанской полиции, MP «голубых касок» руки не распускают, но за малейшее неподчинение могут нацепить наручники и, зачитав задержанному его права, отправить в полицейский участок — на руки своим албанским коллегам. А этот немец едва ли не кокетничает с Мирой…

— Что означает «перманентная санкция»? — спросила девушка, отвлекая майора от Ардиана. — Вот здесь написано: «действуют в соответствии с перманентной санкцией, выданной Генеральным прокурором страны пребывания». Это как?

— Очень просто, фройляйн Джеляльчи. Сотрудники спецкомитетов Совета Наций не должны запрашивать разрешения на те или иные действия в каждом конкретном случае. Мы уже получили это разрешение в момент нашего прибытия сюда. И действовать оно будет ровно столько, сколько мы будем здесь находиться. Теперь вам все понятно? Если да, разрешите взглянуть на ваши документы.

«Сейчас, — сказал себе Хачкай. — Сейчас он все поймет… Но почему так спокойна Мира?..»

— Пожалуйста, майор. — Девушка расстегнула карман на куртке и протянула Фаулеру сложенные вчетверо бумаги. — Полагаю, этого достаточно.

Ардиан затаил дыхание. Майор развернул документы и принялся изучать их, удивительным образом ухитряясь поглядывать при этом на Миру и Ардиана. Потом выпятил нижнюю губу и издал звук, напоминающий фырканье кота.

— Очень любопытно, — проговорил он. — Комитет защиты прав гражданского населения? Тот самый, что включен в черный список Министерства юстиции?

— Именно, — гордо ответила Мира. — Мы боремся за демократию, мистер Фаулер. Или вы предпочитаете обращение «герр Фаулер»?

— Как вам угодно, фройляйн. Должен сказать, вы делаете большое и нужное дело для своей страны. А ваш юный спутник тоже борется за демократию?

— Арди? — Мира небрежно откинула рыжую прядь со лба и покосилась через плечо на замершего на заднем сиденье Хачкая. — Нет, пока нет. Это мой племянник, он еще недостаточно взрослый, ему всего четырнадцать. Надеюсь, что когда он подрастет…

— Обратите внимание на его самочувствие, фройляйн, — посоветовал Фаулер. — Мне кажется, у вашего племянника температура. Вы уверены, что ему не нужна медицинская помощь? У нас в фургоне есть кое-какие лекарства…

— Нет, благодарю вас, — покачала головой Мира. — Если вы не возражаете, мы лучше поедем. Вы же не собираетесь обыскивать машину демократической неправительственной организации?

— Если вы не везете с собой оружие, наркотики или литературу порнографического характера, вам нечего опасаться, фройляйн Джеляльчи. Попрошу вас выйти из машины. Досмотр не займет много времени.